Читаем без скачивания Расстрел «Белого дома». Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

Оказавшись на улице, А. М. Макашов предложил «членам группы “Север”» оставаться «у входа в АСК-3», а сам решил в сопровождении Е. А. Штукатурова отойти в сторону, чтобы связаться с А. В. Руцким[2010].

«Как только последний из нас вылез из помещения техцентра на улицу, – пишет М. М. Мусин, – раздался первый выстрел», а затем по собравшимся у техцентра был открыт ураганный огонь[2011].

Как погиб рядовой Ситников

Кто же произвел этот первый выстрел?

Вот что пишет об этом Л. Г. Прошкин.

«Благодаря средствам массовой информации, уже утром 4 октября до сведения общественности была доведена и всеми воспринята как истинная версия, что первый выстрел в Останкино был сделан сторонниками Верховного Совета из гранатомета РПГ-7 В-1 тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ-7 ВР и именно от этого выстрела в результате осколочного ранения погиб рядовой Ситников»[2012].

«…только после того, как погиб рядовой Николай Юрьевич Ситников, – утверждает П. В. Голубец, – было принято решение открыть ответный огонь»[2013].

Получив отражение в книге «Москва, осень-93», эта версия приобрела официальный характер.

«Когда срок ультиматума истек, – читаем мы здесь, – нападавшие стали таранить вход и окна ТТЦ грузовиками. Один из боевиков Макашова произвел выстрел из гранатомета по ТТЦ, в ответ на который охрана телецентра открыла беглый огонь из автоматов и пулеметов»[2014].

Эта версия продолжает жить и сейчас[2015].

В свое время для ее обоснования использовалось «заключение экспертизы, проведенной в Центральной судебно-медицинской лаборатории Министерства обороны РФ. В нем говорилось, что все телесные повреждения у Ситникова могли быть причинены одним выстрелом из оружия большой мощности, не исключено, что из гранатомета»[2016].

Рассматривая эту версию, Л. Г. Прошкин пишет: «Ни в исследовательской части заключения, ни в своих выводах эксперт не объяснил, почему в качестве оружия назвал гранатомет». Более того, «он не назвал, даже предположительно, системы гранатомета и использованной гранаты, которых имеется множество, разных по мощности и назначению»[2017].

К тому же, как выснилось на следствии, «при экспертизе не были учтены результаты осмотра места происшествия, не исследовались одежда Ситникова и средства индивидуальной защиты бойца спецназа МВД». А когда был допрошен сделавший приведенное заключение эксперт, он пояснил, что «по объективной картине ранений и, в частности, по диаметру раневого канала он определил боеприпас, который мог быть гранатой от подствольного гранатомета»[2018].

Между тем, следствие установило, что «у сторонников Верховного Совета, находившихся в тот момент в Останкино, не имелось ни одного «подствольника»[2019] и был один единственный «ручной противотанковый гранатомет РПГ-7В-1, заводской номер АД528»[2020].

Следствие установило также, что гранатомет привез в Останкино член группы “Север” Н. А. Абраменков[2021], который даже не знал, как с ним обращаться[2022].

Как же гранатомет оказался в его руках? Оказывается, он получил его после деблокирования «Белого дома» «у неизвестного полковника милиции, вылезшего с ним из милицейского автобуса»[2023]. М. М. Мусин утверждает, что данный грантомет находился на учете в Кремлевском полку[2024]. Если это действительно так, получается, что его специально подбросили сторонникам парламента перед их поездкой в Останкино.

В Останкино по приказанию «одного из охранников Макашова» Н. А. Абраменков «передал находившийся у него гранатомет РПГ-7 одному из приехавших с Макашовым людей, как выяснилось во время следствия – участковому инспектору 72 о/м г. Санкт-Петербурга М. А. Смирнову»[2025].

В материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной о нем сказано: «Смирнов М. А., 1959 г.р., уроженец города Ленинграда, участковый инспектор 72 о/м города Санкт-Петербурга. Ранее служил офицером во внутренних войсках»[2026].

«В связи с сомнениями в результатах первичной экспертизы, – пишет Л. Г. Прошкин, – была назначена повторная комиссионная комплексная медико-криминалистическая экспертиза, к проведению которой наряду с судебно-медицинскими экспертами привлечены специалисты взрывотехники, баллисты, разработчики и пользователи гранатометов и средств индивидуальной защиты – бронежилетов. Эксперты ознакомились с материалами уголовного дела, с видео – и фотоматериалами, побывали на месте происшествия. Тщательному исследованию были подвергнуты одежда погибшего и его бронежилет, собранный по частям из различных музеев. На полигоне внутренних войск был произведен следственный эксперимент с отстрелом из гранатомета РПГ-7 В-1 гранаты ПГ-7 ВР с имитацией условий места происшествия»[2027].

«Результаты следственного эксперимента показали, что тандемная граната кумулятивного действия ПГ-7 ВР обладает огромной проникающей (прожигающей) мощностью и при «работе» внутри здания должна была оставить серьезные повреждения, каких в АСК-3 не было. Это же подтвердил ведущий специалист по гранатометам Главного ракетно-артиллерийского управления Генштаба Вооруженных Сил РФ, который после изучения материалов дела, просмотра большого количества видео – и фотоматериалов, осмотра места происшествия категорически заявил, что граната ПГ-7 ВР в помещении, где погиб Ситников, не срабатывала»[2028].

К тому же было установлено, что «в момент гибели» Н. Ситников «находился в положении лежа за бетонным парапетом», в связи с чем «прямое попадание в него при выстреле со стороны нападавших исключалось». Генеральная прокуратура установила также, что «телесные повреждения, полученные им, являются следствием разрыва в непосредственной близости от него неустановленного устройства… Эксперты категорически отвергли возможность ранения Ситникова выстрелом из гранатомета РПГ-7 либо из подствольного гранатомета»[2029].

Более того, следствие пришло к заключению, что «выстрел внутрь здания через главный вход тандемной гранатой кумулятивного действия ПГ-7 ВР из гранатомета, имевшегося у нападавших, не производился»[2030].

«С учетом результатов экспертизы и иных доказательств, собранных по делу, – пишет Л. Прошкин, – мы сделали вывод, что Ситников погиб не от выстрела из гранатомета со стороны стоявших перед входом в АСК-3 сторонников Верховного Совета, журналистов и зевак, а в результате взрыва какого-то устройства, находившегося внутри здания, то есть у оборонявшихся»[2031].

Кто же тогда произвел первый выстрел и какую роль он сыграл в останкинской трагедии?

Все участники тех событий, находившиеся тогда возле телецентра утверждают, что первый выстрел прогремел из телецентра и его жертвой стал один из стороников парламента.

«Раздался первый выстрел», пишет М. М. Мусин, и слева в метре от нас у центральной колонны с грохотом упал автомат, и без звука осел на асфальт знакомый киевлянин из Союза офицеров (армейский подполковник Николай Николаевич Крестинкин) (правильно – Крестинин – А.О.), одетый в гражданскую одежду. Пуля спецназовца попала ему в правую ногу, раздробив кость. Стреляли в спину из здания АСК-3. Николай стоял вплотную к гранатометчику у вывески «Государственная телерадиокомпания „Останкино“»[2032].

О том, что первым выстрелом был ранен один из телохранителей А. М. Макашова пишет Л. Г. Прошкин[2033]. Данный факт подтверждают воспоминания А. М. Макашова[2034] и самого Н. Н. Крестинина[2035].

«Все это, – отмечает М. М. Мусин, – происходило на глазах у многочисленных тележурналистов. Этот первый выстрел сняли на пленку и западные операторы. Но большинство из них были убиты и ранены буквально через пару минут, как британский телеоператор Рори Пэк, снимавший для немецкого телевидения АРД фильм об оппозиции и газете „День“. В крови тогда остались лежать пять камер»[2036].

Как явствует из воспоминаний, «ураганный огонь» начался не сразу после первого выстрела. Этому предшествовало несколько взрывов.

По свидетельству корреспондента «Комсомольской правды» А. Афанасьева, после того, как демонстранты начали таранить телецентр, прогремел выстрел, от которого «осел у подьезда один из нападающих», а «пока санитары относили человека на носилках, за спиной раздался оглушительный взрыв, затем частые выстрелы»[2037].