Читаем без скачивания Цивилизация рассказчиков - Тамим Ансари

Китай, разумеется, этой точки зрения не разделял. Потеряв терпение, правительство Цин решило принять меры. Величайшая империя на Земле, безусловно, могла показать этим надоедливым иностранным наркодилерам, кто здесь главный, и заставить их раз и навсегда убраться от своих берегов. Разве нет?

Оказалось, что нет. В 1840 г. между Китаем и Великобританией разразилась так называемая опиумная война. Формально опиумных войн было две: первая с 1839 по 1842 г., вторая с 1856 по 1860 г., но, по сути, они стали двумя частями одного исторического действа.

Редко бывает, чтобы война с такими колоссальными последствиями сопровождалась столь малым кровопролитием. Если сравнить войны с землетрясениями, то опиумная война не достигала по сейсмической шкале и одного балла. Британцы даже не называли ее войной. Они говорили «карательная экспедиция». Все началось с того, что один особенно добросовестный китайский чиновник в приморской провинции принялся арестовывать суда с грузом опиума, блокировать англо-индийских наркоторговцев в факториях и сжигать конфискованный наркотик.

Возмущенные таким произволом, британцы решили покарать китайцев, хотя и не очень сильно: они отправили в Китай всего 40 кораблей с 4000 солдат. На первый взгляд это напоминало попытку тигровой акулы подраться с тигром – как могла морская держава, то есть Великобритания, рассчитывать победить огромную континентальную империю – Китай? Могущество Китая базировалось на обширной внутренней территории, до которой можно было добраться только по рекам – и не на океанских кораблях.

Но оказалось, что на океанских кораблях все-таки можно. Небольшая эскадра, посланная Британией в Китай, включала четыре плоскодонных парохода. Малая осадка позволяла им заходить в крупные реки, а паровые машины – двигаться против течения и ветра. Разбомбив из пушек несколько крепостей, пароходы поднялись до пересечения реки Янцзы и Великого канала, откуда им открылся свободный путь на север до самого Пекина. Китайское правительство в спешке бежало из города и запросило мира.

Опиумная война завершилась тем, что Китай был вынужден пойти на значительные уступки. Британцы не стали просить того, что победители традиционно требовали у побежденных. Они не нуждались в золоте, женщинах и рабах. В конце концов, британцы не были дикарями. Их требования носили совсем иной характер: во-первых, разрешить британским коммерсантам свободно передвигаться по всей территории Китая и торговать всем чем угодно и с кем угодно. Во-вторых, открыть больше китайских портов для британских кораблей. И в-третьих, не распространять действие китайских законов на находящихся в Китае британских граждан – они должны оставаться исключительно под британской юрисдикцией.

Когда другие западные державы прослышали про выторгованные Британией привилегии, они поспешили направить в Пекин своих эмиссаров, чтобы потребовать аналогичных прав для своих коммерсантов. Свободный рынок должен быть свободным для всех. В течение нескольких десятилетий Франция, Россия, США и др. переговорами и военным давлением добились таких же условий. Никто не стремился свергнуть правительство Цин. Официально Китай по-прежнему оставался суверенной азиатской империей. Просто теперь европейский бизнес получил право свободно торговать на его территории – право, которое в западноевропейском созвездии идей было священным.

К тому времени китайский ключевой нарратив в значительной мере утратил актуальность, а мир, которому не придает смысл некий нарратив, теряет жизнеспособность. Опиумная война и ее последствия, казалось, дискредитировали всю китайскую модель мира, и теперь общественные механизмы в Поднебесной начали скрежетать и давать сбои. Цинское правительство было не в силах защитить интересы своих граждан, входящие в противоречие с интересами иностранцев. Оно потеряло контроль над землепользованием, налогами и пошлинами. Но иностранцы не имели ничего против самой монархии. Императорский двор сохранил свое богатство и роскошь. Между тем в стране начались массовые перемещения бедного населения. Тысячи китайских крестьян мигрировали в Америку, где за нищенскую плату трудились на строительстве железных дорог и других тяжелых работах, чтобы отправлять скудные заработки домой своим семьям.

Среди множества уступок, которых европейцы добились от Китая после Первой опиумной войны, было разрешение христианским миссионерам проповедовать свою веру в Поднебесной. Один англо-индийский министр приказал перевести Библию на китайский язык и лично контролировал ее распространение в Китае. Поднебесная империя вступила в очередной цикл распада. Все привычные признаки этого были налицо. Повстанческие ополчения росли как грибы после дождя; апокалиптические религиозные культы – тоже. Самым радикальным из них был культ, сшитый из лоскутьев старых и новых нарративов: бедный деревенский учитель по имени Хун Сюцюань, несколько раз безуспешно пытавшийся сдать государственный экзамен, объявил себя младшим братом Иисуса Христа, которому Бог Отец поручил создать в Китае Небесное царство. Эта квазихристианская идея привлекла тысячи таких же бедных, но образованных мужчин, которые не смогли проложить себе путь в заветные ряды чиновничества. Один из них, Фын Юньшань, основал религиозно-революционное «Общество поклонения Богу», которое вскоре подняло полномасштабное восстание против империи Цин – Тайпинское восстание.

Собрав многочисленную и дисциплинированную «христианскую» армию, тайпины захватили южную часть Китая и создали свое Небесное царство великого благоденствия. «Восстание» – не совсем корректное название для того, что там происходило. Ожесточенные сражения между повстанцами и правительственными войсками продолжались с 1850 по 1864 г. Гражданская война в США, которая произошла в тот же период, унесла 600 000 жизней: неудивительно, что она считается одним из самых жестоких конфликтов в истории человечества. Тайпинское восстание мало освещается в учебниках мировой истории (из тех, которые мне попадались), и, хотя никто не знает, сколько точно человек погибло в ходе этого конфликта, если включить сюда смерти от голода и болезней, по примерным оценкам, число жертв составило от 20 млн до 60 млн человек. На шкале мировых конфликтов Тайпинское восстание находится где-то между Первой и Второй мировыми войнами; короче говоря, это была одна из самых кровопролитных войн, которую довелось пережить человечеству. Если рассматривать восстание как заключительную главу опиумной войны, то масштабы конфликта вполне соответствуют исторической значимости этого эпического столкновения двух гигантских цивилизационных галактик. В той войне Китай, к своему смятению и ужасу, обнаружил, что он – вовсе не могущественный центр мира и даже не мощная региональная держава. Он – немногим более чем недвижимость на периферии чужой галактики.

Часть V

Эпоха машины

С момента своего возникновения как вида люди улучшали орудия труда, и в эпоху после открытия Колумбом Америки началось особенно бурное их развитие. Результаты этого процесса были столь же революционны, как и появление языка. В человеческую жизнь вошел новый феномен – машина, которая начала формировать человеческий образ жизни, организовывать человеческие институты, определять человеческие ценности, пронизывать человеческую психику и даже изменять человеческие биологию. Западный мир довольно легко включил машины в свою социальную галактику и систему идей. В других же местах машинная культура оказалась слишком чужеродной для существующих социальных созвездий, потому эти миры сопротивлялись ее внедрению. Однако приход машины радикально изменил правила игры в борьбе за власть, вот почему Запад в итоге стал доминировать над остальным миром, а на Западе стали доминировать те, чьи машины были лучше. Между тем сам Запад по-прежнему состоял из множества социальных созвездий, члены каждого из которых рассматривали себя как «мы», а представителей других созвездий – как «других». Борьба между державами за колонии, богатство, ресурсы и возможности по всему миру вылилась в две мировых войны. Когда рассеялся пороховой дым, человечество реорганизовалось в 195 отдельных политических единиц, известных как суверенные государства.

23.

Изобретательский взрыв

(1750–1950 гг.)

Европейская экспансия, которая началась в XV в., сохраняла свой импульс и на протяжении всего XIX столетия, что отчасти объяснялось мощной энергетикой европейского нарратива. Однако в тот же период в Европе параллельно развивалась еще одна могучая сила, и этой силой была машина: она стала еще одним ключевым персонажем исторической драмы и вскоре затмила собой любой другой человеческий или природный фактор. Я говорю «машина», а не «машины», потому что в этом контексте они совокупно выступали как единый игрок на исторической сцене, взаимодействующий с другими игроками – в большинстве своем с созвездиями людей, связанными общими нарративами.

Орудия всегда были важной частью человеческой жизни. Огонь изменил все. Топор стал большим шагом вперед. Колесо во всех смыслах сыграло поворотную роль. Топор, лук, колесница, насос. Рычаг и шкив. Винт. Катапульты.