Читаем без скачивания «Если», 2004 № 02 - Журнал «Если»

Глупая паранойя, но с веской причиной.

Глянув на жену, Джек втянул в легкие воздух.

— Кое-что вовек не изменится, — весело бросила Таша. — Только посмотри на всех этих инопланетян.

— Но ни одного клингдона, — возразил Джек. — Такое впечатление, что бедняги совсем вымерли.

К несчастью, их семилетка подслушал разговор родителей.

— Кто такие клингдоны? — спросил он, дергая отца за рукав.

— Инопланетяне понарошку, — объяснила мать. — Из старого кино и телевизора.

Пити обладал обширным, хотя и крайне поверхностным знанием массовой культуры.

— На кого они похожи? — спросил он, надувая щеки. — На фруфурканов?

— Нет… — начал было Джек.

— На болла? На смайликов? — мальчик бросал вопросы наугад. — Может, на бишоп-бойз?

— Тупица! Клингдоны же были просто люди, — только в двенадцать лет можно так кипятиться из-за простого невежества. — Просто компания актеров, Пити. Дурацкие актеры в дурацких масках, накладных примочках-прибамбасах.

— Спасибо, — вмешалась мать, прибегнув к дисциплинарному тону.

— А кто же они еще были, — не унимался Клэй. — И клингдоны вовсе не вымерли, потому что никогда взаправду не существовали.

Его родители обменялись усталыми взглядами.

— Спасибо, — снова сказала Клэю Таша, наградив его предупреждающим взором, от чего мальчик опустил плечи и выпятил нижнюю губу.

Вестибюль тянулся как будто целую вечность. Между фонтанами и озерцами, деревьями в кадках и мощеными дорожками разместились столики десятков всевозможных ресторанчиков. За ближайшим столиком сидел одинокий фэн. С каким-то странным, отрешенным и в то же время сердитым видом он пялился на Джека. Но не успела снова вспыхнуть паранойя, как Джек понял: мужик просто в имплантах. «Экстраглазки», как их назвала реклама. В настоящее время фэн был практически слеп, погружен в игру, книгу или вымышленную реальность. Экстраглазки только-только вышли на рынок и были чертовски дорогими. Лишь очень немногие решались заменить данные Богом глаза на протезы-импланты. А кроме того, коммерческие модели были громоздкими и медлительными, по сравнению с настоящими прототипами — экстраглазками, на которые последние пять лет весьма успешно полагался Джек.

И снова он почувствовался себя подлинным венцом творения.

Стол регистрации стоял у дальней стены. Выточен он был из куска искусственно выращенного сапфира, а за всей этой блестящей голубизной маячил одинокий андроид в черно-белой униформе и с улыбкой, которая яркостью могла потягаться с газовой горелкой. Лицо было человеческим ровно настолько, чтобы вселять уверенность. Голос был под стать:

— Мистер Рейнголд! — воскликнула машина. — Добро пожаловать в «Мариотт».

— Спасибо. Наш номер?

— На сорок седьмом этаже. Номер девять.

— Мы можем подняться?

— Когда пожелаете.

Джек помедлил. Глядя в искусственное лицо, он спросил:

— Откуда вы знаете, что я Джек Рейнголд? Каковы меры безопасности?

— Распознавание черт лица… — начал робот.

— Разумеется.

— И отпечатки сетчатки. И отпечатки пальцев, — улыбка андроида стала еще шире. — Плюс, сэр, мы дополнительно задействуем три метода, суть которых я не в праве раскрыть.

— Феромоны и моментальный снимок мозга, — угадал Джек. — И что еще? Маркеры метаболизма или сканирование тела?

Робот молчал.

— На сорок седьмом этаже? — переспросил Джек.

— Да, сэр. Платформы подъемника расположены по всему холлу. Но если вы предпочитаете лифты, они есть у каждой из основных стен.

Оглянувшись, Джек увидел, что Таша подталкивает к нему мальчиков.

— Нам снова подниматься, — объявил он. — Лифт или подъемник?

— Подъемник! — закричали мальчики.

Таша терпеть не могла подъемники, у нее кружилась голова.

— Нет уж, спасибо, — сказала она. — Я, пожалуй, поднимусь по старинке.

— По лестнице? — пошутил он.

— Пап, что такое лестница? — с саркастической улыбкой поинтересовался Клэй.

Чем заработал терпеливый смешок своего отца:

— Пошли, мальчики. Давайте обгоним маму!

Ближайший подъемник походил на полированную плиту песчаника. Места на нем хватило бы и на двадцать человек; в центре имелось кольцо плюшевых банкеток, которые выглядели так, словно никто и никогда ими не пользовался. Поднимаясь в невидимой шахте, диск плавно взмыл с пола вестибюля — ни одного лишнего звука, только бормотание фэнов и журчание воды. Бесстрашный Пити стоял на самом краешке, пока они взлетали ввысь. Клэй делал вид, будто ничего не боится, но держался в добрых шести дюймах от края. Джек предпочел сесть, нисколько не стыдясь минутного приступа боязни высоты.

Сверху вестибюль казался еще более шумным и многолюдным. Там вполне могло тусоваться несколько тысяч фэнов. Джек поймал себя на том, что высматривает костюмы инопланетян, проверяя, насколько они точны. Болла были популярны. И вккены. И еще несколько рас, чьи названия так терзали слух, что люди упростили их, изменив на свой лад: смайлики, робины, бишоп-бойз.

Подвесные мосты из пластмассы, созданной бишоп-бойз, покачивались над крытым портиком. Без подсказки подъемник остановился перед их номером. Элегантные кованые перила сложились, позволяя им пройти, а затем поднялись и с беззвучной грацией застыли снова. Мальчики и их отец с минуту постояли у перил, глядя вниз с высоты. Отель представлял собой цилиндр внутри еще одного, более широкого и высокого цилиндра. По правде говоря, это был крохотный образчик архитектуры — небольшое зданьице, погребенное внутри постройки более величественной, — и все же в отсутствие реперных точек отель казался огромным и запоминающимся.

— Пора, — подал знак Клэй, и братья сплюнули за перила впечатляющие шарики слюны.

— Хватит, — смеясь, одернул их Джек.

Дверь в их номер была приотворена. Встретив домочадцев посреди гостиной, Таша улыбнулась.

— А лифты тут быстрые, — похвалила она.

Багаж уже прибыл и сам себя распаковал.

— Мило, — оценила Таша помер.

Джек, соглашаясь, кивнул. Окон в старом смысле тут не было, но на внешней стене висело окно смайликов. Вид из него передавался через несколько метров бриллиантового композита и труб антиматерии. Гостиница располагалась в двадцати милях над грядой снежных пупырышков под названием Анды. Джек смотрел на запад, и его соколиный взор улавливал искривление горизонта, голубизну Тихого океана, сливающуюся с чередой роскошных голубовато-белых облаков. И все же океан, облака и бури были незначительными в сравнении с небом. Они стояли там, где начиналась Вселенная, вокруг висели мириады звезд и того, что не было звездами, и все вращалось с бездумным величием, с начала времен приводившим в движение Вселенную.