Читаем без скачивания Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

Поистине, революция, произведенная Хасаном-младшим в умах и воззрениях восточных измаилитов, спасла не только низаризм, но и измаилизм вообще. Именно благодаря гениальной выдумке объявившего себ имамом Хасана (вот уж, воистину, «ложь во спасение»!) это учение сохранилось до наших дней. Сегодня отдаленный потомок имама Хасана – Ага-Хан – также именует себя имамом и отсчитывает рождение измаилизма с того дня, когда Хасан-младший, выйдя на крепостную площадь Аламута в белом облачении, объявил великий праздник «Воскресения» и освобождения от «неудобоносимых бремен шариата». А великий и суровый первый шейх низаритской группировки – «худжа» Хасан ибн Саббах – оказался почти забытым…

Хасан-младший, отвергнув прежние жестокость и аскетизм а-ля Хасан ибн Саббах, открыв ворота крепостей, возродил првлекательность низаритской доктрины и низаризм как таковой в глазах рядовых его адептов, не спаянных железной дисциплиной «внутреннего круга». Но систему он сокрушить не смог и казнить противников в своих рядах не стал (хотя и грозил всем, не согласным с ним, суровыми карами). Даже враги не могли упрекнуть его в репрессиях и казнях. Политические убийства практически прекратились. «Кинжальщики» остались без дела, и в строго охраняемый прежде центр подготовки «фидаинов» – Ламасар – теперь мог зайти любой батинит.

Долгое время было принято считать, что радикальные идеи Хасана-младшего, его «новая благая весть», «учение о воскресении» (называемое для краткости просто «Воскресением») неизбежно влекшие его к открытому провозглашению себя имамом, были единогласно и безоговорочно приняты всеми низаритами, как в Иране, так и в Сирии. Тем не менее, при ближайшем рассмотрении вопроса, представляется сомнительным, что его учение было без возражений и с охотой принято всеми низаритами. В конце концов, восточно-измаилитское движение изначально и на протяжении весьма длительного времени отличалось большим консерватизмом в своем отношении к шариату. О крайне серьезном отношении низаритов к соблюдению религиозных норм свидетельствует хотя бы упомянутая выше казнь Хасаном ибн Саббахом собственного сына за одно лишь подозрение в винопитии. Поэтому, вероятнее всего, несмотря на то, что многие низариты (возможно – даже большинство), приняли выдвинутую Хасаном-младшим новую, радикальную концепцию, некоторые «батиниты», втайне, не могли безропотно смириться с подобной резкой переменой доктринальных верований, всего «идеологического багажа» низаризма. Не могли поступиться принципами. Такой точки зрения на ситуацию, сложившуюся, в результате начатой Хасаном «религиозной реформации» (или «религиозной революции») внутри «батинии», придерживался, в частности, историк Джувейни.

К числу врагов Хасана-младшего в низаритской среде относились некоторые коменданты «батинитских» крепостей, которым еретические идеи самозваного «имама» были противны, и которым, к тому же, было выгодно поддерживать лояльные отношения с соседними мусульманскими государствами.

Отсутствие согласия в низаритском сообществе проявилось в очень скором времени и в крайне яркой и выразительной форме. Группа батинитов-диссидентов, возмущенных словами и действиями имама Хасана, расцениваемыми ими как «еретические», а также его кощунственными притязаниями на полубожественный статус, решила положить конец этому безобразию. Примечательно, что в числе заговорщиков был шурин новоявленного «имама» по имени Хасан ибн Намавар (если верить Джувейни – потомок Бундов и, соответственно, иранец-дейлемит). Действия участников заговора были ускорены принятым имамом Хасаном в гневе (видимо, вызванным, пусть подспудным, но все-таки явным сопротивлением его паствы) решением уничтожить всех, не пожелавших принять его новое учение. «Нечестивцев», отказавшиеся признать реальность «Воскресения», он грозил пороть плетьми и побивать камнями. «<…> несколько раз Хасан заявлял, когда открыто, а когда намеками, что раз во времена шариата того человека, который не подчинялся его установлениям и не поклонялся, следуя представлению о Воскресении, согласно которому подчинение и поклонение может быть лишь духовным, наказывали, и пороли плетьми, и побивали камнями; так и во времена Воскресения человека, выполняющего требования шариата и усердно соблюдающего внешние обряды поклонения и другие обычаи, даже еще более необходимо наказывать, и предавать смерти, и побивать камнями, и карать. И он изрекал еще другие глупости и нелепости в таком же духе.» (Джувейни).

В низаритской среде сложилась группа конспираторов, убежденных в необходимости устранить Хасана-младшего, пока он не запятнал себя еще большими святотатствами. Ликвидацию предназначенного к ней «объекта» взял на себя шурин «святотатца», который, по словам враждебного «Господину Воскресения» иранского автора, переступил через данную им клятву верности и родственные чувства, ибо «не мог терпеть того постыдного заблуждения». 9 января 1161 года нечестивый глава низаритов имам Хасан пал от кинжала убийцы. Его правление орденом было кратким по времени, но крайне значимым в религиозном плане.

Успешное покушение на жизнь «Господина Воскресения» не принесло осуществившему теракт шурину убитого ничего хорошего. Правда, поначалу после убийства «кощунника» в батинитских владениях подняла голову самая что ни на есть оголтелая «старонизаритская реакция». Были убиты многие соратники, сторонники и единомышленники предательски убитого Хасана-младшего. Однако принцип претолонаследия уже прочно установился в «лоскутном» низаритском государстве. По праву династического престолонаследования бразды правления, а также имамат перешли к переехавшнму из Ламасара в Аламут Нур эд-Дину Мухаммеду – сыну закланного «имама» Хасана, вошедшего в историю как Мухаммед II (Мухаммедом I стали считать его покойного деда, сына Кийя Бузург-Умида). Стоявшие за заговором против Хасана-младшего коменданты низаритских крепостей полагали, что смогут держать неопытного в делах государственного управления юношу в руках. Но они жестоко просчитались. Юноша был верным и способным учеником своего квазигениального отца. И, подобно своему отцу, он умел лгать, лицемерить, притворяться и таить свои мысли, как и подобало истинному «батиниту», приверженцу принципа «такийи». Новый глава «саббахитов» продолжил новую религиозную политику своего отца, закланного «на алтаре старой низаритской веры». Одним из первых распоряжений Мухаммеда II было распоряжение о казни убийцы «Господина Воскресения» и большинства членов семьи убийцы. Судя по всему, права нового владыки низаритов на престол никем особо не оспаривались. «Ересь», проповедуемая Хасаном-младшим, пережила его самого, из чего можно сделать следующий неутешительный для «низаритов-староверов» вывод: число недовольных нововведениями «батинитов» было не столь велико, чтобы навязать свою волю большинству членов движения и отстранить от власти правящую династию потомков Кийя Бузург-Умида. Немало низаритов свято чтило память убитого заговорщиками Хасана-младшего, уважительно и благоговейно именуя его «Хасан Ала Дикрихиль Салам», то есть «Хасан, (да будет) при упоминании его мир».

Имам (этого титула, унаследованного от насильственно устраненного отца, у него, похоже, никто не оспаривал) Мухаммед II принял бразды правления над низаритами Ирана в возрасте всего девятнадцати лет. Возможно, благодаря своему столь юному возрасту при вступлении в должность, он пробыл на своем посту дольше кого бы то ни было еще из низаритских лидеров – сорок четыре года (кинжал убийцы поставил кровавую точку в его долгой жизни лишь в 1210 году). Вырвав ростки оппозиции, устранив всех несогласных, имам батинитов пытался устновить систему жесткого контроля над разбросанными