Читаем без скачивания Сталин и контрразведка - Анатолий Терещенко

В центральных газетах они могли прочесть очередной Приказ Верховного Главнокомандующего:

«В ознаменование победы над Германией в Великой Отечественной войне, назначаю 24 июня 1945 года в Москве на Красной площади парад войск Действующей армии, Военно-Морского Флота и Московского гарнизона, – Парад Победы.

На парад вывести: сводные полки фронтов, сводный полк Наркомата Обороны, сводный полк Военно-Морского Флота, военные академии, военные училища и войска Московского гарнизона.

Парад Победы принять моему заместителю Маршалу Советского Союза Жукову.

Командовать Парадом Победы Маршалу Советского Союза Рокоссовскому.

Общее руководство по организации парада возлагаю на командующего войсками Московского Военного Округа и начальника гарнизона города Москвы генерал-полковника Артемьева.

Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза

И вот брошены к подножью Мавзолея В.И. Ленина штандарты и знамена поверженной фашистской Германии. Прошли праздничные «коробки» фронтовых полков.

И остро встал для общества вопрос ущерба, нанесенного войной. А он был огромен. Людские потери СССР – 6,3 млн. военнослужащих убитых и умерших от ран, 4,5 попавших в плен и пропавших без вести. Общие потери, включая мирное население – 26,6 млн. человек. За годы войны на советской территории было разрушено 1710 городов и поселков городского типа и боле 70 тыс. сел и деревень, 32 тыс. промышленных предприятий, разгромлено 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов. В целом материальные потери оценивались суммой в 2 трлн. 600 млрд. рублей. По тем временам – это космическая сумма!

Народ привечал воинов, как защитников-победителей, как героев. Тризнами оплакивали погибших и пропавших без вести. Выжившие в испепеляющей войне воины, героями явились в свои дома. Некоторые военачальники же почувствовали, что им чего-то не додадено, что они претендуют на что-то большее, особенно в политике и в управлении государством, стали выражать недовольство своим местом в послевоенном строительстве.

Прямо и прилюдно не говорили, а на кухнях шептались, возмущались, обижались на власть-победительницу во главе со Сталиным.

Кремль понял, что их надо ставить на место…

Первым в опалу после войны попал маршал Победы Жуков, которому в период с 1941 по 1945 годы Сталин 41 раз объявлял личную благодарность. Маршал принимал парад Победы и подписывал бумаги о капитуляции Германии. Сталин хорошо знал его решительный и прямой характер, поэтому были основания опасаться послевоенных ходов любимца народа. Тем более, кремлевские шептуны вождя все уши ему прожужжали, что Жуков считает себя главным победителем над фашистской Германией. Демонстрировали даже какие-то «документы», подтверждающие эти высказывания военачальника. Властолюбец, диктатор и глава СССР не мог спокойно отреагировать на шквал обвинений завистников. Кто-то из великих сказал, что разобраться в неповторимой сложности личности Сталина под силу только перу нового Шекспира.

Через Жукова прошло письмо-приказ Сталина Хрущеву от 11 июля 1941 года:

«Получены достоверные данные, что вы все, от командующего Юго-Западным фронтом до членов Военного Совета, настроены панически и намерены произвести отвод войск на левый берег Днепра.

Предупреждаю вас, что, если вы сделаете хоть один шаг в сторону отвода войск на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы УРов на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара как трусов и дезертиров».

И все-таки, несмотря на столь грозный рескрипт вождя, начальник Генштаба генерал армии Жуков уже 29 июля на совещании в кабинете у Сталина в ультимативной форме заявил, что Киев необходимо оставить.

– Как вы могли додуматься сдать врагу Киев? – в гневе переспросил Сталин.

– Этого требует обстановка, – спокойно ответил генерал.

– Что вы толкуете – обстановка, обстановка. Это чепуха – немцев надо остановить на водном рубеже, – метал громы и молнии Сталин.

– Если вы считаете, что я как начальник штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт, там я, видимо, принесу больше пользы Родине, – рубанул Георгий Константинович.

– Не горячитесь, товарищ Жуков. Мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся… Идите и работайте, мы тут посоветуемся и тогда вызовем вас.

На совет Сталин пригласил троицу – Маленкова, Мехлиса и Берию.

В итоге Жукова отправили командовать Резервным фронтом, а начальником Генштаба назначили Шапошникова. Потом Жукова после успешно проведенной Ельнинской наступательной операции отправили командовать Ленинградским фронтом.

Конфронтация Жуков – Сталин была «заморожена» хозяином Кремля до поры до времени. Опала Жукова объяснялась не столько излишней подозрительностью Сталина, напуганного показаниями Главного маршала авиации Новикова по «делу авиаторов» о том, что «такой-то хотел убить такого-то», сколько результатами действий Виктора Абакумова, Георгия Маленкова и Лаврентия Берии.

Работали они дружно и продуктивно. Маршал понимал, что в Группе оккупационных советских войск в Германии ему не жить, и высказал Сталину готовность занять должность командующего сухопутными войсками, что и произошло.

31 мая 1946 года состоялся Высший военный совет, на котором Жукову были выдвинуты обвинения в незаконном присвоении трофеев и раздувании своих заслуг в деле Победы над фашистской Германией с личной формулировкой И.В. Сталина «присваивал себе разработку операций, к которым не имел никакого отношения».

9 июня 1946 года Георгия Константиновича снимают с должности Главкома сухопутных войск и направляют командовать второразрядным Одесским военным округом. Фактически это была ссылка. Но он, как личность думающая и деятельная, быстро принялся наводить порядок в округе, помогая областному начальству в искоренении преступности. Операция Жукова «Маскарад» предусматривала переодевание офицеров в гражданку с обязательным ношением при себе оружия, т. н. «ловля на живца». Расправа с бандитами происходила на месте. Посыпались жалобы. С проверкой в Одессу прибыл министр Вооруженных Сил Н.А. Булганин, но не найдя ничего противозаконного, понял – одним «делом авиаторов» Георгия не свалить.

В 1948 году появилось «трофейное дело». Его завел по указанию Сталина руководитель МГБ В.С. Абакумов. Маршалу вменялось незаконное присвоение ценностей и трофеев, вывоз из Германии мебели, картин и другого имущества.