Читаем без скачивания Магистраль - Евгений Прошкин

— Так чего… не будешь, что ли, компенсировать?… — спросил Шорохов.

— На кой ты мне нужен… — лениво ответил Пастор. — Полежи еще десять минут и отваливай.

— Полежу Вашей Криковой все равно кранты.

— Сомневаюсь…

— Кое-кто должен будет ее спасти, — ненавязчиво начал Олег. — И не спасет, наверно…

— Ты про Прелесть? Уже спасла.

— Как это?…

— Она уже все сделала. Ну, не она, допустим… Вырастили ей клона, он под снайпера и подставился. Сама-то Прелесть пропала, говорят… — Пастор коротко взглянул на Олега. — Это ведь она была изначально, Прелесть. Ну вот, чтобы не ломать логику, заменили такой же Прелестью.

— Логику… А что же раньше-то?! Одного клона — в развалины, второго — под пулю, а живого человека оставить… Ведь они это могли!

Пастор пожал плечами — в положении лежа жест получился еще более неопределенным.

— Как опер Прелесть никому не нужна, — сказал он — А как человек… Шорох, чего я тебе объясняю? Служба не занимается спасением отдельных человеков. Разве что Криковой и ей подобных… Но и они интересны исключительно как объекты. Не как люди, поверь. А если каждого спасать и каждого жалеть… Куда будем девать спасенных? Где им жить?

— Да, Службе жалко все человечество. Оптом.

Он вдруг подумал, что совсем недавно относился к этому точно так же. «Замурованные»… Он называл их «замурованными» — всех, кто не имеет отношения к Службе, кто не вырван из магистрали. Хотя у операторов тоже своя магистраль… Свой бетонный столб.

— Ты в курсе про Прелесть, — утвердительно произнес Шорохов. — Ну, про нее и про меня…

— А как бы тебе хотелось? Могу помнить, могу не помнить. У меня в голове столько всякого намешано…

— Опасно со мной такие разговоры вести. Плохо кончается.

— Не, у меня все будет в порядке.

— С чего ты взял?

— Просто посмотрел. Смотался в будущее и посмотрел, что со мной стало.

— Действительно просто… — обронил Олег. — И что там видно, в этом будущем?

— Не скажу. Секрет. — Пастор тихонько рассмеялся. — В общем, Шорох, живи и здравствуй. Только не чуди, прошу. Крикову убивать нельзя, для нее смерть — это слишком красиво. Ты же там был, когда она со своим папашей… Я бы, может, и сам ее кончил, да не хочу ей такую услугу…

— Слушай, а почему ты «Пастор»? — перебил его Олег. — Почему не «Вепрь» какой-нибудь, не «Ирод»?…

Тот отломил сухую травинку и, пригладив перед собой пыль, вывел: «Past-оr-Future».

— Ник у меня был. Давно, еще до Службы… Длинноватый немножко. В позывном больше двух слогов не полагается.

— Осталось «прошлое, или…», да? Без «будущего»?

— Без «будущего», — согласился Пастор, — так короче. Вон, вон!.. Сейчас самое интересное, гляди! Крикова спрашивает: «Ты счастлив, папа?…»

Он произнес это медленно, как сама вице-спикер. Шепот Пастора полностью совпал с движением ее губ.

Оба старика беспомощно мялись за широким сверкающим багажником. Крикова стояла рядом, тиская в руках револьвер. Через секунду она поднесла ствол ко лбу одного из клонов.

— Прощай, папочка, — продублировал Пастор не без удовольствия.

Именно это она и сказала — тогда, в старой редакции. И дословно повторила в новой. Похоже, Лис не ошибся, и она действительно долго репетировала. Ждала. Мечтала.

«Пусть живет, — решил Олег — Нельзя ее лишать такого наслаждения. Пусть гниет изнутри. Она достойна».

Крикова переводила «кольт» с первого клона, в футболке и голубых джинсах, на второго, в серых брюках и клетчатой рубашке. Она пыталась разобраться, кто из них настоящий, и это тоже доставляло ей удовольствие.

— Шорох! — позвал Федяченко. Олег вздрогнул.

— Не тебя, — успокоил Пастор.

— У вас есть шанс реабилитироваться, — объявил Федяченко.

Крикова сказала что-то еще, совсем тихо, и, уткнув ствол в клетчатую рубашку, четыре раза нажала на курок. Старик секунду постоял и сложился, как тряпочный.

— Поверил? — обратилась женщина ко второму. — Ты поверил, папа? Ты думал, я не смогу?… Уважаемый Пастор! — окликнула она оператора у «Волги». — Ну, хоть теперь-то вы проясните? Кто это был? Копия?

— Копия, — ответил тот.

— Ты наконец-то плачешь, папа… — пробормотала она. И выстрелила отцу в голову.

Федяченко вручил Пастору две пластиковые карточки, и свита Криковой начала грузиться в «Линкольн». Перед тем как сесть, вице-спикер двумя пальцами взяла револьвер и кинула его в кусты.

«Кольт» упал так близко от Олега, что ему даже не понадобилось никуда ползти. Он подобрал с земли кривую палку и притянул оружие к себе. Телохранители направились было к кустам, но водитель коротко ударил по клаксону, и они вернулись к машине.

Вскоре «Линкольн» скрылся в узком извилистом проезде. Шорох и Пастор синхронно достали сигареты и прикурили. Потом сошлись у «Волги» и хлопнули по рукам. Пастор протянул карту, Шорох ее без колебаний принял и тут же опустил в задний карман. Если в присутствии Криковой все развивалось почти так же, как в ранней редакции, то после ее отъезда различия стали очевидны.

Двойник знал о том, что прототип на пустыре не появится и что, сколько бы стариков мадам Крикова ни убила, застрелить своего отца Служба ей не позволит. Вероятно, о характере операции Шороха предупредили заранее, и он не стремился никуда удрать. Это казалось таким логичным, что Олег не понимал, почему Лопатин не поставил в известность его самого…

Впрочем, ответ у Олега был, простой и внятный: мир все-таки изменился. Таким его сделал сам Олег — в тот момент, когда помешал Лису устроить бойню в роддоме. И в результате…

Тот, кто стоял у служебной «Волги», кто предпочитал сигареты «Кент» и отзывался на кличку «Шорох», обладал другой памятью. Немножко. И он был немножко другим человеком. Вернее, конечно, клоном.

Олег сдул с револьвера пыль и нажал на экстрактор. На землю с глухим звоном выпали пять гильз и один неизрасходованный патрон. Шорохов вставил его обратно и защелкнул барабан. Несколько минут назад он сделал бы это. Вернулся бы в спектакль Криковой и добавил к ее пяти выстрелам один от себя. Но теперь, поговорив с Пастором и увидев все со стороны, Олег сунул «кольт» за пояс.

— Я верил, что ты человек разумный, — сказал Пастор.

— Ага. Практически гомо сапиенс, — согласился Шорохов.

— Приятно было пообщаться. Разбегаемся, наверное… Скоро Лопатин приедет.

— И оранжевая помойка… — вздохнул Олег.

— Это для клонов. Чего ты паришься?

— Жарко. Так почему ты меня не компенсировал?

Пастор набрал на своем приборе какую-то дату, затем быстро откатился в сторону и, не поднимаясь, стартовал, Олег немного помедлил и тоже достал синхронизатор. Слева на ухабистой грунтовке уже показались «Жигули» и урчащий мусоровоз. Смотреть, как тела закидывают в грязный кузов, Шорохов не хотел. Он невольно подумал, что однажды такая же участь постигнет и его. Когда создатели программы увидят, что он не собирается ее выполнять… Но это не сейчас. Когда-нибудь позже. А пока…