Читаем без скачивания Водоворот - Питер Уоттс

Между тем мятежный бот атаковал снова. Его цели начали перегруппировку.

«Да что происходит-то? — подумала Вив. А затем: — Это мой шанс. Не профукать бы».

До медкабин десять — пятнадцать метров. На пути к ним настоящий хаос. Лу стала проталкиваться. Вокруг все еще находились люди, которые знали о плане; они теснились назад как могли, пытаясь разделить воды Красного моря, чтобы Вив прошла. Дело продвигалось туго — слишком много было посторонних, слишком многие обезумели на поле боя. А половина тех, кто уча­ствовал в замысле, сейчас уже позабыли о нем.

— Я видела ее.

Женский голос, спокойный, но пропущенный через громкоговоритель, перекрывающий повсеместный рев. Вив бросила взгляд через плечо.

Говорил взбесившийся бот:

— Я видела, как она вышла из океана. Я видела...

Застрочил один из автоматов. Бунтарь покачнулся,

его начало трясти.

— Я видела, что они сделали с Полосой.

Дверь медкабины скользнула в сторону. Кларк застыла на пороге.

Вив наклонилась к ней, передала ожерелье:

— Держи это у груди! Оно замаскирует сигнал!

Рифтерша кивнула. Кто-то вклинился между ними,

крича и без разбора размахивая кулаками. Лени колотила паникера по лицу, пока тот не исчез в толпе.

— Они наслали цунами убить ее. Они устроили землетрясение. И промахнулись.

Кларк обернулась на голос. Прищурилась, вместо глаз остались лишь белые слепые прорези. Рот дернулся, но слова потонули в реве.

«О, черт...»

— Надо идти! — закричала Вив. От чьего-то толчка ее отбросило прямо на грудь Лени. — Сюда!

— Они выжгут весь мир, лишь бы поймать ее. Вот как она важна. Не дайте...

Скрип. Статика. Шипение искрящей проводки. Неожиданно рифтерша словно застыла.

— Не дайте им поймать ее...

Четыре всадника открыли огонь. Мятежный бот, крутясь и плюясь пламенем, рухнул в толпу. Послышались новые крики. «Оводы» перегруппировались и легли на прежний курс.

— Давай! — заорала Вив.

Лени кивнула. Лу повела ее вдоль стены.

Следующий проем вел в общественный туалет, забитый псевдорифтерами и случайными прохожими, надеющимися переждать суматоху. Люди, в основном, не двигались, сбившись в кучу, как беженцы под мостом, прислушиваясь к приглушенному грохоту, доносящемуся сквозь стены.

Одну из кабинок заняли их союзницы. Они уже выбили панели на потолке.

— Это ты, Авива? — спросила одна, часто моргая в своих фальшивых линзах.

Та кивнула, повернулась к Кларк:

— А это...

Что-то неопределенное пронеслось по комнате.

— Черт, — еле слышно произнесла заговорщица. — А я думала, она ненастоящая.

Лени еле заметно кивнула головой:

— Добро пожаловать в клуб.

— Так это правда? Пожары, Большой Толчок, а ты ходишь по стране и насилуешь корпов...

— Не совсем.

— Но...

— У нас мало времени.

— А, да, извини, ты права. Мы можем провести тебя до реки. — Девушка склонила голову набок. — У тебя гидрокостюм при себе?

Лени постучала ладонью по своему рюкзаку.

— Хорошо, — сказала вторая. — Пошли.

Она взобралась на унитаз, подпрыгнула, зацепилась за что-то тьме и исчезла из виду.

Первая посмотрела на собравшихся вокруг:

— Люди, дайте нам пятнадцать минут. Просто пока не лезьте за нами, хорошо? Пятнадцать минут, а потом шумите сколько угодно. Если, конечно, захотите сбежать с вечеринки. — Она повернулась к Вив: — Ты идешь?

Та покачала головой:

— Я должна встретиться с Джен и Линдси около фон­тана.

— Ну как хочешь. Мы пошли. — Оставшаяся заговор­щица скрестила руки в замок и кивнула Кларк: — Тебя подкинуть?

— Нет, спасибо. Справлюсь.

***

Авива была настоящим ветераном общественных беспорядков. Остаток заварухи она провела у стен и в углах, стараясь держаться там, где можно сохранить ориентацию в пространстве и равновесие, не опасаясь, что тебя затопчут. Строго по расписанию lesbeus выдвинули тяжелую артиллерию; в свои последние секунды на свободе Лу видела, как «овод» опыляет толпу галотаном. Но это уже не имело значения. Заснула Авива с улыбкой на губах.

Очнувшись, она оказалась не в камере со всеми остальными, а на диагностическом столе в маленькой белой комнате без окон. Сквозь стены с ней говорил какой-то мужчина с приятным голосом, который в другой ситуации даже показался бы ей сексуальным.

Он знал гораздо больше, чем предполагала Вив. Знал, что она встретила Кларк. Знал, что помогла раскурочить «овода». Лу решила, что, скорее всего, Джен и Линдси тоже попались, и их уже допросили. Но мужчина не говорил о ее подругах. Он вообще ни о ком не говорил, и, казалось, даже до самой Лени ему не было дела. Это слегка удивило Вив; она ожидала допрос третьего уровня со стимуляторами, нейросплайсерами — в общем, с полным набором. Но нет.

Больше всего мужчину интересовал порез над глазом Вив. Она получила его от Кларк? Насколько близким был их контакт? Вив отделывалась банальными отмазками со столь же банальным лесбийским подтекстом, но в глубине души уже начала по-настоящему волноваться. Мужчина не запугивал, не угрожал, не злорадствовал, не говорил, сколько синапсов придется перепаять, чтобы превратить ее в послушного гражданина. В его голосе слышалась лишь глубокая печаль по поводу того, что Авиве хватило глупости ввязаться в это дело с Лени Кларк.

Глубокая печаль, так как — хотя мужчина ни разу не сказал об этом вслух — он уже ничего исправить не мог.

Лу сидела на столе в белой, такой белой комнате, и ее била дрожь, а потом она обмочилась.

Это Патриция Роуэн. Кен Лабин подключился к кабинке в конце коридора. Пожалуйста, скажите ему, что я хочу видеть вас обоих. Я в зале заседаний на административном этаже, комната 411.

Он не доставит вам хлопот.

Тридцать шесть часов четырнадцать минут.

И в самом деле, Лабин подсоединился к терминалу у лестницы. По-видимому, никто и не думал интересо­ваться, почему он здесь.

— Что делаешь? — спросил Дежарден, встав позади.

Кен тряхнул головой:

— Пытаюсь позвонить. Нет ответа. — Он снял шлемофон.

— Роуэн здесь. Она... она хочет нас видеть.

— Хорошо. — Лабин вздохнул и встал на ноги. Его лицо осталось абсолютно бесстрастным, но в голосе слышалась решимость: — Задержалась она.

***

Две модульных операционных, каркасные кубы, ярко освещенные прожекторами из-под потолка. Стенки, если смотреть под определенным углом, радужно переливались, как мыльные пузыри. В остальном же казалось, что вся техника внутри — фиксаторы, операционные столы, многорукая машинерия, зависшая наверху, — ничем не отделена от пространства комнаты. Грани каждого куба выглядели столь же условными и бессмысленными, как политические границы.