Читаем без скачивания Поэт - Майкл Коннелли

Несмотря на поздний час и дозу достаточно крепкого пива, при мысли оказаться в роли жертвы усталость куда-то исчезла. Оказавшись в номере, я сразу разделся и лег, выключив свет и понимая тщетность своей попытки заснуть. Минут через десять одолела бессонница, так что свет пришлось снова включить.

Хорошо бы отвлечься. Придумать уловку, чтобы дать мозгам отдых, а телу — нормальный сон. Я сделал то, что делал уже много раз: вынул компьютер и, положив его поверх сумки и включив в телефонную розетку, загрузил программу. Войдя в сеть «Роки», я увидел, что почты в ящике нет, да я и не ждал никаких сообщений, просто привычные действия меня успокаивали. Просмотрев новостные рассылки, я обнаружил краткое упоминание о своей статье в ленте Ассошиэйтед Пресс. Завтра статья вызовет взрыв или настоящее землетрясение. Мое имя станет известно редакторам всех газет от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса. Надеюсь, так будет.

Выйдя из соединения с сетью, я отключил модемную связь и успел пару раз разложить на экране пасьянс, как вдруг почувствовал новое беспокойство, словно что-то потерял. В поисках источника я заглянул в сумку от ноута, чтобы проверить, на месте ли гостиничные счета, так удачно позаимствованные в Фениксе. Их не оказалось. Перерыв всю сумку, я ничего не обнаружил. Схватив наволочку, вывернул ее содержимое на пол, но внутри лежала только одежда.

— Черт! — сказал я неожиданно громко.

Закрыв глаза, я попытался восстановить в памяти все, что делал с бумагами в самолете. Сперва я с ужасом вспомнил, как сунул их в карман за сиденьем. Потом показалось, что, поговорив с Уорреном, полистал счета, прежде чем совершить остальные звонки. Наконец я отчетливо вспомнил, что положил их в карман компьютерной сумки, едва самолет начал заходить на посадку. Итак, я точно не оставлял бумаги на борту.

Оставалась лишь одна возможность: кто-то вошел в мою комнату и похитил распечатки. Немного походив по комнате, я так и не решился ни на какие действия. Получалось, что придется заявлять о пропаже похищенной мной же чужой собственности. И куда мне с этим обратиться?

В расстроенных чувствах я открыл дверь номера и направился в холл, чтобы поговорить с ночным портье. Тот всматривался в журнал под названием «Высшее общество», на обложке которого красовалось фото обнаженной красотки. Девица искусно прикрылась одними руками, да так удачно, что журнал разрешили продавать с лотка.

— Послушайте, никто не заходил в мой номер?

Дернув плечами, портье отрицательно покачал головой.

— Никто?

— Я видел поблизости только одного человека, вернее даму, и она была вместе с вами. И вас я тоже видел. Все.

Секунду я продолжал смотреть на него, ожидая, не будет ли продолжения. Он молчал.

— Хорошо.

Вернувшись к двери, я решил изучить замочную скважину, нет ли на ней следов отмычки. Понять это оказалось непросто. Царапин около скважины хватало, но они могли возникнуть и многие годы назад. И разумеется, я не отличил бы вскрытый замок от невскрытого, даже если от этого зависела бы моя жизнь. И все равно я таращился на скважину. Кажется, я сходил с ума.

Я подумал было рассказать Рейчел о том, что комнату обыскали, да только возникло то же самое препятствие. Не хотелось, чтобы она узнала о моем проступке. В памяти снова всплыла история, пережитая давно, на спортивной трибуне, и некоторые более поздние сюжеты.

Я лег не раздеваясь.

Постепенно на меня навалился сон, и, почти засыпая, я представил себе, как в комнату входит Торсон и роется в моих вещах. Заснув, я продолжал чувствовать, насколько зол на него.

Глава 37

Очнулся я от грубого стука в дверь. Продрав глаза, увидел, как сквозь занавески пробивается слабый утренний свет. Понятно, солнце уже встало и мне тоже пора подниматься. Надев штаны, я открыл дверь, застегивая пуговицы на рубашке и даже не заглянув в глазок. А вот за дверью оказалась совсем не Рейчел.

— Уже утро, сачок. Проснись и пой, сегодня работаешь со мной. Пора идти.

Я тупо уставился на Торсона. Агент вошел внутрь и пнул ногой дверь, с грохотом ее затворив.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь?

— Работать с тобой? Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказано. У твоей девочки есть одно маленькое дело. Агент Бэкус распорядился, чтобы сегодня ты находился при мне.

Должно быть, мое лицо отразило мысль об этой перспективе.

— Меня это тоже не радует, — заметил Торсон. — Однако я поступаю так, как приказано. Если хочешь, оставайся в постели хоть до вечера, меня это не расстроит. Но я доложу...

— Уже одеваюсь. Дай немного времени.

— Пять минут. Жду тебя в машине. Опоздаешь — дело твое. Он ушел, и я посмотрел на часы. Восемь тридцать, не так и поздно, как показалось сначала. Вместо отведенных пяти минут сборы заняли у меня десять.

Сунув голову под холодный душ, я подумал о перспективе провести с Торсоном весь день. Вот хреновина! Потом стал гадать о поручении Бэкуса: куда и зачем услали Рейчел и почему Бэкус не подключил меня к ее заданию?

Выйдя из комнаты, я быстро поднялся к двери Рейчел и постучал. Тишина. Прислушавшись, не услышал ни звука. В комнате ее не было.

Торсон стоял, облокотившись о багажник, и ждал моего появления.

— Опаздываешь.

— Да, извините. А где все же Рейчел?

— Извините, мистер отдыхающий, об этом лучше говорить с Бэкусом. Похоже, он твой гуру или, скорее, рабби.

— Послушай, Торсон, у меня есть имя, понятно? Если не хочешь произносить его вслух — пожалуйста, но избавь меня от иных обращений. Я опоздал потому, что звонил своему редактору с объяснениями, где обещанная статья. И он не обрадовался.

Подойдя к двери со стороны пассажира, я должен был ждать, пока ее откроют. Показалось, что Торсону хотелось тянуть время как можно дольше.

— Мне по фигу, что чувствует по утрам твой редактор.

Торсон сказал это через крышу машины, прежде чем сесть за руль.

Внутри я заметил два закрытых стаканчика с горячим кофе. Пар, исходивший от них, немного затуманил лобовое стекло. Я посмотрел на них тоскливым взглядом наркомана, но сдержался и ничего не сказал. Скорее всего они были частью той игры, которую Торсон приготовил для нас обоих.

— Один кофе — твой, мистер... гм, Джек. Если предпочитаешь со сливками и сахаром, загляни в бардачок.

Он завел мотор. Я посмотрел сначала на агента, потом снова на кофе. Потянувшись, Торсон взял один из стаканчиков и снял крышку. Сделав маленький глоток, он попробовал, не слишком ли кофе горячий.

— О-о, — сказал он. — Я пью черный и горячий. Как и моя женщина.

Взглянув на меня, он подмигнул «как мужчина мужчине».

— Давай, Джек, бери свой кофе. Я не хочу, чтобы он разлился по салону, когда мы поедем.

Я взял второй стаканчик и тоже открыл. Машина медленно тронулась с места. Я осторожно попробовал кофе, словно царский виночерпий. Вкус показался неплохим, да и кофеин быстро добрался до нервных окончаний.

— Спасибо.

— Без проблем. Я сам с трудом завожусь по утрам. А что случилось, трудная ночь?

— А у тебя что, легкая?

— Обычная. Могу отдохнуть где угодно, даже в таком гадюшнике. Спал я хорошо.

— И лунатизм не мучил?

— Лунатизм? Что ты хочешь сказать?

— Знаешь, Торсон, спасибо, конечно, за кофе и за заботу, но я уверен, что именно ты слил информацию Уоррену. А также что ты вчера вечером обыскивал мою комнату.

Торсон свернул к обочине, отмеченной знаком «для доставочного транспорта». Переведя селектор в стояночное положение, он повернулся ко мне.

— Что ты сказал? Что ты бормочешь?

— Что слышал. Ты же был в моей комнате. Возможно, я не смогу доказать, хотя, если Уоррен снова опубликует нечто через мою голову, придется идти к Бэкусу и сказать ему то, что я сказал тебе.

— Послушай меня, сачок. Видишь этот кофе? Это мое предложение к перемирию. Было. Хочешь — выплесни мне в лицо. И с этим покончено. Только я не имею понятия, о чем ты толкуешь, и наконец, я вообще не разговариваю с репортерами. Точка. С тобой я треплюсь потому, что насчет этого есть особый приказ. Так и не иначе.

Воткнув передачу, Торсон решительно вклинился в поток автомобилей, что сопровождалось гудками недовольных водителей. Горячий кофе обжег пальцы, но я не проронил ни слова. Некоторое время мы ехали молча, оказавшись вскоре в глубоком ущелье из стекла и бетона. Бульвар Уилшир. Мы приближались к Сансет.

Кофе перестал казаться приятным, и я снова нахлобучил на стаканчик крышку.

— Куда мы едем?

— К адвокату Гладдена. Потом придется посетить Санта-Монику и сообщить тем двум красавцам копам, что за мешок с дерьмом они упустили прямо из собственных рук.

— Да, я читал «Таймс». Они не знали, что за человек оказался в их руках. Не за что их винить.

— Да-а, ты прав, никто их и не обвиняет.

Похоже, я преуспел в стремлении спустить его предложение о мире прямо в канализацию. Торсон обиженно замкнулся в себе. Его обычное состояние, насколько я мог судить, пусть и наступившее по моей вине.