Читаем без скачивания АНТАРКТИДА:Четвертый рейх - Богдан Сушинский

– В этой войне мы проиграли несколько очень важных битв, – поразил рыцарей СС тихий, слегка удрученный голос фюрера. – Битву с Англией, битву за Северную Африку, битву за Кавказ, под Сталинградом и Курском. Мы не будем анализировать сейчас причины, которые привели к этим временным неудачам. Как видите, я не приглашал сюда представителей высшего командования вермахта, Кригсмарине, люфтваффе, командующих группами войск и того же адмирала Канариса. То есть никого из тех, кто в той или иной степени повиненвнаших поражениях. С ними у меня будет отдельный и очень трудный разговор. – Только теперь фюрер слегка приподнял голову и из-под свисающей на лоб челки внимательно осмотрел сидевших за столом, словно бы пытался убедить себя в том, что никто из повинных в поражениях рейха сюда не проник. – Сегодня же, как видите, я собрал только вас, высших посвященных ордена СС, людей, от которых, в конечном итоге, и будет зависеть судьба рейха, судьба германской нации, судьба арийской расы.

Как ни удивительно это было, однако голос фюрера все еще оставался поразительно спокойным и по-мессиански умиротворенным. Он принадлежал человеку, овладевшему самым высоким и сложным искусством всечеловеческого сосуществования – умением прощать. Но дело в том, что Скорцени уже достаточно хорошо знал Гитлера, чтобы убедиться: этот правитель прощать так и не научился.

«А ведь еще вчера он назвал бы предателем и паникером каждого, кто осмелился бы в его присутствии огласить этот скорбный список поражений, – сказал себе Скорцени. – Что-то произошло. Он действительно решился на какой-то очень важный шаг».

– В этих битвах мы потеряли сотни тысяч отважных воинов Германии, в том числе и многие тысячи тех, кто составлял цвет элиты нашей армии и государства – воинов СС. Однако та жертвенность, с которой воины СС идут в бой и защищают интересы рейха, находясь в пределах страны, на службе в СД, гестапо, в элитных охранных батальонах и армейских дивизиях СС, – свидетельствует, что идея создания служб и подразделений СС оказалась в высшей степени правильной.

Что будущее нашей национал-социалистской рабочей партии, будущее германской армии, будущее нации – за их элитой, которая талантливо воплощается в образе воина СС. Поэтому сейчас, – с каждым новым словом крепчал голос фюрера, – вам, Гиммлер…

Слушаю, мой фюрер. Скорцени все же показалось, что вождь СС подхватился прежде, чем успела прозвучать его фамилия, вот только Гитлер не обратил на него никакого внимания; он уже не видел присутствующих; поднявшись со своего места, он уставился в резной дубовый потолок, словно апостол, общающийся с самим Господом.

– И всем нам нужно сделать все возможное, чтобы объединить в рядах СС лучших представителей партии, а значит, и всей нации. Здесь, в СС, мы должны подходить со значительно более суровыми мерками к подбору своей элиты, нежели подходят к своей элите в партии. Прежде всего, мы обязаны предъявлять более жесткие требования к свойствам характера и поведениютех, кто зачислен в наши ряды, чем предъявляет партия. Идейно-воспитательная работа в СС должна проводиться в гораздо более широких масштабах, нежели в партии, и давать более эффективные результаты. В то же время мы должны помнить, что СС – это лишь малая часть партии, и численность их должна оставаться незначительной, чтобы мы и впредь могли сохранять их элитарный характер. Ни в коем случае, слышите, ни в коем случае, нельзя одинаково оценивать тех, кто зачислен в войска СС, и тех, кто служит в подразделениях СС, непосредственно подчиненных партии.

Только теперь, убедившись, что фюреру совершенно безразлично – стоит он или нет, Гиммлер растерянно взглянул на сидевших напротив него Кальтенбруннера и Мюллера и на стул свой стал опускаться медленно, неуверенно, словно бы опасался, что фюрер расценит это как неуважение к себе и рявкнет: «Стоять! Я все еще говорю!»

– Тех, кто зачислен в войска СС, в настоящее время нужно оценивать как солдат, и такой подход должен сохраниться и в будущем. Что же касается тех, кто служит в подразделениях СС, непосредственно подчиненных партии, то в первую очередь следует рассматривать сдержанность и мудрость их поведения, твердость их характера, их заслуги перед партией и народом. В этих подразделениях под началом рейхсфюрера СС, – только теперь Гитлер отыскал взглядом вновь подхватившегося Гиммлера и удивленно уставился на него; он словно бы только сейчас заметил, что магистр Черного ордена все еще стоит,- должны служить лучшие представители партии и нации. Я подчеркиваю: партии и всей нации! А рядом с ними должны стоять уже непосредственно сами войска СС, под знаменами которых вы, рейхсфюрер СС, именно вы, обязаны собрать всех, кого вдохновляет великогерманская идея, и воспитать из них стойких в идейном плане бойцов91.

«Но ведь собрал он нас не для того, чтобы говорить о достойном пополнении войск СС, – не воспринял вдохновенности его речи Скорцени, – Конечно, это тоже важно, но не настолько, чтобы созывать нас в ритуальном зале этого "монастыря СС"».

Поправив лежавшую перед ним фуражку, обер-диверсант недовольно прокряхтел, поерзал плечами и откинулся на спинку кресла. Всем своим видом он как бы говорил: «Я прибыл сюда для того, чтобы постичь ясность». Заметив эти вызывающе раскованные движения Скорцени, сидевший слева командир дивизии СС «Дас рейх» растянул губы в какой-то загадочной ухмылке, подался к нему и едва слышно проворчал:

– Я, старый солдат, думаю о том же. – И обер-диверсант так и не понял, о чем же на самом деле думает «старый солдат СС» Хауссер: то ли о том, что сказал фюрер, то ли о том, что не может высказать вслух он, Скорцени.

Тем временем, фюрер медленно прошелся за спиной Гиммлера и всех сидевших в его ряду и остановился возле бригадефюрера, имени которого Скорцени не знал и которого, кажется, видел впервые в жизни.

– Вы, бригадефюрер…

– Бригадефюрер СС Альфред Ширнер, – с прытью старого служаки подхватился тот к кому Гитлер обратился.

– Имен своих генералов я не забываю, – внушающе уставился на него Гитлер, – Да-да, Монке, не забываю, – почему-то обратился он к сидевшему напротив Ширнера командиру дивизии СС «Адольф Гитлер» Вильгельму Монке.

– Верю, мой фюрер, – осипшим голосом молвил бригаде-фюрер СС, Скорцени запомнил этого неразговорчивого генерала с тех пор, когда впервые принимал участие в одном из совещаний высших чинов СС, происходившем здесь же, в Вебельсберге. Слегка располневший, невысокого, явно не «эсэсовского» 92 роста и близоруко щурившийся, он тогда вклинился между ним, Скорцени, и бригадефюрером СС Хауссером и, глядя на генерала, кивнул в сторону обер-диверсанта: