Читаем без скачивания При свете луны - Дин Кунц

– Никаких «Золотых рыбок», никаких пи-пи, никаких складываний и раскладываний, – подвел итог Дилан.

– Никаких «Золотых рыбок», никаких пи-пи, никаких складываний и раскладываний, – повторил Шеп.

– Я очень горжусь тобой. И я люблю тебя, Шеп. Ты это знаешь, я люблю тебя, дружище, – голос Дилана дрогнул, он отвернулся от брата. Не посмотрел на Джилли, боялся, что, взглянув на нее, даст волю чувствам. Вместо этого принялся изучать свои большие руки, словно сделал ими что-то такое, чего теперь стыдился. Несколько раз глубоко вдохнул, медленно и глубоко, и, поскольку Шеп продолжал молчать, добавил: – Ты знаешь, что я очень тебя люблю?

– Хорошо, – выдавил из себя Шеп.

– Хорошо, – кивнул Дилан. – Тогда хорошо.

Шеперд ладонью смахнул пот с лица, потом вытер ладонь о джинсы.

– Хорошо.

Когда Дилан встретился взглядом с Джилли, она в полной мере поняла, какой ценой давались ему такие вот разговоры с Шепом, поэтому и ее голос дрожал от эмоций.

– И что… что теперь?

Дилан поискал свой бумажник, нашел.

– Теперь пойдем на ленч.

– Мы оставили компьютер включенным.

– Ничего страшного. И дверь заперта. А на ручке висит табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ».

Автомобили продолжали проезжать мимо, сверкая на солнце. Дальняя сторона улицы мерцала, как мираж.

Она ожидала, что сейчас услышит серебристый смех детей, почувствует запах благовоний, увидит женщину в мантилье, сидящую на церковной скамье, ощутит прикосновения крыльев белых птиц, спускающихся с неба, где никаких птиц не было и в помине.

Но тут, не поднимая головы, Шеперд неожиданно взял ее за руку, и все мысли о возможных видениях исчезли.

Они вошли в ресторан-кафетерий. Она вела Шепа, потому что он не решался поднять голову, боясь встретиться взглядом с каким-нибудь незнакомцем.

По сравнению с уличной жарой воздух в ресторан, похоже, поступал из Арктики. Но Джилли не чувствовала, что замерзает.

Мысли о том, что сотни тысяч, а то и миллионы микроскопических машин наводнили его мозг, полностью лишили Дилана аппетита: он не получал никакого удовольствия от еды, зная, что кормит не только свой организм, но и заправляет топливом эти самые машины.

Шеп, наоборот, радовался каждому кусочку, потому что получил привычное лакомство: поджаренный на гриле сандвич с сыром (квадратный кусок хлеба без дугообразной корочки), разрезанный на четыре четвертушки, картофельную соломку с обрезанными торцами, соленые огурцы, которые Дилан нарезал длинными прямоугольниками, и помидор, поделенный на квадраты.

И хотя Шеп брал пальцами не только сандвич, картофельные ломтики и огурцы, но и помидоры, Дилан не стал напоминать ему правила использования вилки. Бывали, конечно, случаи, когда возникала необходимость прочитать Шепу лекцию о том, как положено вести себя за столом, но сейчас следовало лишь благодарить бога за то, что они живы и могут спокойно поесть.

Они заняли кабинку у окна, хотя Шеп не любил сидеть там, где люди могли смотреть на него, как снаружи, так и изнутри. Но в этом ресторане стекла сильно затонировали, чтобы яркий свет пустыни не проникал в помещение, поэтому днем снаружи ничего не было видно.

Кроме того, свободными оставались только кабинки у окон, а в самом зале столики стояли очень уж близко, и Шеп мог занервничать, оказавшись в гуще посетителей ресторана. Перегородки, отделявшие каждую кабинку от соседних, обеспечивали некое подобие уединения, и Шеп, только что получивший нагоняй, пошел на некоторые отступления от своих правил.

Психические следы на меню и столовых приборах зашевелились под прикосновением Дилана, но он обнаружил, что его контроль реагирования на эти следы становится все более эффективным.

Дилан и Джилли вели неспешный разговор о разной ерунде, вроде любимых кинофильмов, словно голливудские поделки могли играть сколько-нибудь заметную роль в их жизни, особенно теперь, когда их насильственно выделили из всего человечества и заставили испытать неведомое другим.

Однако вскоре болтовня о фильмах стала казаться совершенно неуместной, просто лишней, и Джилли вернула разговор к более важной теме. Упомянув о логической цепочке, выстроенной Диланом: складывать здесь и там в публичном месте все равно что мочиться на туфли старушки, сказала:

– Это ты здорово придумал.

– Здорово? – Он покачал головой, не соглашаясь с ней. – Нет, жестоко.

– Нет. Не кори себя.

– В какой-то степени жестоко. Я ненавижу такие сцены, но, если уж без этого не обойтись, получается действительно неплохо.

– В данной ситуации требовалось расставить точки над «i», и быстро.

– Только не ищи мне поводы для оправдания. А то мне понравится его воспитывать, и я только этим и буду заниматься.

– Угрюмость тебе не к лицу, О’Коннер. Твой безрассудный оптимизм нравится мне больше.

Он улыбнулся:

– Мне он тоже больше нравится.

Прожевав первый кусок двойного сандвича[42] и запив его глотком газировки, Джилли вздохнула:

– Наномашины, нанокомпьютеры… если все эти маленькие жучки стараются сделать меня умнее, почему я с порога отвергаю эту идею?

– Совсем необязательно, что они сделают нас умнее. Мы просто станем другими. Не все изменения ведут к лучшему. Между прочим, Проктору не нравилась эта словесная конструкция: наномашины, управляемые нанокомпьютерами, и он придумал новое слово – наноботы. Соединил в одно два: нано и роботы.

– От красивого названия они не становятся менее страшными. – Джилли нахмурилась, потерла шею, словно изгоняя оттуда холод. – Опять deja vu. Наноботы. Что-то мне это напоминает. Слушай, в номере ты вроде бы намекал, что я должна знать об этом больше. Почему?

– Текст, который я вывел на экран, чтобы ты его прочитала, выжимки из которого мне пришлось озвучить… это распечатка часового интервью, которое Проктор дал твоей любимой радиопрограмме.

– Пэришу Лантерну?

– За последние пять лет Проктор трижды участвовал в программе, последний раз в течение двух часов. Можно предположить, что ты хоть раз слышала его.

Джилли задумалась над словами Дилана и решила, что ей определенно не нравятся выводы, которые из них следовали.

– Может, я лучше начну волноваться из-за смещения магнитного полюса Земли и присасывающихся к мозгу пиявок из альтернативной реальности?

За окнами автомобиль свернул с улицы на стоянку и промчался мимо окна, у которого они сидели, с такой скоростью, что рев двигателя привлек внимание Дилана. Черный «Субербан». Стойка с четырьмя прожекторами на крыше определенно не входила в стандартную комплектацию этой модели.