Читаем без скачивания Путь в Обитель Бога - Юрий Соколов

— Ну и что — прокиснут? Мы не такие привередливые, как люди. Прокисший тоже можно…

— Да, но уж нести на себе мешки с воняющим студнем Бобел точно не станет. Обо мне и разговора нет.

Генка почтительно помалкивал всё утро. Честное слово, стоило вызвать разгребателя только для того, чтоб привести его в безмолвное состояние.

Впрочем, молчали все, а я не торопясь, с аппетитом завтракал. Пил чай. Курил. Ещё пил чай. Особого голода я не чувствовал, но именно после такой ночки смотришь на мир другими глазами — получаешь возможность наслаждаться каждым кусочком, каждым глотком, и пища приобретает совсем другой вкус.

— Мясо со второй туши никуда не таскай, — сказал я Генке. — Мы всё равно уходим. Закоптишь на скорую руку здесь и доведёшь до ума на следующем привале. Выступаем не позже полудня.

— А как же Имхотеп? — осмелился спросить Ждан.

— Имхотеп сказал, что будет в курсе того, что у нас происходит. Захочет — придёт. Но я думаю, что он двинется под землёй до Вороньих Окон и ещё дальше, насколько тянутся пещеры, и присоединится к нам у Чёртовой деревни. Книгу лучше не поднимать на поверхность раньше времени.

— А мы?

— Пойдём по лавовым полям вдоль Большой тропы, пустив впереди себя разгребателя. Случайные встречи нам не нужны.

— Тогда почему бы не поехать на нём? — поинтересовался Генка, и это был уже почти прежний Генка. — Вот так, как ты только что ехал.

— Попробуй, — пожал плечами я. — И, скорее всего, эта твоя глупая мысль окажется для тебя последней. Разве разгребатели приглашали хоть одного умника покататься на себе?

Ждан затравленно покосился на безразличную ко всему чёрную тушу и пошёл разжигать костёр. Я направился в сторону гор, где можно было быстро найти топливо. Когда вернулся с охапкой хвороста, моего слизняка уже не было. Он понял, что мне надо, и приступил к прокладке тропы.

— Блин, Элф, какой ты всё-таки эгоист, — вздохнул Генка, когда я вернулся. — Я вот сейчас видел, как разгребатель тронулся в дорогу. Настоящий бульдозер, честное слово. Нет, круче бульдозера: вон там здоровый выступ торчал, а теперь посмотри — ровное место. Я ещё могу представить, за счёт чего эта жидкая штука способна сдвигать с места куски шлака или пожирать камни, превращая их в песок. Но чтоб вот так срезать выступ объёмом в добрый кубометр, даже не сбавив скорости… Как живой тихий аннигилятор, честное слово.

— Может, они и есть живые аннигиляторы, — сказал я. — Мне иногда кажется, что многие туннели во Дворце Феха и других подземных лабиринтах пробиты ими. Слишком уж ровные некоторые из них.

— Вот-вот! — слегка повысил голос Генка. — И ты подумай, что мог бы помочь людям таких животных приручить. Так нет же, ты…

— Кто тебе сказал, что они животные?

— Ну не разумные же! Мы тысячу раз пытались предложить им программы для…

— Значит, не то предлагали, что следовало.

— Хорошо, хорошо! Не приручить — установить контакт! Зачем придираться к словам, если помочь ты всё равно не хочешь?

— «Приручить!», — передразнил я. — «Установить контакт!». А ты спросил, нужен ли им контакт с тобой? Они живут на Додхаре миллиард лет, никто не знает, что они такое. Даже яйцеголовые их не трогают, поскольку не могут, и надо же! — разгребатели дождаться не могли, когда умники соизволят обратить на них внимание! Я однажды видел, как разгребатель мимоходом срезал под корень уже взрослую гидру, а она и не попыталась его схватить… Кстати, Бобел! Там, где я ночевал, проросла гидра. Не хочешь потренироваться, пока она ещё маленькая?

Бобел молча встал и накинул на плечи свою перевязь с мечами.

— Вот потому-то у вас ничего и не получается с разгребателями, — продолжил я, обращаясь к Генке. — Из-за такого отношения! И сколько вы не расспрашивайте поводырей, ничего не поймёте… И ты меня не упрекай. Помнишь, что было, когда я согласился помочь вам наладить контакт с рувимом?

Генка промолчал. Он помнил.

— Если очень хочешь, я могу тебе сказать, с чего начать, — щедро предложил я. — Ты начни думать о разгребателе не как о животном, и не как о разумном существе, а… В общем, думай о нём, каков он есть на самом деле.

— Но я не знаю, кто он в самом деле!

— А ты попробуй, — терпеливо сказал я. — Причём помни, что он в тебе ни капли не нуждается. Жил же он как-то без тебя. И его предки — без остальных людей. И вообще без разумных, хоть и говорят, что они питаются мыслями… Кстати — кто кого своими мыслями питает, это ещё большой вопрос. Поводырь может идти за своим слизняком по мехрану целую неделю без воды и пищи, а я готов побиться об заклад, что все его думы за это время не потянули бы и на четвертушку синей галеты. Вот и попытайся относиться к разгребателю просто как к разгребателю. Но начинать попытки я тебе советую тогда, когда увидев на пути готового к броску чернобога, тебе захочется не пристукнуть его прикладом, а просто обойти сторонкой.

Генка обиженно засопел и отвернулся.

Когда всё мясо оказалось слегка подсушено в дыму, мы снялись с лагеря и пошли по свежепроложенной тропе в сторону Вороньих Окон. Двигались медленно, часто отдыхали, и вновь устроили стоянку как только завечерело. Я давал разгребателю время оторваться от нас — ведь он полз не по прямой, а выписывал петли, делал развилки, двигался по старым следам других разгребателей или параллельно им, возвращался назад. Время от времени у меня в воображении возникала картинка приличного куска мехрана с высоты птичьего полёта, и я всегда знал, где мой слизняк находится. Следуя моей инструкции, он выбирал наиболее неудобные для перемещения места — сплошь заваленные вулканическим шлаком, где почти невозможно пройти пешком не сломав при этом ноги; ехать же верхом там нечего и думать. Яйцеголовые не смогли бы здесь сойти с ложной тропы, кончавшейся тупиком, чтобы срезать путь — только вернуться назад.

Тот же порядок мы сохранили на второй и третий день похода. Четвёртый полностью простояли напротив Вороньих Окон, выставив сменный дозор поближе к ним. На закате в проёме одной из пещер появился Имхотеп, увидел меня, махнул рукой и снова пошёл во тьму Дворца Феха.

Мне стало зябко несмотря на вечернюю духоту, и я поспешил вернуться в лагерь.

— Он специально ждал, пока в дозоре окажешься ты, — прокомментировал мой короткий доклад Генка.

— Не знаю. Имхотеп не подозвал меня и не подал никакого знака. Должно быть, он тоже хочет держать Книгу под землёй как можно дольше.

Сразу после выхода из лагеря у Ласточкиных Гнёзд я счёл необходимым посвятить Ждана во все подробности, которых он не знал, пересказав ему свои беседы с Имхотепом о Книге. Было бы нечестным держать его в неведенье, раз уж он шёл с нами. Ждан был в восторге, и опять принялся уговаривать меня призвать на помощь его дружков из Субайхи, на что я ответил решительным отказом: