Читаем без скачивания Расслышать умерших - Франсуа Брюн

Это, скорее, телепатия, в этом твоя сила. Мы можем думать вместе.

Ты думаешь легко и в то же самое время – именно то, что я думаю»[505].

Но, похоже, что после этого процесс общения перешел на еще более высокую ступень. Такое взаимопроникновение становится похоже на серию приходов и уходов. Так однажды Арно скажет своем отцу:

«Через тебя я могу видеть места и людей, и особенно Мамулю, которую я вижу так же, как ты сам ее видишь, когда любишь ее. Наши видения тогда проникают друг в друга»[506].

Если такую помощь из невидимого мира оказывают нам в наших научных изысканиях или в художественном творчестве, то еще более ощутима она в работе милосердия или в сфере духовной помощи.

Уже Лист и его друзья, как мы видели, пытались через Розмари Браун не только донести до нас свои последние музыкальные шедевры, но, главное, дать понять людям, что эта жизнь имеет смысл, потому что она вечна, и что от первого земного этапа ее зависит все продолжение нашей с вами эволюции.

В том же направлении думал и доктор Эйзенбейс, когда вынес на всеобщее обсуждение очень оригинальную идею: организовать турнир по шахматам между все еще живущим на земле чемпионом и каким-нибудь знаменитым чемпионом, живущим уже в мире ином. А профессор Шибелер рассказывает, как была организована партия между Корчным и великим чешским шахматистом Геза Мароци, умершим в 1951[507].

Партия началась в 1985, а в 1991 она все еще не была закончена. Посредником был медиум – немецкий музыкант и композитор Роберт Ролланс. Доктор Эйзенбейс уверяет, что медиум этот вообще не умел играть в шахматы. Он не умел даже правильно расставить фигуры на доске. 13 сентября 1987 цюрихская газет «Зоннтагс Цайтунг» опубликовала следующий комментарий Корчного:

«Я быстро выиграл первую пешку и подумал, что, видимо, партия будет недолгой. Все слабости Мароци всегда обнаруживались именно в начале партии. Он играл как-то несовременно. Но должен признать, что мои последние ходы тоже оказались не очень убедительными. Теперь я уже не так уверен в победе. Мароци загладил свои первоначальные промахи виртуозностью дальнейшей игры. Профессионализм шахматиста узнается всегда на финальной стадии игры: мой соперник играет великолепно»[508].

25 сентября 1992 я приехал в Колонь, где мы записывали телепередачу о жизни после смерти. Профессор Эйзенбейс и Корчной показали и рассказали мне, как проходит партия. Я увидел, что фигур на доске осталось уже немного, и все же партия тогда еще не была окончена!

И вот, наконец, то, что нас интересует здесь больше всего, – те глубинные внутренние причины, по которым Мароци согласился участвовать в этой партии:

«Во-первых, потому что и я тоже хотел бы сделать для живущего на земле человечества что-то, что поможет ему понять, что смертью все не кончается, но что душа, освобождаясь от своей телесной оболочки, поднимается наверх, к нам, в новый вышний мир, где жизнь человека продолжается в новом и неведомом измерении.

А во-вторых, потому что я венгерский патриот…»[509]

Кажется даже, что это входило в Божий замысел: чтобы часть умерших, становящаяся все более и более многочисленной, могла общаться с нами напрямую, чтобы показать нам, что жизнь не прерывается, а, пройдя сквозь смерть, продолжается дальше. По крайней мере, так утверждает один юный итальянский студент, с которым через медиумов удалось наладить контакт его отцу.

Андреа был младшим из шестерых детей в дружной католической семье в Триесте. За несколько дней до своего последнего экзамена по праву он поехал покататься на машине и осмотреть окрестности, чтобы немного развеяться.

Его отец рассказывает:

«Он уехал во вторник 9 июня 1981, около десяти, и сказал мне, что вернется в субботу или, самое позднее, в воскресенье, 14 июня. На следующий день около десяти он позвонил матери по телефону… И с того момента у нас не было о нем уже никаких известий»[510].

Отец мальчика работал адвокатом и через одного из своих клиентов вышел на женщину-медиума из Триеста: она пожелала остаться неназванной, поэтому он назвал ее вымышленным именем Анита[511].

Так родители Андреа узнали, что сын их был убит, и что тело его находится на дне реки По, в том месте, где она протекает через парк, и смогли отыскать тело.

Но что тут интереснее всего, это: как сын увидел смысл своего перехода в мир иной. «Понимаешь, – сообщал он своему отцу при посредничестве Аниты, – Бесконечный Свет пообещал мне, что тело мое будет найдено, и это нужно, чтобы показать людям, что жизнь в мире ином и вправду существует; но к этой цели призван не я один. Мы все вместе, я и многие другие, должны явить собой такое доказательство»[512]. И далее он настаивает:

«Папа, насколько я понял, ты до сих пор не знаешь, в чем именно заключается моя “миссия”: нужно до всего мира донести весть о том, что жизнь после смерти существует, потому что только такая убежденность вернет человечеству веру, и тогда люди заживут в мире, в благодати Бесконечного Света»[513].

Добавлю к этому только еще одну забавную подробность. Карандаш мадам Аниты пишет не слева направо, по горизонтали, а сверху вниз, по вертикали, так что приходится поворачивать лист на 90 градусов, чтобы можно было прочесть написанное. Кроме того, хотя медиум и не левша, пишет она левой рукой, а карандаш при этом вообще не держит. Он всего лишь опирается на ее ладонь, и свободно сам движется, отчего получаются буквы. В книге можно даже увидеть фотографию, на которой видно, как расположена при этом рука. После этого еще три итальянские матери, потерявшие своих детей, стали получать сообщения из иного мира точно таким же образом[514].

Похоже, что многие из тех, кто перешел в мир иной в юности, в самом расцвете лет, получили там эту миссию: помочь нам вернуться к подлинному смыслу нашей жизни на земле, в совершенной гармонии с Божьей волей. Множество подобных свидетельств собрано в одной небольшой замечательной книжке: там приводятся случаи преждевременно умерших детей, которым удалось затем наладить общение со своими родителями при помощи самых разных средств, будь то медиумы, автоматическое письмо, магнитофонная запись и т. п.

Вот одно из таких сообщений, обращение Клаудио Десидерио к своей матери (сообщение было получено и передано через женщину-медиума):

«Мама, с тех пор, как я попал в это чудесное, чисто духовное состояние, я чувствую, как же мне повезло. На земле люди не знают той чудесной красоты, какую находишь здесь, когда телесные глаза уже закрыты.

Ох, мамочка! Как же прекрасно Царство Божие! Какая огромная радость – наслаждаться величием творения. Да, я умер очень рано, но и это было предопределено. Мне была предназначена короткая земная жизнь, потому что здесь меня ждало кое-что другое.

Сейчас я готовлюсь к тому, чтобы стать Путеводительным духом, и уже недалек тот день, когда я вернусь к земным людям, помочь какому-нибудь другому юноше, быть рядом с ним, побуждать его к добру, ведь ему очень надо, чтобы кто-то был рядом, пусть даже это кто-то невидимый, кто-то, кто поможет ему духовно расти, кто проникнет в его душу и оттуда станет руководить его поступками»[515].

А вот еще один пример из этой же книги. Речь идет о юноше, в двадцать восемь лет разбившемся на мотоцикле: он катал в тот момент свою невесту. Его отец начал писать Энцо письма, писать каждый день, будто тот не умер, а просто уехал в далекое путешествие. «Может быть, – признается он, – своими столь доверительными письмами я отпер какую-то запертую дверь, может быть они стали своеобразной провокацией, в хорошем смысле этого слова…». После этого прошел год. Однажды родители Энцо собрались на встречу братства Фоколарини, очень популярного в Италии, и там оказались «случайно» рядом с одной женщиной-медиумом, которая сказал им, что несколько дней назад получила сообщение от какого-то Энцо, о котором она понятия не имеет, кто это. Это стало началом целой серии сообщений, полученных не только родителями, но иногда и третьими лицами, как например, это сообщение, в котором он объясняет священнику, с какой целью все это делает:

«Меня во всем этом интересует только одно: благо тех душ, которым чтение таких сообщений сможет придать ясности ума и надежды, что когда-нибудь они снова увидят дорогих им людей живыми в Боге, узнают, что смерть – не конец жизни, а начало подлинной жизни для каждого человека, когда-либо рожденного в мир.

Суметь дать страдающему и впавшему в отчаяние человеку, потерявшему кого-то из близких, хоть немного света, тепла и радости, – только ради этого Бог допустил такое общение, в моем случае, конечно, для утешения моих дорогих родителей»[516].

Не стоит опасаться: присутствие наших дорогих умерших рядом с нами всегда благотворно влияет на нас, даже если мы о нем и не подозреваем. Когда родители Энцо однажды стали жертвами ограбления, они тот час же получили следующее сообщение:

«Родные мои, мне не удалось предотвратить подобную неприятность, мысль моя не смогла проникнуть в сатанинские умы тех, кто причинил вам зло. Я присутствовал при краже, но ничего не мог поделать, поскольку такие души непроницаемы для дуновений добра. Единственное, что я мог сделать, внушить им, чтобы они ограничились лишь теми вещами, что лежат на виду. Потом я помогал вам, стараясь, чтобы вы не слишком сильно расстроились, и придавая вам сил, чтобы вы, узнав о случившемся, сумели перенести первое потрясение»[517].