Читаем без скачивания Что скрывает правда - Кара Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Асанти косится на Сомер. Теперь ее очередь.
– Раньше вы говорили нам, что думали, что у него «проблемы».
Морган кивает:
– Верно. Именно так.
– У такого ребенка любой сексуальный акт вызвал бы тревожное состояние, вы не согласны?
Он хмурится, вдруг усомнившись в том, что правильно понимает, куда они ведут.
– Видите ли, – говорит Сомер, подаваясь вперед, – мы считаем, что нам известно, что произошло в тот вечер. Ведь не было никакого нападения, не так ли, Калеб?
Он свешивает голову, ничего не говорит.
– А увидел Тобин только то, что его мать занимается сексом. Он никогда раньше этого не видел, не понимал, что это означает, и, вполне естественно, испугался. Но пугаться надобности не было: его матери не грозила никакая опасность. Как я сказала, она просто занималась сексом. Но если произошло именно это – если все было именно так, – вам придется ответить нам на множество вопросов. И начнем с того, почему, черт побери, вы лгали нам все это время.
* * *
ГК: Как я сказал, гораздо труднее добиться успешного судебного преследования, если следствие основывается на показаниях ребенка как единственного свидетеля. У присяжных могут возникнуть подозрения, что его тщательно подготовили и научили, что говорить.
МФ: Я бы никогда такого не сделала.
ГК: И все же вы должны понять, что прежде чем мы двинемся дальше, нам нужно установить, можно ли полагаться на показания Тобина.
МФ: Не понимаю…
ВЭ: Адвокаты Моргана также подвергают сомнению его надежность в качестве свидетеля. Что вполне объяснимо, если учесть его возраст.
ГК: Итак, профессор Фишер, Тобин – правдивый ребенок? Как вы его охарактеризуете?
* * *
В комнате тишина. Морган сидит, уронив голову на руки и медленно покачивая ею. Время на записи неуклонно движется вперед: проходит минута, потом полторы, потом две.
– Калеб, она угрожала вам? – наконец говорит Сомер. – Вы поэтому солгали?
Мередит Мелия кладет руку на плечо Моргана.
– Калеб, – тихо говорит она, – вы в порядке?
Никакой реакции. Мелия обращается к офицерам:
– Может, вы объясните нам, в чем причина столь резкого поворота?
Сомер и Асанти переглядываются.
– Произошла утечка об истории с профессором Фишер, – говорит Асанти. – Это побудило кое-кого сделать заявление. Человека, который прошел через такой же опыт.
– Хвала Всевышнему, – еле слышно говорит Данн.
* * *
МФ: Что вы имеете в виду? Естественно, правдивый…
ГК: Во время одного из допросов вы сказали нам, что он солгал вам насчет платья.
МФ: Это совсем другое.
ГК: Другое? В чем именно?
МФ: (Молчание.)
ГК: Получается, что он, по сути, лгал как минимум в одной ситуации. Он не склонен выдумывать всякие разные вещи? Рассказывать истории о том, чего, как потом оказывается, не было?
МФ: Нет, естественно, нет.
ГК: Видите ли, в этом-то и заключается проблема. Вчера днем я говорил с учителем Тобина. Хочу предвосхитить ваш вопрос, мисс Кеннеди: беседа была санкционирована инспектором на основании раздела 29 Закона о защите данных от 1998 года, который допускает раскрытие личной информации без согласия родителей в целях выявления или предотвращения преступления.
НК: Пусть так…
ГК: И если учесть, что сбор информации, который мы проводим, мог бы потенциально оправдать профессора Фишер, было бы странно, если б сейчас она стала возражать против этого. (Пауза.) Вы согласны?
* * *
– Вы знали? – говорит Сомер. – Что такое случалось и раньше? Что она поступала так с другими людьми?
Морган качает головой. Вид у него такой, будто он никак не может прийти в себя от услышанного.
– Тот молодой человек, о котором идет речь, полтора года назад перевелся в Королевский колледж Лондона, – продолжает Сомер. – Еще до того, как вы поступили в Оксфорд. Он не мог оставаться здесь после того, что случилось с ним. Поэтому нам нужно услышать от вас правду. Причем всю.
Морган откидывается на спинку. Он бледен, глаза его бегают.
– Ладно, признаю: я спал с Мариной. Один раз. Только один. Это случилось, когда мы с Фрейей разругались. Фрейя об этом не знала. – Он обводит их взглядом. – И я не хочу, чтобы она узнала.
– Значит, когда вы говорили, что у вас никогда не было секса с профессором Фишер, это была ложь?
Он колеблется, потом кивает. Краснея, опускает взгляд.
– Я думал, что, если признаюсь в этом, вы не поверите мне насчет того вечера.
Сомер медленно кивает. Скольким женщинам за долгие годы приходила в голову точно такая же мысль? Сколько жертв изнасилования решили не подавать заявление именно по этой причине?
– Продолжайте, – говорит Асанти.
Морган отказывается смотреть на них.
– Я сказал ей, что все кончено. Что я возвращаюсь к Фрейе, а между ней и мной никаких отношений нет. Что они, по сути, и не начинались.
– Когда вы ей это сказали?
Калеб бросает на них быстрый взгляд.
– В тот вечер. После ужина. Я просто хотел покончить со всем этим, но она, как я и сказал, возбудилась. Заявила, что хочет выпить и секса… в смысле прямо там, на кухонном столе.
Эв кивает:
– И что вы сказали на это?
– Я сказал «нет». Сказал, что я жалею о том разе и не собираюсь повторять свою ошибку. Но она проигнорировала мои слова.
– Что было дальше?
Румянец на его щеках становится ярче.
– Как я сказал, она просто не приняла мой отказ. – Калеб замолкает и принимается чесать затылок. – Так что, в общем…
– Вы занялись сексом.
Он кивает:
– Я сказал, ладно, в память о прошлом и все такое. Но только один раз. Мне показалось, ее это вполне устроило.
– Но потом она передумала?
Он опять отводит взгляд.
– Да. Я сказал ей… ну, после всего, вы понимаете… что теперь все кончено. На самом деле кончено. И вот после этого она взбеленилась.
* * *
ГК: Профессор Фишер, ведь вы знаете, не так ли, что нам сказали в школе?
МФ: (Молчание.)
ВЭ: По словам его учителя, за последние несколько месяцев Тобина не раз ловили на лжи.
МФ: (Молчание.)
ГК: В одном случае он солгал, чтобы создать проблемы другому ребенку. Ребенку, которого недолюбливал.
МФ: Он ничего не понимал… это была глупая ошибка… он был сбит с толку…
НК: Да ладно вам! Неужели вы всерьез восприняли ту историю на игровой площадке?
МФ: Все дело в других детях – они выдумывали всякие вещи, чтобы выставить его в дурном свете…
НК (тихо): Думаю, Марина, нам не надо продолжать обсуждение этой темы.
ГК:
