Читаем без скачивания Большая восьмерка: цена вхождения - Анатолий Уткин

В Москве Горбачев буквально задохнулся от переданных ему слов Ельцина: «Сукин сын! Ну что с ним делать?» А Ельцин побоялся лететь самолетом и выехал на поезде в Ленинград и вылетел в Москву отсюда. Некоторые «сведущие» москвичи начали отсылать свои семьи в провинцию. Более решительные обзавелись ручным оружием.

Рига

Феноменальная самоуверенность Горбачева была самоуверенностью чиновника, ведущего подковерные игры. В борьбе за власть он не верил в свою правоту до такой степени, чтобы сражаться, зажигая окружающих. Между 21 и 23 января 1991 г. он сломался. 23 января 1991 г. Горбачев запоздало выражает соболезнования жертвам рижских событий. Он явно страшится того, что страна могла воспринимать только с ужасом — гражданской войны. Горбачев не был ни Троцким, ни Лениным. Некие аналогии усматриваются лишь с говоруном Керенским, столь же беззаветно верившим, что грозовая туча на горизонте каким-то образом развеется.

Что ж, нельзя не ценить и человечность. В той же речи 23 января Горбачев сказал, что был «глубоко тронут трагическим оборотом противостояния в Вильнюсе и Риге». Президент призвал тщательно изучить обстоятельства происшедшего. «Всяческие комитеты должны стремиться к власти исключительно посредством конституционных форм, не прибегая к насилию… Все попытки ввести в дело вооруженные войска в политическую борьбу немыслимы»335. 26 января 1991 г. он вначале санкционировал совместное патрулирование армией и милицией общественно важных пунктов. Горбачев вначале одобрил идею, а когда Язов и Пуго подписали приказ, он внезапно от него отказался. Но Горбачев 26 января расширил полномочия КГБ, особенно в том, что касается экономических преступлений. Уже 22 января все пятидесятирублевые и сторублевые банкноты были изъяты из обращения, чтобы ослабить «черный рынок». Эти меры если и не довели до нищенства многих, то довольно резко ударили по доверию населения к государству. Чуть позже Горбачев обрушится на Госплан, и это усилило представление о государственном маразме.

Горбачев встретился с латвийским лидером Анатолием Горбуновым в явной попытке ослабить экстренность ситуации. Сторонники жестких мер продолжали оказывать на Горбачева давление, но, видя отход президента, ослабляли и собственный нажим. 30 января министр внутренних дел Пуго заявил о выводе дополнительных войск, присланных в Прибалтику. Горбачев отошел от требования роспуска самозванных исполнительных органов и от введения в регионе прямого президентского правления. 1 февраля 1991 г. Горбачев послал своих представителей на переговоры с прибалтами.

В Вашингтоне пребывал хороший русский — посол СССР Александр Бессмертных, которого американцы называли № 2 в качестве советского собеседника после Шеварднадзе336. Обстановка была такова, что встречу на высшем уровне переносили с середины февраля до середины года — влияла ситуация на Балтике. Иглбергеру он сказал: «Ларри, ситуация почти вышла из-под контроля». Ночью 9 января 1991 г. его разбудили известием, что Горбачев назначил его министром иностранных дел СССР. Партия и военные требовали карьерного дипломата, а не любителя типа Шеварднадзе. (Последний дал Горбачеву три кандидатуры: Юлий Квицинский — посол в ФРГ; Юлий Воронцов — представитель СССР в ООН; Александр Бессмертных, посол в США.) Горбачев так объяснил свой выбор: «Американцы доверяют этому человеку»337. Но американцы почти случайно узнали об этом назначении от японцев 14 января 1991 г. Бессмертных прибыл в кремлевский кабинет Горбачева 15 января, и президент сказал ему, что представит его Верховному Совету через 35 минут.

На следующий день президент Буш выступил с посланием «О положении страны», где тоже помянул «насилие на Балтике. Мы будем внимательно следить за ситуацией здесь»338. Неделей позже: «Когда мы видим насилие на Балтике, нам трудно вести дела как обычно… Если ситуация не изменится, то наши торговые отношения будут отброшены назад». Буш помянул также ограничения на поставки оружия в Западное полушарие, сотрудничество в завершении конфликта в Анголе, и «многие другие события», совместное разрешение которых сблизило бы две страны339. Речь шла, прежде всего, о совместном решении вопроса об СНВ. Государственный секретарь Бейкер говорил в сенате, что «Советский Союз находится на перекрестке дорог»340.

В Риге 19 января пятьдесят советских десантников были брошены на захват главного здания Министерства внутренних дел Латвии, а по радио один из заместителей премьер-министра сказал в эфир: «Началась гражданская война!» И снова на людях Горбачев отрицал всякую связь с происходящим здесь. А было уже пятеро погибших. Хуже чем отсутствие моральной поддержки президента были его слова, которые он повторял все чаще — о том, что кровопролитие в Вильнюсе и Риге — провокация против него лично, «попытка реакционных сил остановить процесс реформ».

Тем самым Горбачев лишался последних верных союзников.

Балтийский кризис обсуждал собранный 31 января 1991 г. пленум Центрального Комитета КПСС. Обозначился «антилидер» — глава ленинградской партийной организации Борис Гидаспов. «Правда» напечатала его статью с обличением реформ, с призывом возвратиться к курсу 1985–1986 годов, восстановить роль КПСС341. На пленуме случилось неожиданное для Горбачева. Его прямой ставленник — первый заместитель генерального секретаря Владимир Ивашко и новый главный идеолог Александр Дзасохов примкнули к Гидаспову. Пошел «накат» на Соединенные Штаты, злоупотребившие мандатом ООН. Полозков призывал не забывать о классовой борьбе, повторяя в этом постоянную роль Лигачева342.

Буш написал Горбачеву письмо, в котором угрожал приостановкой всякой экономической помощи. В звонке Александру Бессмертных американский президент оповестил, что в текущих обстоятельствах встреча в феврале состояться не может. Все это тогда держалось в строжайшем секрете. Посол Мэтлок потребовал от Горбачева «возвратиться к политической линии прошлого лета». Потрясенный Горбачев все же сказал, что «на советской земле существует только один закон — советский. Даже имея собственные цели, прибалты обязаны ему подчиняться».

26 января министр Александр Бессмертных вылетел из Внукова-2 в Вашингтон. Он хотел повидать месячного возраста сына, остававшегося с молодой матерью в американской столице, но обстоятельства требовали иного, и он отправился в государственный департамент. Нажим американцев был беспрецедентным. По существу они требовали отторжения трех прибалтийских республик от Советского Союза. Бессмертных посылал Горбачеву телеграмму за телеграммой, но дорога к компромиссу пока была перекрыта. 28 января 1991 г. Горбачев пообещал следовать принципу: «Все проблемы должны быть решены мирными средствами». Дальше было уже только выталкивание Прибалтики из СССР. На Бейкера произвела впечатление фраза, которую Горбачев обещал сделать достоянием общественности: «Насилие в Вильнюсе и Риге не является политикой президента».

290

Бейкер велел своим подчиненным вести дело так, чтобы «держать его в узде Шеварднадзе…Мы должны замкнуть Бессмертных в политику его предшественника»443.

Этим полуднем Бессмертных прибыл в Овальный кабинет американского президента. Он сообщил, что Тарасенко покинул МИД и работает вместе с Шеварднадзе. Они сидели вместе с Бушем по разные стороны камина. Когда подали кофе, Буш сказал, что «в восторге» от того, что новый советский министр иностранных дел — это тот, кто знает Соединенные Штаты так хорошо. Президент одобрил формулу, которая позволила отнести визит Горбачева. Бессмертных сказал, что роль, сыгранная Советским Союзом в деле объединения Германии, в решении судьбы Восточной Европы, в Персидском заливе исходила из «совместного подхода, а теперь позиция СССР будет зависеть от реакции на события в Прибалтике. По видимости казалось, что Бессмертных призывает к спокойствию и взаимопониманию. Но, по сути, он выдвигал своего рода ультиматум: если американцы осложнят положение Москвы в Прибалтике, Горбачев сумеет осложнить жизнь антииракской коалиции. Не давая собеседникам «ощетиниться», Бессмертных смягчал произнесенное заверением, что прибалты получат все, чего они хотят — но только конституционным путем. Бессмертных сказал, что провел с Горбачевым выходные и тот постоянно повторял эту мысль.

Американцы ожесточаются

1 января 1991 г. страны — члены Совета экономической взаимопомощи решили осуществлять взаиморасчет в твердой валюте мирового рынка, и через несколько дней Исполком СЭВ решил распустить эту экономическую организацию. Восточноевропейские страны повернули на запад. У СССР не осталось союзников. А Горбачев думал только о встрече с американским президентом. Ему и в голову не приходило, что это будет последний его саммит с американским президентом.