Читаем без скачивания Эпсилон Эридана - Алексей Барон

Сумитомо указал на красный круг в центре зала и прикоснулся правой рукой к левому запястью. Участок пола под ними неожиданно пришел в движение, плавно перемещаясь к дальней стене. Панели развернулись, открылся следующий зал. Пол начал приподниматься, менять форму, и вспухал до тех пор, пока не образовался своеобразный пьедестал для двух фигур. На вершине этого неожиданного возвышения Маша со страху обняла Сумитомо.

— Извините, — сказал старпом, — я не предупредил, но эти штучки безопасны. Мобильная, понимаете, архитектура. Творение пани Станиславы. Сам никак привыкнуть не могу, хотя и удобно.

То, на чем они стояли, отпочковалось от остального пола. Образовался диск, продолживший движение. Потолок над ними расступился, и путешествие завершилось. Они оказались в очередном полукруглом зале, более напоминающем средних размеров пещеру, но пещеру комфортную — мягко освещенную, с упругим покрытием, слегка пружинящим под ногами. Благодаря каким-то ухищрениям оптики казалось, что весь зал пузырем выбухает в забортное пространство. И хотя роль потолка, а заодно и роль изогнутой передней стены здесь играло звездное небо, такое правдоподобное, что возникало ощущение вакуума, Маша все же почувствовала себя более привычно, поскольку увидела долгожданные пульты и панели с дисплеями, опоясывающими стены на уровне глаз. По-видимому, они попали, наконец, в центр управления кораблем.

Но и здесь тоже проявилась тяга к эстетике психологического комфорта. Для этой цели были мастерски подобраны все элементы восприятия. Яркий, но рассеянный свет, ровно сочащийся сразу отовсюду и поэтому не оставляющий теней, сухой прохладный воздух с легкими запахами водорослей и морской соли. Заднюю стену целиком занимала панорама острова Шпицберген под переливающимися красками полярного сияния. Слышались даже характерные шорохи и потрескивания.

В отличие от "Звездного Вихря" Центральный пост «Фантаска», мало уступая размерами, был обставлен очень скупо — всего с десяток белых кресел, напоминающих куски льда. Они, как заметила Маша, могли перемещаться вдоль темно-зеркального пола, похожего на полынью во льдах. Еще в глаза бросалось странное малолюдье. Только два дежурных астронавигатора в белых шортах и рубашках с короткими рукавами неспешно плавали в креслах, непринужденно перемещаясь вдоль панелей с экранами. Изредка они отдавали лаконичные приказания софусу. Иногда обменивались парой фраз, улыбались и даже посмеивались. Никакой тесноты, ощущение простора, свободы, спокойствия.

Из кресла у основания ледяного тороса поднялся улыбающийся Серж Рыкофф. Похоже, на «Фантаске» все только и делали, что улыбались, любили это делать. И умели это делать, Маша вынуждена была признать, невольно улыбаясь в ответ.

— Я выхватил вас из праздника, извините, — сказал Серж.

— Ох, да не могу я праздновать, пока не узнаю, где мы находимся.

— К сожалению, сами не знаем. Да вот, смотрите, — Серж беззаботно махнул на потолок, — ни одного знакомого созвездия. Наш софус трое суток непрерывно считает, перебирает комбинации звезд, чтобы найти такую, которая объяснила бы, в какую точку Метагалактики нас забросило. И… пока не получается. Это при всех возможностях Джекила! Ясно лишь, что мы находимся гораздо дальше местной группы галактик.

— Трое суток? Нельзя ли ускорить эту работу?

— Джекил уже почти закончил. Но если вы разрешите подключить вашего софуса, дело пойдет веселее.

— Да, конечно.

Маша включила свой интерком.

— Гильгамеш!

— Слушаю.

— Помоги Джекилу определиться в пространстве. Используй все свободные мощности.

— Слушаю и повинуюсь.

— Спасибо, — очаровательно улыбаясь, сказал капитан «Фантаска». — Теперь, если разрешите, перейдем к более срочным делам.

Внезапно он помрачнел.

— Я позволю себе отбросить официальные любезности, коллега. Думаю, вы простите. Дело вот в чем. Планета, которая тут видна, — он махнул в сторону передней стены, — называется Терранисом. И населена она отдаленными потомками кампанеллян.

— Кампанеллян?

— Да. Тех самых разыскиваемых тринадцати миллионов человек. Увы, все они давно умерли.

Маша непроизвольно опустилась в неслышно подкатившееся кресло.

— Извините, — смутился Рыкофф, — я забыл предложить вам сесть.

— Я правильно поняла? Все тринадцать миллионов?

— Совершенно верно.

— От чего?

— Причины разные. Но большинство — от старости.

— Как это могло случиться?

— Пока мы сюда добирались, на Терранисе прошло почти девять земных веков, — печально сказал Сумитомо. — Парадоксы времени.

— И расстояния, — добавил Серж. — Неудивительно, что Джекил не может определиться.

Некоторое время Маша молча смотрела на красивый серебристый шар Терраниса. Но видела семейный портрет Ингрид и Диего Гонсалесов с дочерьми из виллы "Белая роза". Город Троя, Кампанелла, система Эпсилон Эридана… Что и говорить, информация требовала известного осмысления. Капитан и старпом вакуум-перфоратора, понимая это, тоже молчали.

Наконец Маша покачала головой.

— Со страшной силой мы имеем дело.

— К счастью, у нее нет задачи нас уничтожить, — сказал Сумитомо. — Теперь об этом можно говорить вполне определенно.

— А какая задача у нее есть?

Собеседники переглянулись.

— Мы, разумеется, не знаем точно… — медленно начал Сумитомо.

— Но какие-то предположения все же успели появиться?

— О, давно. Еще на Гравитоне-4. Но пусть лучше расскажет Серж. Это его гипотеза.

— Предупреждаю, она смелая, — сказал Рыкофф.

— Ничего, стерплю.

— Хорошо. Тогда сначала две парадигмы. Во-первых, я верую в естественное возникновение жизни на Земле, а во-вторых, считаю, что самопроизвольное возникновение жизни на какой-либо планете — событие крайне редкое. Нет возражений?

— Нет. Я сама так думаю.

— Так вот. Было бы логично, чтобы за столь редким событием присматривали. Сейчас, после событий у Кроноса, а в особенности — у Кампанеллы, трудно оспаривать существование некоего высшего разума. Он не просто существует…

— Либо существовал, — вставил Сумитомо.

— Не имеет принципиального значения. В данном случае не столь важно, сам он непосредственно вмешался либо сработала созданная им умная машина. Важно само стремление вмешиваться. Это значит, что мы, люди, являемся объектом внимания. Следовательно, представляем интерес.

— Ну, с этим не поспоришь, — согласился Сумитомо.

— Далее. Сам факт перемещения миллионов человек весьма красноречив. Могу предложить только одно объяснение — нас размножают во Вселенной способом почкования. Следующий вопрос — зачем? Исчерпывающего ответа нет. Но будем исходить из целесообразности того, что с нами проделали. Здесь мы для чего-то нужны. Для того, что без людей случиться не может, иначе надобность в нас отсутствует. Логично?