Читаем без скачивания Огонь с юга - Джульет Маккенна

Лишь позднее, когда я остался твоим единственным сыном, роясь в книгах-травниках в башне, ища всех тех знаний, которые мне помешала получить твоя смерть, я узнал сполна о его возможностях как искусного средства борьбы с врагами, о том, как навлечь с его помощью временные расстройства или изнуряющие болезни. Это одно из тех недобрых растений, которыми пользуется Улла Сафар. Чтобы устранить со своего пути такие препятствия, как мать Орхана?

Сюда ли приносит Улла Сафар эти маленькие мертвые тела, которые исторгает из летописей своего владения едва ли позднее, чем они начнут дышать? Считает ли он их достаточно важными, чтобы возносить на безмолвные высоты, дабы птицы и насекомые могли распространить их сущность как можно дальше по владению? Как они могут повлиять, эти крохотные дети, на судьбы своего владения? Возможно, он просто хоронит их как смиренных островитян, не требующих ничего, кроме как вернуть все, чем они стали, месту, где обитали при жизни. Или он отказывает им даже в этой милости, поскольку не считает их достойными жизни как таковой, на что вправе рассчитывать даже самый жалкий отпрыск самого грязного земледельца на островах Дэйшей? Он сжигает эти тела или бросает в прилив, чтобы их унесло подальше от Архипелага? Я ничему не удивился бы. И все же это хотя бы не пахнет так, как если бы он калечил кого-то, проливал кровь, чтобы в дальнейшем тот не помышлял о власти над его землями.

Кейда сел спиной к башне и поглядел на ступени, поднимающиеся над головой. Безмолвный воздух был свеж, как и положено на заре, и запах падали не долетал с вершины башни. Несколько обрывков ткани, выбеленных дождями и солнцем, лежало на земле, равно как и несколько тусклых, белых, округлых обломков, несомненно, костей. Самая большая их кучка окружала основание змеиного куста.

«Он служит предостережением. Пусть этого пока будет достаточно».

Кейда взирал, ничего не видя, на гладкую каменную стену перед собой. Ни звука, лишь неумолчный и дробный рокот водопада, скрытого стеной. Этот шум снова пробудил в Кейде жажду, во рту пересохло, точно он был выложен выбеленным на солнце хлопком. Решительно отмахнувшись от мысли сходить к воде, Кейда сидел и перебирал доводы, которые ему понадобятся, чтобы устоять в неизбежном споре с Джанне и убедить ее в истинности того, что явилось ему во мраке ночи на безмолвном речном берегу. Несмотря на всю свою решимость, он так и не успел как следует подготовиться, когда услышал резкий голос Джанне, заглушивший тихие шаги, постепенно приближающиеся к воротам. Он сидел, не двигаясь, заставляя себя дышать медленно и ровно, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

— Подожди внизу. — Голос Джанне был севшим от усталости. Она помедлила, выслушивая тихое и недовольное бурчание Бирута. — Потому что я не хочу, чтобы меня отвлекали.

Кейда в напряжении ждал, пока она поднимала засов, заходила внутрь и крепко закрывала за собой ворота. Он услышал, как жена тяжело вздохнула, прежде чем мягкой поступью приблизиться к башне.

— Кейда?

Он встал.

— Я здесь. Кто с тобой? — спросил он тихо.

Джанне непроизвольно устремилась вперед, но тут же остановилась и скрестила руки на груди.

— Бирут, отряд наших меченосцев и кое-кто из людей Уллы, который настоял, что мы не можем совершать такое путешествие без надлежащего сопровождения. Не беспокойся, я оставила их за пределами слышимости, и Бирут позаботится, чтобы никто не вторгся сюда и не помешал мне предаваться горю. — На ее лице отразилось все напряжение долгой тревожной ночи, но, тем не менее, она была безупречно одета: белая шаль из шелковистой козьей шерсти прикрывала ее плечи поверх зеленого, как трава, платья с рисунком из танцующих цапель. Ее туго заплетенные волосы украшали цепочки оправленных в серебро изумрудов.

— Как Телуйет? — Внезапно проснувшаяся забота отодвинула на задний план все, что Кейда намеревался сказать.

— Рука у него сломана, и рана выглядит опасно воспалившейся, но он проснулся и говорит, что болезнь прошла. — Джанне помедлила, гнев и обида открыто проступили в ее усталых глазах. — Могу добавить, что он с ума сходит из-за тебя. Что мне ему сказать?

— А что ты сказала Улле Сафару? — Кейда сам хотел задать вопросы прежде, чем даст ей ответы.

— Что необходимо отыскать все знаки, посоветоваться с каждой приметой, чтобы понять, куда могла унести тебя река. — Джанне пониже спустила шаль, говоря с обычным для нее самообладанием. — Поскольку посещение Башни Молчания — это единственный способ провидеть, доступный женщине, я сказала, что приду сюда и дождусь сновидения, которое намекнет мне на твою участь. Поскольку я всю ночь глаз не смыкала, надежды на какое-то озарение должны были оказаться немалыми. — Она со значением посмотрела на мужа.

Кейда с задумчивым лицом смотрел мимо нее — на ворота.

— На какие знаки указал Сафар, когда истолковывал события?

— Об этом он, кажется, еще не думал, — сурово произнесла жена. — Он чувствует, что первым делом необходимо снарядить и выслать на поиски небольшой отряд, чтобы тот прочесал берега вниз по течению, ища твой труп. Он пожелал мне мира во время созерцания и, конечно, попросил немедленно дать ему знать, какой образ привидится мне при пробуждении. Он сказал, что Орхан мог бы помочь мне в раскрытии его значения.

— Как великодушно, — сухо заметил Кейда. — Впрочем, не следует упускать из виду Орхана. Он вполне может искать союзников во владении Дэйш. И прошлой ночью он, несомненно, спас меня от смерти самое меньшее один раз.

— А не может ли это быть причиной попытки Сафара убить тебя? — В голосе жены зазвучала надежда. — А что, если беды Чейзенов не имеют никакого отношения к ужасам этой ночи?

— Не знаю и, честно говоря, не думаю, что хочу узнать, — резко заявил Кейда.

Джанне была ошарашена.

— Нам необходимо знать, что за всем этим стоит. За долгие годы это первая наша возможность восторжествовать над Сафаром. Нам нужно определить наиболее выгодное время для твоего возвращения. Редигал Корон теперь, считай, стоит плечом к плечу с Ритсемом Кайдом. Когда Сафар призывал своих людей оплакать твою смерть, Корон вышел вперед и запретил это, настаивая на вероятности, что ты жив.

— А что если нет? — вкрадчиво спросил Кейда.

Джанне выглядела растерянной.

— Ты о чем?

— Что если я мертв? — не унимался он.

Джанне воззрилась на него, ничего не понимая.

— Не говори такого. И уж всяко не у подножия священной башни. Ты искушаешь будущее, мой супруг.

— А что, если я мертв, моя первая жена? — повторил Кейда, и сталь зазвенела у него в голосе.