Читаем без скачивания Зов планеты - Надежда Кассьян

Алесса еще раз рассмеялась и поцеловала своего спасителя в горячую щеку.

- Спасибо тебе! Я всегда в тебя верила! А теперь пойдем скорее, не то Грег опять будет вопить, что мы тут прохлаждаемся!

С огромным трудом отряд смог выбраться с борта «Доблести». Ревущая стая не хотела сдаваться под натиском выстрелов, не желала так просто отпускать столь желанную и многочисленную добычу! Не обращая внимания на излучатели, от которых у них должна была раскалываться голова, лютоволки напирали как обезумевшие. Однако слишком тесным было поле боя и им, все-таки, удалось почувствовать вкус крови…

Капитанская рубка, как и предполагала Алесса была единственным спасительным выходом, а поваленный в коридоре старый агрегат оказался отличной преградой от хищников. Однако со временем, и она не выдержала бы стремительного натиска.

Звонкий вой и визг закладывал уши, оружие перегревалось, а ярость хищников все более увеличивалось.

Отряд разделился на две части. Одна навалилась на несчастную перегородку, стараясь удержать, рвущихся лютоволков. Другая, искала путь наружу через обзорное окно.

Нервы Алессы предательски натянулись, когда ее взор вновь упал на безжизненную руку. Ее струны дрожали от напряжения и сумасшествия, царящего кругом, готовы были порваться от криков и воя.

Андрей, увидев это, благоразумно поставил девушку в сторонку. Видимо, он всерьез испугался за ее рассудок. А она, не смея поднимать глаз на кресло, лихорадочно соображала, как можно помочь. Только что могла она сделать, в этой маленькой и тесной кабинке! Айдара оставалась вместе с ней, а Вернанд, хаотично перебирая руками, искал способ открыть аварийное окно.

А потом все произошло очень быстро, и как в густом тумане неопределенно. Сначала Айдара в ужасе что-то закричала и судорожно вцепилась в Алессу. А спустя несколько секунд, лютоволк, невесть как проникнувший через щель в перегородке, уже остервенело рвал горло терианскому солдату Конди. Безумие охватило девушку при виде этого кошмара. Мало что, соображая, она выхватила трубу из рук Арона и всеми силами стала колошматить ею по голове твари. Она мало помнила, что потом с ней происходило. Помнила, как ее схватил Наяд, как хрипел в предсмертных конвульсиях, истекая кровью Конди, как огонь его жизни в глазах быстро угасал. Помнила, как яркая вспышка доселе неизведанной боли, вдруг, озарила ее сознание, когда зверь с бешеной злобой полоснул ее когтями по руке. Она закрыла глаза, а между тем, мертвый, изрешеченный выстрелами лютоволк упал к ее ногам. Дыхание застряло где-то в горле, когда открыв глаза, она увидела свою вспоротую, обагренную кровью и пульсирующую адской болью руку.

Потом, когда сознание, стало мутиться, а голова заполыхала жестокой лихорадкой; когда гам голосов начал исчезать в мутной пелене, ее куда-то потянули. Она не понимала куда.... зато ее помраченный взгляд уловил лицо мертвеца… и надо же, оно совсем не было страшным, как ей представлялось. Перед ней предстали и лютоволки, которые, сокрушили баррикаду и теперь с исступленным рычанием окружили тело пилота и жадно набросились на него, забыв про отряд. Через мгновение, ей в лицо, ударил холодный предрассветный воздух, и в угасающем сознании мелькнула мысль: Они выбрались с корабля! Они смогли выйти к болотам. Ненадолго, этот свежий воздух сдернул болезненное покрывало, позволил бежать вместе с остальными, пока ноги, совсем не подкосились, и она не упала, поддерживаемая Наядом. Она видела, как Андрей приказал всем лечь, а потом достал гранату и, вложив, в свою руку весь гнев и отчаяние, швырнул ее прямо в корабль.

Раздался взрыв. От лица тут же отхлынула кровь, в ушах заложило, мутная пелена снова заволокла глаза, и Алесса второй раз за день потеряла сознание.

Глава 27

« Пребывание на Эн-тэллѝ переворачивает жизнь. Она учит по-новому относится к людям, к самой жизни и к ее логичному концу – смерти. Но почему? Почему в одних она рождает то, что каким-то не постижимым образом умирает в других? Из отпетых трусов делает храбрецов, а из смелых – беглецов! Здесь мы балансируем, как канатаходцы, над глубокой холодной пропастью. Один неверный шаг и пропасть поглотит нас на веки. Жизнь и смерть – это те, взаимоисключающие составляющие, что всегда сопровождают канатоходца. «Никогда не ищи путь, который ведет потери… и который приводит к смерти», - говорил мне отец. Возможно, он прав. Но только не здесь. На Эн-тэллѝ человек лишен своей воли, он не имеет власти над собой и другими и не имеет права выбирать.

Сила Эн-тэллѝ подобна ветру, а канат течению жизни. Канат может находиться в незыблемом состоянии в безветрии, может колыхаться от легкого бриза или страшного урагана, а может не выдержать и порваться, прямо посередине пути…»

(Из старого дневника)

Сильный обжигающий ветер неистово рвал воздух. Его безжалостные порывы, как тяжелое дыхание пустынь, иссушали лицо и губы. От него не стоило ждать ни спасения, ни пощады. Этот свирепый ветер гнал вперед кучерявые облака, окрашивал их в багряный цвет запекшейся крови. Единственное желание, какое могло возникнуть, - бегство. Но как можно вырваться из его горячих оков? Он забирал все силы, саму жизнь!

Алесса, судорожно хватая ртом исчезающий воздух, оглянулась. Она оказалась права. Уже не только облака, а все небо, пространство вокруг заволокло такое знакомое и ненавистное красное полотно. Она смотрела, как под жестокой властью марева в мучительной агонии, умирал некогда прекрасный мир; как, словно восковые свечи, таяли могучие деревья; как птицы бездыханными падали на выжженную, лишенную жизни землю. Вдали показались силуэты родных ей людей. Печально, опустив голову, они уходили в иссыхающий лес. Ветер беспощадно рвал белое платье одной и старую рубашку другого.

- Алевтина! – звала Алесса, отчаянно пытаясь перекричать гулкие порывы ветра. – Папа!!!

Но они даже не обернулись, не посмотрели на нее. И тогда она сама побежала. Дышать становилось все тяжелее, болезненный пот градом стекал по лицу, но проклятый лес не приблизился к ней не на шаг, а силуэты, все также устало опустив головы, исчезали в кровавом мареве. Обессилев, она упала на кипящую землю, хватала руками высохшую траву, а она, ломалась под пальцами, превращаясь в черный порошок. Жар проникал в тело, причиняя немилосердную боль, кровь закипала в ее венах... И тут она услышала шепот! Такой знакомый тихий шепот, как нежный вздох матери, распространялся вокруг нее, баюкая и успокаивая. Голоса шептали ей, уговаривали, велели, умоляли! Алесса, вдруг, сообразила, что она, впервые понимает слова, какие он вещал