Читаем без скачивания Казачество в 1812 году - Алексей Шишов

Разгром 4-го (Итальянского) корпуса вице-короля Италии, принца Венецианского Евгения (Эжен Роз) Богарне (пасынка императора Наполеона Богарне, сына Жозефины Богарне) на реке Вопь впечатлял воображение воюющих сторон. Переправа через эту небольшую реку на Смоленщине у деревни Ярцево стала местом ожесточенного боя между итальянскими войсками Великой армии и летучим казачьим корпусом генерала от кавалерии М. И. Платова. Дело обстояло так.

Постоянно испытывая давление преследователей, император Наполеон после Вяземского сражения настойчиво искал наиболее оптимальные пути отступления для корпусов Великой армии, стремясь не допустить излишних потерь в людях и артиллерии. Обозы уже не интересовали Бонапарта. 4-й армейский корпус вице-короля Евгения Богарне получает приказ двигаться к Духовщине, уездному городу Смоленской губернии, стоявшему на почтовой дороге из Дорогобужа в Поречье и Витебск.

Итальянским войскам Великой армии предписывалось из Духовщины выступить к Витебску для «открытия сообщения» с теми корпусами, которые действовали за рекой Западная Двина. Уход в сторону войск вице-короля Италии облегчал обеспечение провиантом главных сил Великой армии, отступавших по Смоленскому тракту. При этом учитывалось, что корпус Евгения Богарнэ еще сохранял в строю немалую часть своих сил.

Отправляя итальянцев к Витебску, Наполеон приказал придать им часть «тяжелого» армейского обоза, надеясь, что те сумеют его сохранить. Однако это только умалило маршевую скорость 4-го армейского корпуса: обозные лошади были из-за бескормицы истощены до крайности и еле тянули тяжелые повозки с различным войсковым имуществом и боевыми припасами, награбленным в Москве добром.

Богарне выступил утром 26 октября: у города Дорогобужа он перешел Днепр на правый берег по наплавному мосту, устроенному французскими саперами. Итальянцы, обремененные тяжелым армейским обозом, с большим трудом преодолели крутой обледенелый подъем правобережья, и только после этого двинулись по дороге к деревне Ярцево. Корпусной командир сильно обеспокоился состоянием дороги, и потому отправил для «обозрения дорог» к Духовщине дивизионного генерала Н. А. Сансона и трех инженеров-топографов, дав им для охраны от местных партизан небольшой эскорт.

Граф Сансон был помощником начальника штаба Великой армии маршала империи Бертье и начальником топографического и исторического бюро французского Генерального штаба. После сражения при Малоярославце он стал исполнять должность начальника штаба 4-го корпуса. Предпринятая им рекогносцировка дорог стала для кавалера ордена Почетного легиона последним делом на войне 1812 года.

В окрестностях Дорогобужа и дальше на запад уже действовали казаки отряда генерал-майора В. Д. Иловайского 12-го, составлявшие авангард армейского партизанского отряда генерал-майора П. В. Голенищева-Кутузова. Близ Духовщины на дороге донцы перехватили эскорт французского генерала, взяв его самого в плен. При графе Сансоне оказалась целая коллекция топографических карт и различных планов, что являло собой большую ценность для командования русской армии. Дивизионный генерал Сансон после допроса был отправлен в тыл, закончив Русский поход Бонапарта в плену, находясь в городе Тамбове.

Стало ясно, куда держит по замыслу Наполеона путь 4-й корпус итальянского вице-короля. Атаман М. И. Платов, долго не раздумывая, начал его настойчивое преследование большей частью сил своего летучего корпуса. Преследование началось 26 октября после взятия Дорогобужа по проселочным дорогам 6 казачьими полками, 20-м егерским корпусом при 12 конных орудиях (одной казачьей конно-артиллерийской ротой).

На следующий день платовские «степные осы» нагнали отступавшие колонны итальянских войск и стали «роиться» вокруг них со всех сторон. «Вихорь-атаман» на этот раз выбрал такой тактический прием для нанесения поражения наполеоновцам: расчеты казачьих конных орудий стали по бездорожью опережать вражеские колонны и с удобных позиций обстреливать их. Одновременно казачьи партии истребляли фуражиров и отставшие от колонн по дороге группы итальянцев.

Обстреливаемый из казачьих орудий и растерявший по пути много людей корпус Евгения Богарне в ночь на 28-е число достиг берега реки Вопь и селения Ярцево. Моста здесь не было, переправу требовалось строить своими руками. Вице-король поручил это сделать саперной команде, которой начальствовал французский генерал барон Ж. Пуатвена де Морейана, командир корпусных инженеров. Следовало построить несколько мостов, способных выдержать орудийные упряжки. Для возведения переправы стали разбирать на бревна и доски дома местных жителей.

Корпус подошел к месту переправы утром следующего дня и остановился: от прибылой воды в Вопи и шедшего по реке льда первый мост-времянка, с огромными трудами устроенный корпусными инженерами, был снесен. Материала, то есть жилых домов, для устройства нового моста вблизи уже не виделось.

Времени его восстанавливать и строить другие мосты у Ярцево у итальянцев уже не было: орудия донской казачьей артиллерии с возвышенного места начали обстрел места переправы, где скопились тысячи людей и сотни повозок. Одновременно несколько больших партий казаков переправились через реку Вопь, и всадники с приметными пиками показались на противоположном берегу вблизи разрушенного моста.

Вице-король Италии понял, что еще несколько часов и на той стороне Вопи могут оказаться целые казачьи полки с конными орудиями. Тогда 4-му корпусу придется форсировать реку с боем, под картечным огнем. Переправу требовалось начать незамедлительно, благо единственный брод у Ярцево был уже найден. Евгений Богарне приказал войскам переходить Вопь вброд, оставив у селения для прикрытия места переправы 14-ю дивизию генерала графа Ж. Б. Брусье. От части обоза пришлось отказаться сразу.

Поднявшаяся в реке ледяная вода доходила людям до пояса, а местами – до плеч. На противоположный берег удалось благополучно перетащить только несколько полевых орудий с зарядными ящиками и первые повозки тяжелого армейского обоза. От их колес на илистом речном дне образовались глубокие выбоины, в которых завязли орудия. Через несколько часов переправа оказалась загроможденной фургонами, орудийными упряжками, повозками и утонувшими людьми, и у людей, выбивавшихся из сил, уже не оставалось времени что-либо предпринять.

Итальянцам пришлось бросить у переправы почти весь обоз и 64 орудия. Тем временем донские пушки всю ночь вели огонь, а казачьи полки с егерями сжимали кольцо вокруг Ярцево. Батальоны генерала Брусье стали отходить к броду. Перед рассветом 29 октября арьергард 14-й дивизии корпуса вице-короля под казачьими пулями и картечью перешел вброд Вопь и на противоположном берегу реки присоединился к своим.

Перейдя реку Вопь, казачья конница вновь стала теснить неприятеля, продолжавшего свой путь бегства в поредевших колоннах. Казачьи отряды то следовали впереди этих колонн, то напирали сзади, истребляя отстающие команды. Теперь французские фуражировщики все реже и реже стали отходить от дороги. Кавалерии у корпусных командиров осталось совсем мало, а пешие не могли по снегам заходить далеко. Перестрелки походных колонн с казачьими партиями шли даже ночью.

Один из мемуаристов Великой армии описал подобные огневые дорожные баталии в таких словах: «Пушки перекликаются на ходу, и в этом плачевном обмене выстрелами мы теряем значительно больше, так как неприятельская артиллерия на легких санках и двигается свободно, запряженная хорошими лошадьми, кованными шипами…»

В тот день летучий казачий корпус графа М. И. Платова праздновал в преследовании 4-го корпуса Великой армии большую победу. Не считая оставленных на месте переправы орудий, казаки стали обладателями еще 23 брошенных неприятелем орудий. Пленных насчитали до трех с половиной тысяч. Их могло быть и заметно больше, но атаман Платов скажет, что его казаками «брато в плен мало, а более кололи». Брошенный итальянцами обоз оказался огромен, но многие из повозок оказались без лошадей, которых увели на другой речной берег. В барских каретах и крестьянских телегах нашлось много всяких дорогих вещей, но не оказалось и следов провианта.

Об итогах боя на реке Вопь донской атаман отправил главнокомандующему скоро написанный рапорт: время торопило преследователей, которым для общей пользы дела никак нельзя было отрываться от походных колонн наполеоновских корпусов: «спаситель России» требовал «висеть у них на хвосте» и «забегать» на переход вперед. Среди прочего генерал от инфантерии М. И. Платов писал в том донесении:

«Осмелюсь донести, что неприятель наш в прошедшие дни очень, очень много расстроен, как объявляют мне пленные офицеры их, которых у нас столько, что за скоростию не могу им сделать счету. Отправляю их сколько успеваю вместе с пленными нижними чинами, которым также за скоростию верного счету сделать нельзя.