Читаем без скачивания Судья - Игорь Денисов

— Что вы делаете, сволочи?

Он вздрогнул.

К ним спешила молодая красивая блондинка в желтом плаще, с сумочкой из красной кожи через плечо. Лицо от негодования краснее сумки.

Блондинка приблизилась.

— Вам не стыдно? Что вы творите с бедным ребенком?

Она обращалась к Королеву, но тот смотрел ей прямо в глаза. В особняке его отца была горничная, похожая на эту блондинку. И он отвешивал ей пинки.

В прекрасных глазах блондинки промелькнул страх. Она отвернулась, толкнула Вялова в грудь.

— Ты откуда взялся? Тебя кто научил руки распускать?

— Э, я-то че? — он отступил, оторопев от того, что красавица с ангельским лицом ведет себя так грубо.

Королев подскочил к блондинке и со всей дури толкнул в спину.

Она полетела лицом вниз. Упала на живот. Сумочка отлетела к качелям. Мобильник выпал из кармана плаща в грязь.

Женщина, охнув, села, глядя на Королева круглыми глазищами. Юбка задралась до бедер.

Королев ухмыльнулся.

— Вау! Отсосешь, мамочка?

Щеки блондинки залило краской. Вялов такими же огромными глазами посмотрел на Королева.

— Витек, ты че?

Женщина встала. Прическа сбилась. Колготки разошлись.

— Щенок, — неуверенно прошептала она. — Ты что себе позволяешь?

Лицо Королева исказилось.

Он схватил блондинку за руку. Крепко сжал.

— Вали, сука, пока цела.

Безмятежность дня померкла.

Вялов развернулся, чтобы бежать, и застыл.

Человек в черном плаще с капюшоном стоял в трех шагах от него.

В руке Он сжимал запятнанный кровью судейский молоток.

Увидев Его, блондинка мигом забыла, что Королев толкнул ее. Выступила вперед, со страхом глядя на Судью.

— Я знаю, кто Ты. О Тебе писали в газетах. Уходи. Тебя никто не звал.

Судья молча смотрел на нее.

— Прошу, не трогай их!

Он вздрогнул. Поднял голову. Его голос звучал глухо:

— Ты просишь за них?

Ресницы блондинки дрогнули.

— Я.

Ледяной смех из-под капюшона заставил ее оцепенеть. В голосе Судьи не было ни капли жалости.

— Ты говоришь, что думаешь? Или просто играешь роль?

Женщина задрожала.

— Не наказывай их. Они еще дети.

Снова бесстрастный смешок.

— Какие банальные слова! Ты хорошая актриса.

Он приблизился. Блондинка замерла, словно беспомощный ребенок.

Судья наклонился. Прошептал ей на ухо:

— Хочешь, чтобы отпустил их? Я согласен.

Женщина с надеждой посмотрела на Него.

— О, спасибо! Ты… Ты добрый…

Он усмехнулся.

— Вместо них я убью тебя.

Она отшатнулась, бледнея.

— Ну что? Согласна?

Блондинка разрыдалась. Схватила сумочку и, шатаясь, побрела прочь.

— Нет… — шептала она. — Нет…

Вечером она будет битый час плакать в объятиях мужа. Супруг так и не добьется от нее вразумительных объяснений. Женщина будет повторять снова и снова: «Не надо меня, только не меня».

Игорь прирос к земле. Кто-то орал ему в ухо: «Беги! Беги, идиот! Спасай свою шкуру!»

Но этот крик души перекрывал иной звук — вкрадчивые шаги Смерти.

Королев, бледнея, смотрел на Судью. Черная тень легла на его лицо. Солнце погасло.

— Не трогай меня. Мой отец тебя убьет!

— Твой отец? Мне прекрасно известно, кто твой отец. Жирная пиявка. Его место в Аду. А твое место — рядом с ним.

Игорь, парализованный ужасом, смотрел на приятеля. Тот молчал, издевательская ухмылка исчезла, огонь торжества в глазах угас. Впервые в жизни Витя Королев осознал, что в жизни есть вещи, перед которыми бессильны деньги, связи, власть.

Например, смерть.

Голос Судьи был тих и серьезен:

— Когда-то я поклялся мстить за невинно обиженных. Поклялся женщине, которая значила для меня больше целого мира.

Я поклялся, что буду справедлив. Я не трогаю детей и беременных. Поэтому я не убью тебя.

Он уставился на мальчика. Витя неуверенно улыбнулся.

В следующую секунду Игорь увидел то, что долгие годы будет преследовать его в кошмарах.

Судья выпростал руку, схватил Королева за горло. Тот захрипел, судорожно вцепившись в руку Судьи. Его слабеющие пальцы скользили по рукаву плаща, не в силах разжать ледяные пальцы. Он болтал ногами в воздухе.

— Смотри на меня, щенок, — сказал Судья. — Смотри в глаза Правосудию. Видишь в них жалость?

Он отвел руку с молотком, и со всей силы обрушил на ноги мальчика, раздробив коленные чашечки. Королев страшно захрипел.

Игорь открыл рот, чтобы закричать, но выдавил лишь слабый писк. Оглушительный хруст раздробленных костей все еще звучал в его ушах.

Судья разжал пальцы. Королев приземлился на сломанные ноги. Истошный вопль боли огласил округу.

Но дети и родители на детской площадке вели себя странно. Одни продолжали играть, другие — умиляться. Лица походили на застывшие маски. В их счастье и безмятежности проглядывала фальшь, словно мертвые притворялись живыми.

Судья опустил молоток. Глядя на Королева, который катался по земле в корчах, сказал:

— Ты никогда больше не сможешь ходить.

Игорь смотрел, как черная фигура неумолимо приближается. Горло пересохло, язык окостенел.

Судья навис над ним.

— Теперь ты понимаешь, что за грех всегда наступает расплата?

Мальчик открыл рот, чтобы крикнуть: «Да, да, я понял! Я больше не буду! Не трогайте меня!»

Игорь не выдавил ни звука. Его трясло. Он пал на колени, рыдая.

Ни поза, ни голос Судьи ничего не выражали:

— Люди… только так вас можно чему-нибудь научить. Я обвиняю человеческий род в том, что вы сделали меня убийцей. Не будь вы такими, моя душа была бы спасена.

На площадке для игр кричали дети.

В голосе Судьи появилась теплота:

— Не бойся. Я отпускаю тебя. Ты достаточно напуган. Иди и расскажи всем, что видел.

Судья повернулся, скорбно глядя на игры детей. Детей, которые никогда не станут взрослыми.

Он закрыл глаза. Тупая боль била в висок. Боль всех обиженных, которую Он чувствовал, как свою.

Птицы, до этой минуты мирно сидевшие на ветвях парковых тополей и берез — вороны, галки, воробьи — слетели с деревьев, и щебечущей бурей обрушились на людей, стараясь выклевать глаза, вцепиться в волосы. Дети истошно завизжали, родители, подхватывая их, побежали прочь из парка. В один миг игровая площадка опустела.

Небо нахмурилось. Огромные, как дирижабли, тучи цвета печени обложили небо. Тень легла на землю.

Прохожие на улицах Высоких Холмов с недоумением смотрели на небо.

С неба падали белые хлопья.

Судья склонился над Димой. Перевернул мальчика. Под капюшоном Его лицо выражало сострадание и тревогу.