Читаем без скачивания Бабочки в жерновах - Ирина Астахова

- Угу.

В такие моменты Лив всегда жалела, что из множества даров древних богов ей не досталось острого собачьего нюха и чутких ушей, которыми так щедро одарили Перца. Откуда узнаешь, не подкрался ли кто-нибудь сзади, если проклятые сородичи даже по иссушенной траве умудряются ступать бесшумно?

- Не ходила б ты в одиночку, Лив. Сама понимаешь, Охота – дело святое.

- Охота, значит… - Стражница скривилась. – То-то Кат уже камнем примеривалась… А ты, выходит, второй?

- Не-а. Третий. До Кат еще Дина пробовала. Чтоб ты не сбилась со счета, этот разговор считается попыткой.

- Хорошо! – Лив выдохнула и потерла лоб. – Значит, минус три. Кто еще?

- Э! – Хил погрозил ей пальцем. – Не наглей. Правила есть правила.

- Я – не добыча, Хил.

- Это как сказать… - протянул он. – Я, в общем-то, был и не против, но… Душить женщину, которая отошла помочиться на могилу дорогой подруги, это как-то неспортивно, согласись. Но поглядывай через плечо, Лив.

Хил повернулся, собираясь уйти, но она остановила его окриком:

- Погоди! Зачем предупреждал? Я же не отступлюсь!

- Я все вспоминал твои рассуждения о наших грехах, Лив. Ты права, все мы тут злодеи. Ну, а ты сама? Какой порок у тебя, Стражница?

- Я его знаю, - пробормотала Лив. – Хорошо знаю.

- Едва ли, - покачал головой Воин и ушел, не оглядываясь.

Стражница озадаченно нахмурилась. Сперва Кат, теперь вот этот… Поди их пойми! Охотнички! К счастью, правила Охоты писаны давно и обязательны для всех. У каждого из охотников только одна попытка, а добыче не возбраняется нападать первой. Поэтому…

«Поглядывать через плечо? Ох, морские и подземные!»

Зрачки Лив расширились. Дама Тенар и сама неплохо умела охотиться, и реакция у нее была хорошая, поэтому она успела поднять руки и перехватить удавку, которой кто-то невидимый захлестнул ей шею, выскользнув из тени склепа, словно призрак. А больше не успела ничего.

Охотник должен быть один на один с добычей, но ведь Хил уже ушел, а потому это не считалось нарушением правил. Один отвлек, другой подкрался – классика! На Эспите, естественно, в ходу были старые добрые методы.

В кустах, куда Лэйгин спрятался от приставучей Танты, происходило что-то странное. Шорох, треск веток и шуршание перемежались сдавленными стонами и хрипами.

«Опоздал!» - всполошился мурранец, уже прекрасно представляя себе, какую картину застанет средь ветвей.

Дать Берту в челюсть, а потом отпинать рыжего поганца в живот, а если получится, то и по почкам – таков был примерный план действий. Но вместо голой задницы контрабандиста Ланс узрел мужскую спину, обтянутую туникой, и дрыгающиеся ноги Лив. Некто навалился на даму Тенар и…

Ланс по-волчьи взвыл, когда понял, что эмиссаршу душат. Женщина сопротивлялась отчаянно, лягаясь, точно скаковая лошадь.

Но роскошный прыжок на спину душителя, достойный по красоте и грации самого короля джунглей – леопарда, не получился. Злодей, едва почуяв опасность, умудрился умчаться, точно олень. Поэтому Ланс приземлился рядом с жертвой. Впрочем, употребить слово «приземлился» было бы недостойной душевного порыва лестью. Мурранец шлепнулся как жаба, пребольно ударившись животом и рассадив в кровь колени и локти.

- Почему? За что он хотел с вами это сделать? Кто он?

Но Лив молчала. Просто свалилась на бок и лежала, точно мертвая. Ланс наклонился ближе, рассчитывая услышать звуки дыхания, и увидел кровь на ладонях женщины

«Ну и островок! Опять я на месте преступления. О, Великая Мельница! Что же делать? – испугался археолог и сразу же вообразил, как этот случай представят вирнэйскому правосудию. - Теперь точно повесят!»

- Лив, вы живы?

Та, к неимоверному облегчению Ланса, хрипло булькнула, потом закашлялась, доказывая делом, что имперские эмиссарши так просто не сдаются.

- Не копошись… - проскрипела Лив. - Бывает. Лицо видел?

- Нет... Я думал, вы знаете… - и добавил поспешно: - Это не я!

- Да знаю! Мужик или баба?

- Мужчина.

Лив недобро нахмурилась:

- Та-ак... Помоги-ка мне встать. Ох, - и глянула на свои ладони. - Надо промыть. Один раз поленилась, попала какая-то дрянь в рану - и всё, конец... Идем отсюда. Держись рядом.

Конечно, Ланс помог встать и подставил плечо. Помочь женщине – святое, причем зачастую неважно, хочет она этого или нет:

- Надо забрать отсюда Верэн.

- Да что ты в нее вцепился-то? Уж кому-кому, а Куколке тут ничего не грозит. В отличие от тебя, - и нахмурилась от плачевного вида своих рук. - И меня, да. Пойдем к Исилу, он где-то рядом был. И не спрашивай пока ни о чем, понял?

- Правильно, вам нужно к доктору, - поддакнул Ланс.

И принялся с удвоенным тщанием высматривать Верэн.

А доктор оказался подозрительно запыхавшимся, слегка помятым и с отчетливыми следами борьбы на тунике. Как будто только что душил кого-то. Душил, душил, но не додушил.

Ланс открыл было рот, чтобы пригвоздить «доброго» лекаря к месту обвинениями в попытке убийства, но осекся под бешеным взглядом Лив и покорно смолчал. Надо ли говорить, что его решение забрать девчонку-хадрийку из этого… этого преступного притона обрело гранитную твердость? Это правильно! Ибо фамильное упрямство Лэйгинов известно было на весь Мурран.

- Верэн! Проклятье! Верэн, идите немедленно сюда!

В голосе Ланса прорезались отцовские нотки, а ладони буквально зачесались от желания взять в них дробовик и выйти на охоту за всякими юбкодралами.

Эмиссарша хищно прищурилась, глядя на доктора, и снова протянула:

- Та-ак... Лечи!- и сунула ему под нос раненые ладони.

Но и про Ланса не забыла:

- Иди, поищи Куколку. Ее, кажется, Берт увел то ли в кусты, то ли к причалу.

Повторять просьбу не пришлось. Лэйгина будто ветром сдуло, так быстро он помчался вытаскивать из кустов дуреху! Ну, рыцарь, что там и говорить!

Черный саквояж из потертой кожи – непременный атрибут каждого уважающего себя доктора – с эспитским фестивальным костюмом никак не сочетался, а потому Исил-Палач, все остальное время удачно прикидывавшийся лекарем, мог предложить для исцеления пострадавших ладоней Стражницы только старые добрые методы вроде обработки краев ранок чем-нибудь спиртосодержащим (для дезинфекции) и последующего прикладывания листа подорожника, сорванного с ближайшей могилы (для скорого заживления).

Лив стоически терпела экзекуцию, молчала, однако усмехалась очень недобро.

- Готово, - буркнул доктор-убийца, затянув последний узелок импровизированного бинта. – Дай шею осмотрю. Что там у тебя?