Читаем без скачивания В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей - Татьяна Бирюкова

Спустя некоторое время огромная колонна весело, с песнями, с азартным шумом дошла до места назначения, где было все заранее подготовлено: для посадок деревьев вырыты ямки и разложены деревца.

Дети взяли в руки лопаты — и чудесная работа закипела. Учителям досталась роль наблюдателей, а ребятам помогали садовники имения и рабочие.

В этот лучистый день было посажено около тысячи деревьев. Детскими руками был образован протяженный бульвар и тенистая зеленая площадка. Всю работу сопровождала игра духового оркестра.

А в конце напряженного труда, в согласии с русской бытовой традицией «Мы славно поработали и славно отдохнем», действием образованное в этот день народное общество отправилось на ближайший просторный луг.

Здесь также все было подготовлено, и детей увлекли в подвижные веселые игры. После того, по распоряжению княгини Козловской, присутствовавших угощали бутербродами и прохладительными напитками. В завершение праздника каждый из юных озеленителей получил от хозяйки имения мешочек со сладостями.

И только в пять часов пополудни усталые от нелегкой работы, но необыкновенно довольные ребятишки разошлись по своим домам. Однако на нарядных улицах Александровской слободы оживление царило до самой темноты.

Конечно, княгиня Козловская понесла значительные расходы по организации грандиозного детского праздника. Но разве все содеянное барыней майским днем для слободского населения не давало ей повода для ощущения собственного счастья? Разве княгиня не могла быть уверенной в том, что у местных жителей после такого праздника не поднимется рука на варварство против тех деревьев или на разорение и поругание господского дома? Спокойствие, безопасность, радость в жизни обеспечиваются добрыми инициативами и щедростью для общей пользы.

В более позднее советское время появился документ, имевший отношение к древонасаждению. Вот выписка из него: «В целях пропаганды значения лесов и вообще зеленых древесных насаждений для экономического благосостояния страны, влияния их на изменение природных качеств территории и состояние здоровья населения, с одной стороны, а также вызвать в населении заботливое, бережное отношение к древесным насаждениям и объяснить способы рационального использования лесов — с другой, с текущего 1923 года на всей территории СССР устанавливается День леса, проведение которого назначается в срок с 1 по 31 мая в один из праздничных дней, в зависимости от местных климатических условий. Инициатива и проведение всей кампании этого дня лежит на организациях Р.К.С.М. и Всеработземлеса… Для общего руководства организации и проведения кампании Дня леса образована Междуведомственная комиссия, в которой принимает участие и Нарковнудел».

Уже нет давно ни Нарковнудела (НКВД), ни Р.К.С.М. (комсомола), других упомянутых в этом распоряжении организаций и самого Союза… Но вот память о доброй княгине Козловской еще можно обнаружить в одном из топонимов на нынешней карте Москвы. Это — Княжекозловский переулок. Он примыкает к Госпитальному валу чуть севернее Введенского кладбища.

На радостях в Перерве

Ни один выпивоха не пьет беспричинно. Поводы для того, чтобы «вздрогнуть», у него находятся всегда. Однако причина причине — рознь, и к рюмке обращаются не только горькие пропойцы. Разве легко было обыкновенному москвичу пережить событие и удержаться при известии о свалившемся на него «счастье-несчастье»?

Судебное дело имело свое завершение в конце 1902 года и таким образом.

В камере мирового судьи Яузского участка Москвы проходит одно из рядовых заседаний. Судья вызывает Василия Сергеева, обвиняемого по статье 42 Устава о наказаниях. К столу подходит мужчина в возрасте чуть более 40 лет.

— Сергеев, вы обвиняетесь в том, что пили водку в публичном открытом месте — на улице. Признаете себя виновным?

— Простите меня! Я ведь только с большого горя. Дозвольте вам рассказать.

— Ну, говори. Какое там горе?

— Очень большое, господин судья. Даже вспомнить о том тяжело… Значит, живу я на станции «Перерва» по Курской железной дороге. У меня жена, дети. Все девочки… Пять девочек. А я сплю и только вижу, чтобы у нас родился мальчишка, сыночек. Время идет. Весной мы опять ждали пополнения в семействе. Я вот и думаю, что теперь-то непременно должен быть мальчик. Неужели не исполнится мое заветное желание? Наконец подошло время. Я уже сам не свой: не пью, почти не ем. Водки пять недель вовсе в рот не брал. Держался крепко в ожидании семейной радости. Даже в последний день до родов жены думал, что просто умру от нетерпения. Наконец, роды благополучно совершились. Вошел я в комнату жены, посмотрел на ребенка. И тут со мной что-то произошло. Девочка! Как так? Почему опять такое? Я сам не свой, обо всем забыл, схватил шапку, сел на машину — да и поехал в Москву. Зашел в казенку, купил «мерзавчика». Только его прямо на улице спешно опорожнил, откуда ни возьмись появился городовой и забрал меня в участок. Составил протокол, отпустил. Вышел я из участка и опять — в казенку. Осмотрелся: на улице никого не видать. Выпил водку, а тут — сторож: «Пойдемте в участок!» Опять составили протокол. И в третий раз все так же точно происходило… Простите меня, ваше благородие! Уж очень обидно стало. Ведь то — не каждый день — и шесть девчонок! Несправедливо как-то со мной получилось.

Мировой судья был строг. Но он по-человечески решил, что обвиняемый заслуживает некоторого снисхождения.

Суд приговорил Сергеева к штрафу в 50 копеек и незамедлительно отпустил обвиняемого из зала суда к семье…

Основание музея Ф. М. Достоевского

Москвичам давно известен адрес музея Ф. М. Достоевского: улица Достоевского (Божедомка), дом 2.

В стенах флигеля бывшей Мариинской больницы для бедных, построенной на собственной земле женой Павла I — Марией Федоровной, сотрудники музея расскажут много интересного о писателе. Открытие этого музея, ставшего первым в России, посвященного писателю, ведут почему-то с начальных лет советской власти.

Но москвичам, жившим в самом конце XIX века и читавшим на досуге периодические издания того времени, могла попасть на глаза заметка 1899 года следующего содержания: «Мы только мечтаем о Пушкинском музее… Музей Достоевского, становящийся общественным достоянием, 17 лет спустя после его кончины, является не продуктом общественного сознания, не результатом движения общественной мысли, а создался исключительно глубоко трогательным отношением к памяти мужа вдовы покойного — Анны Григорьевны Достоевской, которая со дня кончины мужа собирала и хранила все, что так или иначе относилось к покойному… Достоевская продолжает постоянно пополнять коллекцию, хранящуюся в Музее уже около 8 лет».

Оказывается, экспозиции музея Ф. М. Достоевского были представлены в 8-гранной башне императорского Исторического музея, в его библиотеке на самой верхушке этого замечательного здания на Красной площади.

В 1891 году в день 10-летней кончины писателя в башне, где были расположены реликвии Достоевского, служили по нему панихиду.

Вначале его вещи хранились в Историческом музее для будущих поколений. Но в 1899 году, когда сын и дочь Достоевского стали совершеннолетними, их мать посоветовала повторить ее доброе дело — пожертвовать все свое собрание, связанное с отцом, этому музею, что они и сделали.

Что входило в коллекцию?

Здесь было много портретов писателя, его бюстов, в том числе работы Бернштама и Лаверецкого, оригинал посмертной маски писателя (исполненная Бернштамом). Также посмертная маска лица Федора Михайловича на лавровом венке под стеклянным футляром, две витрины с лентами от венков, возложенных на гроб писателя, целое собрание проектов памятника (которые не одобрили близкие), собрание рукописей (все переплетенные и подобранные), несколько шкафов и витрин с его произведениями и собранием всех их переводов (французских, английских, польских, чешских, шведских, новогреческих). А на немецкий язык Достоевский был переведен полностью. Под стеклом — «Ведомости Санкт-Петербургской полиции» № 137 за 1849 год. Это — библиоргафическая редкость: в номере был напечатан приговор по делу Петрашевского, и в том числе «об отставном инженер-поручике Федоре Достоевском, 27 лет, приговоренном к смертной казни через расстреляние». Рядом — «Высочайшая конфирмация» о смягчении приговора «ссылкою на 4 года в каторжные работы на заводы и отдачей в рядовые», приказы о зачислении Достоевского в линейный батальон, о производстве в унтер-офицеры, о производстве за выслугу в прапорщики и патент 1856 года на чин прапорщика.

В экспозиции были представлены чернильный прибор, ручка с пером, очки в футляре мастера Милька, значки, которые Федор Михайлович носил как участник Пушкинских празднеств при открытии памятника А. С. Пушкину в Москве, портсигар с экземплярами папирос и сигар, которые он курил, разные мелкие личные вещи (в том числе и его матери, которыми писатель очень дорожил).