Читаем без скачивания Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Владимир Бешанов

Необычным было еще и то, что на подготовку был выделен почти месяц, в ходе которого предстояло накопить, силы и средства, произвести их скрытную перегруппировку и сосредоточение, «научить войска прорывать сильно укрепленные позиции на лесисто-болотистой местности, сколотить подразделения, отработать вопросы взаимодействия пехоты с авиацией, танками и артиллерией».

Для проведения учебных занятий и тренировок в тылу были оборудованы учебные поля и специальные городки. Ленинградцы на Токсовском полигоне создали полосу обороны, схожую с той, которую предстояло прорывать. Здесь проводились полковые учения с боевыми стрельбами, пехоту тренировали следовать за огневым валом на расстоянии 100 метров. На участках Невы в городской черте отрабатывались способы преодоления поврежденных участков льда, штурма обрывистого, обледеневшего, укрепленного дзотами берега. Аналогичную подготовку проходили войска и на Волховском фронте, где сформировали 83 штурмовых отряда, включив в них саперов, автоматчиков, пулеметчиков, огнеметчиков, пушки и танки сопровождения. Особое внимание уделялось отработке приемов штурма деревоземляных заборов, торфяных, снежных и ледяных валов. Сложнее было с вопросами взаимодействия родов войск, они были более-менее согласованы только на начальный период боя.

Наиболее трудоемкой работой стала подготовка исходных районов для ударных группировок фронтов. Требовалось увеличить число траншей и ходов сообщения, укрытий для личного состава, отрыть и оборудовать огневые позиции для артиллерии, минометов, танков, устроить склады боеприпасов. Общий объем земляных работ на каждом фронте исчислялся сотнями тысяч кубических метров. Все работы выполнялись вручную, в темное время суток, без нарушения обычного режима поведения войск, занимавших оборону, с соблюдением мер маскировки. Одновременно устраивались дороги и колонные пути, гати и лежневки через болота, которыми изобиловали исходные районы, разминировались минные поля, готовились проходы в заграждениях.

Севернее Новгорода волховчане имитировали бурную деятельность, обозначая ложное сосредоточение большой массы войск и техники, регулярно проводили разведку боем.

На Ленфронте требовалось изготовить также средства для преодоления высокого берега Невы и участков поврежденного ледового покрова. Для этой цели заготовили сотни щитов из досок, штурмовые лестницы, багры, веревки с крючками и «кошки». После рассмотрения ряда вариантов (в том числе создания канала во льду Невы с последующим наведением понтонного моста или армирования льда путем вмораживания в него тросов) была решена проблема переправы через Неву танков и тяжелой артиллерии — по деревянным «рельсам», уложенным на шпалы.

С 15 по 18 декабря генерал Говоров провел военную игру по теме: «Прорыв общевойсковой армией подготовленной обороны противника с форсированием реки в зимних условиях». В основу игры была положена «реальная обстановка» в полосе предстоящего наступления, насколько ее представляли в советских штабах, в основном по данным аэрофотосъемки.

В действительности и на этот раз о немецкой обороне информацию имели довольно скудную. Возможно, для командующих фронтами было вполне достаточно взгляда на вражеские позиции с высоты птичьего полета — Мерецков, например, с гордостью сообщает, что аэрофотосъемка «дала богатый материал», — но на уровне пулеметной амбразуры вид открывается несколько иной, и поиск вражеских дзотов с помощью самолетов — пустая трата горючего. Между тем этим и ограничились. «Командиры частей и соединений не заботились о том, чтобы до начала наступления были полностью вскрыты характер обороны противника, ее сильные и слабые места, выявлены группировки, боевой состав и боеспособность противника, — пишет исследователь операции «Искра» полковник В.М. Яр-хунов. — Часто командиры в основу своих решений брали данные аэрофотосъемок, не уточняя их средствами наземной разведки. Это приводило, особенно в условиях лесистой местности, к поверхностному и неполному изучению противника. В результате командиры подразделений и частей лишали себя возможности принять соответствующее обстановке решение. Недостатки в ведении разведки приводили к тому, что войска постоянно наталкивались на всякого рода неожиданности». К концу декабря подготовка к операции была в основном закончена. Однако из-за внезапно наступившей оттепели ледяной покров на Неве оказался недостаточно прочным, а болота — труднопроходимыми. Поэтому 27 декабря командующие фронтами обратились в Ставку с просьбой перенести начало наступления на 10–12 января. Согласие было получено. Маршал Мерецков указывает, что правильнее было бы начать активные действия вообще в феврале, но, в который раз, «Ленинград не мог столько ждать».

К ноябрю город почти обезлюдел. В результате массовой смертности, эвакуации и дополнительных призывов в армию население Ленинграда за один год уменьшилось на 2 миллиона и составляло 650 тысяч человек, из них 80 % работали. Продовольственная проблема была решена, перебоев в снабжении населения продуктами не было. По данным профессора А.П. Веселова, перед прорывом блокады 270 тысяч ленинградцев получали повышенную норму продовольствия, по сравнению с общесоюзной, кроме того, 153 тысячи человек посещали столовые с трехразовым питанием.

Смертность населения составляла примерно 3,5 тысячи человек в месяц. Осенью по дну Ладожского озера проложили кабель, по которому в город подавалась электроэнергия от Волховской ГЭС. Горючее продолжало поступать по проведенному летом трубопроводу. 22 октября немцы попытались высадить десант на остров Сухо, батарея которого прикрывала ладожскую трассу, но совместными действиями гарнизона под командованием старшего лейтенанта И.К. Гусева, кораблей дозора и авиации флота были отбиты с большим для себя уроном.

С середины декабря возобновилась работа ледовой военно-автомобильной дороги, которая функционировала круглосуточно. Было начато строительство 35-километровой железнодорожной эстакады через Ладожское озеро, днем и ночью непрерывно шла забивка многометровых свай, которые устанавливались через каждые два метра.

В дневнике инструктора парткома Кировского завода Л.П. Галько есть запись от 27 декабря 1942 года: «Побывал в городе. Попробовал бегло сравнить обстановку сегодняшнего дня с обстановкой 27 декабря 1941 г. Тогда на улицах везли на саночках завернутых в тряпье покойников. Народ еле ходил, падал от истощения, не работали водопроводы, не было освещения. Сегодня положение совершенно иное. Утром я ушел в город после завтрака и чувствовал себя сытым. У Нарвских ворот сел на трамвай (в прошлом году ходил с завода пешком). В трамвае народ оживленно беседует, чувствуется, что не голодны… С 15 декабря в ряде районов в жилых домах появился электросвет». Поэтому, в принципе, если бы это пошло на пользу делу и позволило полностью достичь поставленных целей, Ленинград мог бы еще месяц и подождать.

Во всяком случае, советские войска получили еще две недели на подготовку и возможность спокойно встретить новый 1943 год, а заодно и подвести итоги года прошедшего. Если в целом для страны и Красной Армии он был примечателен, с одной стороны, катастрофическими летними поражениями на юге, с другой — стратегической Сталинградской победой, то на северном крыле советско-германского фронта похвастать было нечем. Немцы за весь 1942 год не провели здесь ни одной наступательной операции. Наши армии атаковали ежедневно.

В итоге общие потери Ленинградского фронта составили более 319 тысяч убитыми и ранеными; в активе — освобождение поселков Путролово и Ям-Ижора и пропитанный кровью, нашпигованный металлом клочок земли у Московской Дубровки. Волховский фронт потерял 592 тысячи человек. Мерецков убеждает, что это нормально: «В этом состоит одна из особенностей военной профессии. Для спасения миллионов бросаем в бой десятки тысяч людей, зная при этом, что многие тысячи погибнут. Когда военачальник планирует операцию, он не только понимает, что будут человеческие жертвы, но и предусматривает примерно возможные потери, так как не хочет просчитаться и понести потом в результате недооценки ряда факторов еще большие потери. Такова военная логика… Я всегда сильно переживал любые потери. Вынужден сказать здесь об этом, даже если кто-либо и расценит это как присущую мне слабость». Всех их, конечно, абстрактно жаль, но своя рубашка ближе к телу. Из-за присущей командующему «слабости» и в силу «особенностей» его профессиональной подготовки Волховский фронт в 1942 году был выбит на 170 процентов и стал абсолютным рекордсменом среди всех советских фронтов по такому показателю, как процент потерь к численности личного состава, обогнав даже Западный и Сталинградский. Интересно, Мерецков это предусматривал, «планируя операции», или все-таки просчитался? По итогам года — взята деревня Погостье и оставлена деревня Гайтолово, а насчет спасенных им миллионов маршал загнул.