Читаем без скачивания Бразилья - Йен Макдональд

– Кто вы? Из Ордена или свободный игрок?

– Я был адмонитором, – ответил мужчина. – А ныне гость. Путешественник. Исследователь. Может, даже вербовщик.

– Исследователь чего?

Ее собеседник улыбнулся. Марселина заметила, что у него очень-очень светлые голубые глаза.

– Это вам известно.

Сирены выли уже близко.

– А вербуете куда?

– А куда еще вербовать, если не на войну?

Сирены смолкли.

– Пойдемте со мной, – сказал священник. – Прямо сейчас. Для вас это единственный шанс. Но придется оставить позади все, на что вы надеялись и что вы любили. Впрочем, вы и так все потеряли. Хотя пути назад есть. Всегда есть пути назад. Идет война, куда более масштабная, чем вы можете себе представить. Это ваш шанс создать вселенную. Вы – творец. Так творите же реальность.

Марселина ощутила, как мультивселенная раскрывается вокруг, словно крылья, где каждое перо – отдельный мир. Священник повернулся, и перед ним распахнулся миллиард дверей.

– Кто вы? – закричала Марселина.

– Разве это важно?

Что это было? «Девушка, восставшая из мертвых» – чертовски классная программа, но, увы, продюсер не может быть звездой своего шоу. Муж, красивые дети от мала до велика и головокружительная карьера – такого с ней не случится. Остается одно.

– Только копом я не буду.

– Нет, что вы, – успокоил ее священник. – Ни в коем разе.

– Тогда ладно, – ответила Марселина Хоффман и шагнула за ним во множество вселенных.

8 апреля 2033 года

Мяч висит без движения на самом верху траектории. Под ним застыли идеальное небо, идеальный закат и идеальное-преидеальное море. Рука тянется вверх и сильным ударом перекидывает шар через сетку. Девушка в красной бейсболке и стрингах в тон принимает его, соединив два кулака – красивый блок. Ее партнерша следит за траекторией полета, готовясь к прыжку, чтобы отправить мяч отвесно в песок на стороне противниц. Мускулы бедер, живота и плеч идеально различимы. Задницы движутся по математически выверенным кривым. Груди слишком высоко, огромные и твердые, но трясутся, как настоящая плоть. Скулы острые как нож. Носы плоские, губки уточкой.

Девицы до смешного роскошные, но Эдсон не смотрит на них. Он следит взглядом за юношей, который сбивает кокосы, а тот прохаживается по песку с мачете и связкой орехов, перекинутой через плечо. Паренек в отличной форме, у него телосложение пловца, мускулистый, но без излишеств, и мышцы эти натуральные, а не вылепленные скальпелем хирурга. Он ловит на себе взгляд Эдсона и встречается с ним глазами. Кивает головой. На вечер все в силе. Эдсон отворачивается и уходит с пляжа, а за ним мельтешат роботы, разравнивая песок и уничтожая все следы его присутствия. Сказочные девушки даже не отвлекаются от игры.

Пляжи, с сожалением решает Эдсон, очень переоценены. Перед ним поднимается скала «Океана» из титана и стекла. Полторы сотни вертикальных метров поставленного вверх дном общественного порядка. Пентхаусы на одном уровне с полоской пляжа, потом рестораны, бары с видом на море, клубы, казино, роскошные фирменные бутики, которые считают себя слишком эксклюзивными для изобилующих пещерами дождевых лесов торгового атриума «Джунгли! Джунгли!». По соседству апартаменты и отели, выше офисные помещения, еще выше медицинские центры и производственные зоны, а над всем этим аэропорт занимает большую часть полуторакилометрового пространства верхней палубы, только сектор на носу оставили для гольфистов.

Огромный корабль курсирует по бразильским территориальным водам в двух сотнях километрах от Пернамбуку и отбрасывает тень на берег континента к югу. Триста пятьдесят тысяч жителей говорят на тридцати языках. Португальский, единственный язык, понятный Эдсону, среди самых редких и экзотических. Двадцати миллионам тонн не страшны ураганы, циклоны и тайфуны. Ядерный реактор корабля стабильно выдает восемь узлов; плавая по замкнутому кругу континентальных шельфов, корабль находится вне юрисдикции каких бы то ни было государств, в том числе и Бразилии, это бесконечный порт беспошлинной торговли и место, где можно укрыться от налогов. Только вот категорию ему присвоили не ту. «Океан» – это никакой не корабль, а дрейфующий по воде город-государство.

Когда охранники-сегуранса поставили его на колени и велели заложить руки за голову, Эдсон не сомневался, что жить ему осталось считаные секунды. Штурмовые винтовки нацелились на грабителей штрафстоянки, пока команда наемников натягивала тент на грузовик. Два парня в черном проволокли Эдсона по шершавому асфальту, обдирая кожу с носков его дорогих ботинок, и закинули на заднее сиденье черного тихого автомобиля, который говорил о богатстве своего обладателя куда красноречивее любых украшений на капоте. Там уже сидела, пристегнувшись, Фиа, ерзая от мрачных предчувствий.

– Я попросила привести тебя, – прошептала она, когда автомобиль и грузовик выехали с парковки мертвого торгового центра. – Это не Орден, они не тронут мальчиков. Им нужны только мы. То есть я.

Эдсон и сам понял. Орден не оставил бы в живых никого. Значит, в дело вступил третий игрок.

К третьей эстакаде Эдсон понял, что они едут в сторону аэропорта. Конвой пронесся мимо вооруженной охраны к грузовому комплексу аэродрома. Бизнес-самолеты компании «Эмбраер» стояли на бетонированной площадке перед ангаром, сложив свои крылья, словно змеешейки[238]. Какая-то женщина в безукоризненно сшитом костюме проводила Эдсона и Фиу в один из них. Пока самолет выруливал на взлетную полосу, она демонстрировала аварийно-спасательное оборудование, но это была не просто инструкция для пассажиров, что делать при возможной посадке на воду, но в равной мере демонстрация абсолютной власти над гостями. Эдсон почти не заметил, как самолет оторвался от земли, и впервые покинул город, где родился и жил. Его ввергло в транс единственное слово на бейджике, приколотом на костюме стюардессы, – «Тейшейра». У каждого бизнесмена есть свои святые. Эдсон выбирал в их число тех, кто поднялся из ниоткуда: фавеладу, ставший футбольной легендой; Минас Жерайс, мальчишка, покоривший своим голосом всю страну; паулистано, превративший ларек по продаже кибе в глобальную франшизу; Алкидес Тейшейра.

Он родился безземельным, великий бразильский архетип, страдающий от засухи крестьянин из северо-восточного сертона[239], который, как и многие до него, вступил на путь к серебряному городу. Его легенда началась там, где другие заканчивались: при первом взгляде на башни Форталезы и на фавелы, расползавшиеся вокруг, словно струпья. «Я сидел, уставившись на собственные ботинки, и жена смотрела на улицу» – так он говорил. В итоге они с женой сели обратно в автобус. Водитель не стал брать с них денег. Никто раньше не уезжал обратно. Алкидес Тейшейра взял инвестиционный кредит в MST[240], Лиге Безземельных, и засадил пятьсот гектаров бесплодных земель сертона генно-модицифированными семенами рапса. Через три года у него уже были мощности обрабатывать три тысячи гектаров. Через пять лет Тейшейра подписал производственные соглашения с «Петробрас» и «Ипиранга»[241] – так появилась «ЭМБРАСА». Через двадцать шесть лет владения Алкидеса Тейшейры простирались на четырех континентах. Он производил зеленую сою и желтый рапс, тихой сапой полз по холмам над фазендой Алваранга. Такой человек должен входить в золотой круг посвященных в секретный порядок мультивселенной. Такой человек осмелился бы использовать данную информацию ради получения прибыли. Экономическое моделирование мультивселенной – специализация Фии в ее мире. Там, где существует разница, где существует граница, всегда можно сделать деньги.

Планы и возможности прокручивались в мозгу Эдсона, когда он смотрел из иллюминатора на зарю, выплескивавшую свет на темную землю так, что та вспыхивала и светилась. Он почувствовал, как у него перехватило дух. Дороги превратились в серебряные провода. Реки были из золота. Каждый миг узор из теней менялся. А потом Эдсон увидел голубой изгиб океана. Он прижался лицом к стеклу. Огромное море, с каждой секундой увеличивавшееся в размерах. Белые пенистые гребни на волнах, белые лодки. Земля исчезла, осталась лишь открытая гладь, и самолет садился прямо на нее. Крылья меняли форму, разворачивались в прямые стрелы. Эдсон почувствовал, как самолет выпустил шасси. Белые барашки волн становились все ближе. Эдсон мертвой хваткой вцепился в подлокотники. Там же ничего нет! Что там надо делать при посадке на воду? Еще ниже. Моторы взревели, пилот слегка задрал нос, и бизнес-лайнер Тейшейры аккуратно приземлился на белую посадочную полосу с черными отметинами от колес. Кругом надписи «Эмбраер»: на стоянке, на диспетчерской вышке и даже на маленьком терминале. Стюардесса поднялась с места, пока самолет еще катился. Она встала в проходе, опершись на подголовники кресел.