Читаем без скачивания Неповторимое. Книга 4 - Валентин Варенников

В то же время правительственные войска в этом районе, понеся потери в личном составе, боевой технике и запасах на 70 процентов, отошли на юг к Уолдии. Сейчас принимаются меры к подаче в сохранившиеся воинские части пополнения и вооружения. Одновременно принимаются экстренные меры по организации обороны этого района. Новый начальник Генерального штаба и его основные силы находятся в 3-й армии и вместе с офицерами нашего Главного военного советника решают эту задачу.

В ходе доклада я старался раскрыть президенту стратегическое значение занимаемого сейчас здесь правительственными войсками рубежа для судьбы страны в целом. Нарисовал также картину возможных вариантов действий мятежников и соответственно — какие меры надо принять, чтобы парировать эти удары правительственными войсками.

Подчеркнул, что в случае еще одного такого поражения войск 3-й армии будет открыта дорога на Аддис-Абебу со всеми вытекающими из этого последствиями. Кроме того, противник может блокировать дорогу от главного морского порта страны Ассаб на Аддис-Абебу и беспрепятственно войти в районы этого порта. А в хранилищах порта имеется огромное количество боеприпасов, вооружения, боевой техники, грузовых автомобилей, продовольствия и других материальных средств.

В связи с этим рекомендовал Менгисту срочно, дополнительно к тому, что уже было переброшено, направить в район боевых действий 3-й армии несколько боевых соединений, в том числе из 1-й армии, расположенной на границе Сомали. Одновременно организовать отмобилизование ресурсов в районе боевых действий 3-й армии, а также в оперативных границах 1-й армии для восполнения ее состава в связи с отправкой значительных сил в Тигре. Кроме того, рекомендовал силами органов госбезопасности и Министерства внутренних дел экстренно организовать ликвидацию всех очагов оппозиции, организованных в центре и в тылу расположения 3-й армии. При этом усилил тезис о том, что эти органы преданы президенту и обязаны быстро и четко выполнить его приказ. Сказал также, что в Аддис-Абебе и прилегающих провинциях надо немедленно создавать сильные маневренные резервы на базе военных училищ и подразделений МВД, призывая к защите Отечества и созданию народных ополчений.

Наконец, рекомендовал все силы ВВС, всю боевую и транспортную авиацию использовать только в интересах 3-й армии в районе Тигре.

Что касается обеспеченности Вооруженных Сил Эфиопии, то я сказал как бы между прочим одной фразой: «Войска, все армейские и центральные склады страны переполнены вооружением, боевой техникой, боеприпасами и другим имуществом, поэтому этот вопрос ни в коем случае не должен вызывать у президента Эфиопии беспокойство и тем более опасение, что может подтвердить временно исполняющий обязанности министра обороны».

Все рекомендации были приняты с благодарностью. При этом договорились с Менгисту, что советские военные советники буквально сейчас вместе с оставшимися в Аддис-Абебе офицерами Генштаба подготовят телеграммы и директивы и немедленно выедут в те органы и организации, от которых будет зависеть непосредственное исполнение распоряжений президента.

Однако перед тем как попрощаться с Менгисту, я постарался осторожно, в деликатной форме, высказать ему еще одну важную, на мой взгляд, мысль. Я считал, что в этих условиях надо обратиться к народу за помощью и поддержкой. Однако если это сегодня сделает Менгисту, то не только не будет никакой поддержки, но может быть обратная реакция. Поэтому я сказал: «В условиях, когда решается судьба страны, надо, чтобы народ Эфиопии принял в этом самое активное участие. Поэтому было бы неплохо, если бы наиболее мощная и авторитетная общественная организация обратилась к народу и президенту страны с призывом мобилизовать все силы для спасения Отечества. При этом обязать все властные структуры оказать всяческую поддержку этому обращению, а все средства массовой информации мобилизовать на доведение этого исторического документа до народа».

Вначале я думал, что Менгисту не воспринял это предложение. Обычно, когда он предложения не принимал, то просто молча, без комментариев их пропускал. Однако когда кто-то со своим предложением наступал ему на «больную мозоль», как это было с идеей организации переговоров на равных с сепаратистами Эритреи, он взрывался: «Вы же поймите — это бандиты! Как с ними вообще вести переговоры?!» Однако в данном случае он не только спокойно воспринял мой совет, но и оживился, соглашаясь, что это будет важной мерой.

Менгисту живо воспринял и наше предложение создать Ставку Верховного главного командования. Я рассказал ему, как это было сделано в Афганистане. Подчеркнул, что было бы целесообразным, чтобы на всех заседаниях Ставки присутствовал наш Главный военный советник или его начальник штаба. Это могло бы обеспечить оперативность в разрешении многих вопросов. При этом Менгисту высказал просьбу количество военных советников не уменьшать.

Прощаясь, я сказал президенту Эфиопии, что Советский Союз был и остается верным и искренним другом Эфиопской революции, народа Эфиопии, глубоко заинтересован в нормализации военно-политической обстановки в стране и всемерно будет поддерживать мирные инициативы Народно-Демократической Республики Эфиопия, направленные на разблокирование эритрейской и тигрейской проблем политическим путем.

Улетая из этой страны к себе в Москву я, как и мои коллеги, уносил с собой тревожные чувства за дальнейшую судьбу этого народа, хотя все наши предложения были восприняты не формально и переводились в плоскость практических решений. Например, о создании службы технического обеспечения Вооруженных Сил была подписана директива, которая определила структуру этой службы, функции, задачи и регламент. В том числе особое внимание было уделено техническому обслуживанию бронетанковой и автомобильной техники. Раньше солдат водил танк или автомобиль до тех пор, пока он не заглохнет. Как заглох — бросает его и требует, чтобы дали новый. Теперь же этот солдат вместе с ремонтниками будет проводить профилактику, чтобы машина не заглохла.

Было учтено, что надо немедленно досрочно выпустить группу военных летчиков, которые обучались в Советском Союзе. В настоящее время на 126 боевых самолетов и вертолетов имеется только 65 экипажей (много летчиков по подозрению были арестованы).

Были приняты во внимание и другие просьбы материально-технической направленности. Конечно, помогать надо. Но аппетит уже был радикально (процентов на 60–70) поумерен.

Однако всё это, на наш взгляд, было не самым главным. Главное — нужны смелые политические шаги, что позволит реально разрешить проблемы севера Эфиопии мирным путем (Эритрея и Тигре). Но сможет ли решиться на это Менгисту? Найдется ли у него достаточно мужества и мудрости сделать нужные шаги во имя благополучия народа (даже если это ущемит личный престиж)? Будет ли он и дальше действовать так, как было условлено?

О результатах визита в Эфиопию делегации Министерства обороны СССР было официально, письмом, доложено министром обороны маршалом Дмитрием Тимофеевичем Язовым в ЦК КПСС 1 сентября 1989 года. Но для нас, т. е. для меня и всей военной делегации, вопрос закрыт не был. Мы обязаны были, решая свои главные задачи по функциональным обязанностям, одновременно следить (согласно плану), что и как выполняется в Эфиопии (как и в других подобных странах). В частности, далеко не просто решался кадровый вопрос по нашему советническому аппарату. С одной стороны, подавляющее большинство офицеров советнического аппарата, начиная с Главного военного советника, должны были быть заменены, так как они работали вместе и долгое время с теми, кто был расстрелян. Просто с чисто моральных позиций нежелательно было их оставлять дальше в этой стране. В то же время исключительно тяжелая военно-политическая обстановка не только не позволяла большую часть советников заменять, но и вообще их трогать.

И все-таки замену мы начали проводить. В числе первых был Главный военный советник генерал Демин. И потому, что уже был назначен новый начальник Генерального штаба эфиопской армии, и потому, что ожидалось назначение нового министра обороны, и потому, что здоровье генерала, конечно, не позволяло ему работать в этой тяжелой в климатическом отношении стране.

Но прошло всего лишь около трех месяцев после нашего возвращения, как вдруг сенсация — Менгисту покинул Эфиопию и на своем самолете улетел в одну из африканских стран. Конечно, в Сомали или в Судан он по политическим мотивам отправиться не мог. Маловероятно, чтобы он улетел в Саудовскую Аравию, Северный или Южный Йемен (в двух последних государствах тоже было неспокойно, а Саудовская Аравия симпатизировала эритрейцам). Поэтому из соседей оставалась только Кения. Или это была любая другая страна Африканского континента до Заира включительно. Но телевидение показало лишь момент посадки Менгисту в самолет и его убытие.