Читаем без скачивания Изгнание владыки - Григорий Адамов

Человек долго и внимательно рассматривал Хинского, словно стараясь запомнить его, потом, оглядев кабинет, тонким, певучим голосом произнес:

— Ирина Васильевна, очевидно, вышла. Вы ее ожидаете, товарищ?

— Да. Она скоро вернется.

— Вы не знаете, куда она ушла?

— Директор ее вызвал к себе…

Хинскому не понравилось настойчивое и пристальное внимание этого человека, и он сам не сводил с него глаз, ставших под конец не менее настойчивыми и пристальными.

— Ага! Благодарю вас! — вежливо сказал человек и повернулся с намерением выйти.

Навстречу ему из цеха метнулась фигура Кантора и заступила дорогу.

— Простите, товарищ Акимов, я забыл вам сказать…

Едва Кантор успел произнести эти несколько слов, как человек стремительно надвинулся на него. Кантор в недоумении оборвал фразу и должен был попятиться на шаг. Дверь захлопнулась, и Хинский опять остался один.

В то же мгновение он оказался на ногах. Кровь бросилась ему в лицо, сердце сильно забилось.

Так вот он какой, Акимов! Как же было не узнать его? Фотоснимок не совсем удачный… Почему он так пристально смотрел? Знает? Понял? Узнал? Ах, нехорошо! Не надо было отвечать таким же пристальным взглядом… Интересный тип. Совсем не такой серый, как на снимке. Видимо, умный, сильный враг… Надо держать ухо востро…

Хинский прошелся несколько раз по кабинету — от двери к противоположной стене. Время шло, а Ирина не возвращалась. У Хинского уже начинало иссякать терпение. Наконец открылась дверь.

Ирина вошла, как слепая, пошатываясь. Подойдя к столу, она схватилась за него, как будто опасаясь упасть. Хинский услышал ее шепот:

— Не может быть… Не может быть… Это не он…

Хинский бросился к ней:

— Что с вами, Ирина Васильевна? Что случилось?

Руки Ирины упали со стола, она пошатнулась.

Хинский подхватил ее и повел к креслу. Усадив Ирину, он быстро налил из графина воды и подал ей стакан.

— Выпейте, Ирина Васильевна, — бормотал он. — Что случилось?

Она сделала несколько глотков, мелко стуча зубами о край стакана.

— Он тоже там, — бормотала она. — Не может быть… Как он туда попал?.. Что же это такое?.. Кик же это могло быть?

— Кто? О ком вы говорите, Ирина Васильевна? Успокойтесь. Возьмите себя в руки.

Глотая слезы, то и дело прикладывая платок к покрасневшим глазам, Ирина торопливо заговорила:

— Это мой брат… Дима… Мальчик мой… Сначала Валя, теперь Дима тоже там, пропал без вести… Но это не Антонов, это мой Дима… Потому что с ним Плутон… Мне сейчас сказал это наш директор, он получил радиограмму из Архангельска… Там сказано про мальчика Антонова… Только нет, это мой Дима. Он убежал из дому… Дима с Плутоном…

— Говорите, говорите, Ирина Васильевна! — едва сдерживая волнение, сказал Хинский. — Прошу вас… Это очень важно. Вы не можете себе представить, как это важно! И для вас и для… меня.

Последняя фраза поразила Ирину. Она внезапно пришла в себя, с недоумением, почти недоверчиво взглянула на Хинского и замолчала.

Через минуту она тихо спросила:

— Почему и для вас, товарищ Хинский?

“Спугнул… — с досадой подумал Хинский. — Ну, теперь ничего не поделаешь… Надо идти до конца”.

Пристально глядя на Ирину, он отогнул обшлаг на рукаве. Под обшлагом сверкнул золотой значок.

Ирина перевела глаза на Хинского, и вдруг лицо ее вспыхнуло. Она встала и протянула ему обе руки.

— Теперь я все понимаю, товарищ Хинский! Не могу вам передать, как я рада!

Через пятнадцать минут Хинский знал всю историю исчезновения Димы, все, что сделала до сих пор Ирина в поисках его, и почему она думает, что мальчик Вадим Антонов с “Чапаева” в действительности ее брат Дима.

После некоторого молчания Хинский задумчиво сказал:

— Да, возможно, что вы правы. Одно присутствие Плутона говорит за это. И наши данные подтверждают ваше мнение…

— Ваши данные?.. — с удивлением воскликнула Ирина. — Значит, вы знаете что-то о Диме?

— Вот именно “что-то”… Нам не было известно, кто он на самом деле, какова его настоящая фамилия. И если этот мальчик с “Чапаева” действительно ваш Дима, то сегодняшний день для меня — день большого горя и большой удачи. — Он вздохнул и, помолчав, продолжал: — С первого же дня вылета этого мальчика из Москвы, или даже за день до этого, он находился уже под нашим наблюдением, как и лицо, сопровождающее его.

— Вы возвращаете мне жизнь, — сказала Ирина. — Значит, с ним ничего дурного не могло случиться? Правда?

— До момента взрыва “Чапаева” ничего дурного с ним не случилось. И, вероятно, не случится, если он на льду вместе с моим начальником. Будем надеяться, что их отыщут… Вы мне сами только что говорили об этом. Не правда ли?

Ирина нерешительно кивнула головой и спросила:

— А кто же этот человек, который сопровождает Диму?

Хинский с минуту колебался, но, взглянув на Ирину и увидев ее жадно устремленные на него глаза, измученное бледное лицо, решил не обманывать девушку.

— Его фамилия Коновалов, раздатчик грузов ВАРа на “Чапаеве”… Впрочем — поспешно поправился он, — Коновалов или Петров — фамилия вам ничего, вероятно, не скажет. Вернемся к Диме. Если этот мальчик с “Чапаева” действительно ваш брат… Но надо твердо убедиться в этом. Для этого вам придется зайти завтра в одиннадцать часов в мой служебный кабинет… Вы знаете, где помещается наше министерство? Там вы пройдете в комнату номер триста один. Вам будет приготовлен пропуск. Вы сможете прийти?

— Конечно, конечно! — поспешно согласилась Ирина.

— Еще одна просьба, Ирина Васильевна. Принесите с собой какие-нибудь вещи вашего брата, которые он чаще всего держал в руках незадолго до своего исчезновения, но которых после этого меньше всего касались руки других лиц. Какие-нибудь книги, тетради, твердые — лучше всего лакированные — вещи из детского хозяйства. Ну, прощайте. До завтра. Не приходите в отчаяние. Будем надеяться, что все кончится благополучно.

На другой день в кабинете Хинского Ирина, забыв обо всем на свете, смотрела на фотоснимок. Она словно переживала настоящую встречу с вернувшимся к ней живым и здоровым братом.

— Это он… Это Дима… — говорила она. — Даже будь этот прекрасный снимок в тысячу раз хуже, я узнала бы своего мальчика. И Плутон здесь! Посмотрите на эту славную морду…

Ирина вдруг остановилась, с недоумением продолжая пристально рассматривать фотоснимок.

— Не понимаю… Что это значит? Каким образом он попал сюда? — Она подняла глаза на Хинского.