Читаем без скачивания Флибустьерское море - Жорж Блон

Комментарии прохожих по поводу напыщенного стиля губернаторского объявления были весьма едкими. Текст опубликовали все городские газеты. Общую реакцию можно было резюмировать так:

– Все это сущая ерунда. Лафиты не названы по имени. Власти бессильны что-либо сделать с ними.

Однако в Новом Орлеане был человек, считавший, что Лафитов необходимо остановить. Это был окружной прокурор по имени Джон Рэндолф Граймз, человек молодой и пылкий, горевший желанием зарекомендовать себя с лучшей стороны на только что полученном посту. По его настоянию губернатор Клэрборн согласился предъявить обвинения братьям Лафит в суде штата. В зале и коридорах теснилась любопытствующая публика.

– Пристав, введите обвиняемых.

Судебный пристав могучим голосом выкликнул имена и фамилию знаменитых братьев. Ответом было полное молчание. Потом раздалось несколько смешков, тут же пресеченных председательствующим. Лафиты, выпущенные на свободу под залог, отсутствовали; они даже не удосужились прислать вместо себя адвоката, что было уже открытым вызовом. Дж. Р. Граймз невозмутимо заявил, что братья Лафит обязаны внести в казну двенадцать тысяч четырнадцать долларов и пятьдесят центов в счет налога за продажу необъявленного товара, в противном случае им грозит судебное преследование. На этом заседание было закрыто. Неделю спустя суд собрался вновь. Отсутствие Лафитов вызвало еще больше смешков: видно, братья-разбойники чувствовали свою силу, раз осмелились обращаться с судьями столь пренебрежительно.

Еще через неделю было устроено третье заседание. Зал был забит до отказа, зрители не скрывали иронического настроя. Но что это? В коридорах появилась вооруженная охрана, и председательствующий объявил, что при первом же проявлении неуважения к суду он силой очистит зал. Пристав дважды выкликнул имена Лафитов, после чего поднялся прокурор Граймз:

– Суд вынес постановление доставить сьеров Жана и Пьера Лафитов в зал заседания силой. Судебный исполнитель сообщил, однако, что означенные лица не находятся в городе. Каково будет решение, ваша честь?

Судья прочистил горло и произнес будничным тоном:

– Освобождение под залог сьеров Жана и Пьера Лафитов объявляется недействительным. Заседание закрыто.

На сей раз в зале воцарилась мертвая тишина. Слова судьи означали, что на арест обоих братьев выписан ордер.

В последующие дни никто в городе не видел их.

– Они там, где положено, – отвечал хозяин «Кафе беженцев» клиентам, осаждавшим его вопросами.

Три дня спустя весь город знал:

– Лафиты в Баратарии, их можно видеть на Храмовом холме, где полным ходом идут торги.

Это была правда. Братья Лафит, удалившись в свои владения, попросту игнорировали судебное постановление, словно на них не распространялись законы штата Луизиана. Их бизнес процветал, от покупателей не было отбоя. Словом, все шло как прежде.

В конце июня Лафит подтвердил феодальный характер своего владения. Британское сторожевое судно погналось за двумя парусниками флибустьерской флотилии, скрывшимися в Баратарийской бухте. Встреченный прицельным огнем орудий Большой Земли, сторожевик ретировался, унося разодранный в клочья флаг с георгиевским крестом. Жан Лафит с полным правом мог именовать себя «баратарийским императором» – этот титул он присвоил себе в полушутливой прокламации, которую опубликовал в «Луизианской газете».

«Поощряемые безнаказанностью своих деяний, злоумышленники наносят законным властям афронт среди бела дня. Так, действуя под началом некоего Жана Лафита, они тяжело ранили помощника таможенного инспектора Уокера Гилберта.

Настоящим распоряжением губернатор Луизианы приказывает всем гражданским и военным властям штата бдительно следить за соблюдением закона и задерживать всякого, уличенного в нарушении его. Губернатор предупреждает о серьезных последствиях, которые будет иметь оказание какой-либо помощи или содействия Жану Лафиту и прочим злоумышленникам.

Объявляется награда в 500 (пятьсот) долларов тому, кто передаст Жана Лафита в руки шерифа Нового Орлеана или любого другого округа.

Совершено в Новом Орлеане 24 ноября 1813 года. Вильям С. С. Клэрборн, губернатор».

Объявление было напечатано в местных газетах. А два дня спустя по всему городу разошлась во множестве экземпляров листовка такого содержания: «Жан Лафит предлагает награду в 5000 (пять тысяч) долларов тому, кто доставит к нему губернатора Вильяма С. С. Клэрборна. Баратария, 26 ноября 1813 года». Ответ немало потешил горожан; как передают, даже Клэрборн оценил юмор этого документа. Престиж Лафитов поднялся необыкновенно высоко.

Через месяц маклеры братьев-негоциантов открыто сообщили, что на 15 января 1814 года на Храмовом холме назначена широкая распродажа рабов и мануфактурных товаров, «доставленных» из Европы. Приглашались все желающие из Нового Орлеана и его окрестностей.

Торги состоялись. Правда, они были слегка нарушены инцидентом, о котором сообщил «Курьер» (леклерковский листок обошел его молчанием):

«Таможенное ведомство отрядило двенадцать человек под командованием лейтенанта Стаута для конфискации нелегального товара и разгона покупателей. По прибытии на место отряд был атакован. Лейтенант Стаут был убит, двое солдат тяжело ранены, остальные взяты в плен, но несколько дней спустя отпущены на свободу».

В газете замалчивалась деталь, о которой в городе знали все: пленники при выходе на свободу получили по роскошному подарку лично от Жана Лафита.

Через два месяца окружной прокурор Граймз явился к губернатору с докладом, в котором содержались следующие сведения.

За последние полгода пиратами было завезено в Баратарию товаров на миллион долларов. Они хранились не только на складах Храмового холма, но и в самом городе. По меньшей мере десятая часть взрослого населения Нового Орлеана связана с нелегальной торговлей и извлекает из нее немалую прибыль. В иные дни на Храмовом холме собиралось до пятисот новоорлеанцев, среди них немало знатных горожан и чиновников. Инспектор таможни Гилберт конфиденциально сообщал, что у братьев Лафит есть сообщники в таможенном ведомстве.

– Не кажется ли вам, – спросил окружной прокурор, – что чаша терпения переполнилась?

– Я считаю, что она переполнилась уже давным-давно. Но как быть? Я перепробовал все возможности. Законодатели штата отказываются предоставить мне полномочия для посылки войск против Баратарии.

– В таком случае следует обезглавить банду. Мне известно, что Пьер Лафит нагло появляется в городе. Можно арестовать его.

– И что это даст? Он внесет двенадцать тысяч в казначейство, заплатит какой угодно штраф, после чего мы будем вынуждены отпустить его.

– Я найду более серьезное обвинение, от которого он не открутится!

– В таком случае я с вами.

Граймзу пришлось дожидаться своего часа еще два месяца. Но он не упустил его. В июне судно федеральной полиции задержало в территориальных водах баратарийца по прозвищу Джани Огненная Борода, который, не имея поручительства, ограбил два испанских купеческих парусника.

– Я берусь доказать, – сказал Граймз губернатору, – что этот тип действовал по наущению главарей банды. При первой же возможности арестуйте Пьера Лафита.

Две недели спустя он был арестован среди бела дня на улице, и шериф препроводил его в Калабус. Адвокат Лафита тотчас подал прошение о выпуске своего клиента под залог, но Граймз отказал: никакого залога. 18 июля судья Холл уведомил Пьера Лафита, «в настоящее время содержащегося в заключении в городской тюрьме, что пират и контрабандист Джани Огненная Борода признал, что действовал по его, Лафита, совету и наущению», посему ему предстоит ответить за свои преступления перед Большим жюри.

Адвокат попросил аудиенции у судьи Холла:

– Мой подзащитный болен, недавно он перенес апоплексический удар, парализовавший часть лица. Тем не менее его содержат в камере в цепях. Я настаиваю на снятии цепей.

Джон Рэндолф Граймз был начеку, он делал все, чтобы не дать судье Холлу смягчить участь Лафита. Двое врачей были командированы в тюрьму для освидетельствования узника; они пришли к выводу, что содержание в цепях не отразится на его здоровье.

– Вот увидите, – потирая руки, говорил Граймз Клэрборну, – недалек тот день, когда мы закуем и второго братца, после чего их останется лишь повесить!

Губернатор ничего не отвечал. Создавалось впечатление, что эта блистательная перспектива не особенно радовала его.

ЧЕРНАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ

3 сентября 1814 года. Пьер Лафит все еще прикован к стене тюремной камеры в Новом Орлеане. В этот день перед Баратарией появляется бриг под флагом британского королевского флота. Корсары не успевают поднять тревогу, как «англичанин» стреляет в упор из орудия по флибустьерскому паруснику у входа в бухту. Получив пробоину в корпусе, парусник садится на мелководье. А «англичанин» спокойно отходит на три кабельтовых от берега, вне пределов досягаемости батареи. Он словно бы ожидает чего-то.