Читаем без скачивания Артефактика. От теории к практике - Дарья Снежная

Он поймал мою руку, прижал ладонь к губам, потерся об нее щекой каким-то совершенно кошачьим движением. Глаза прикрыты, густые короткие ресницы отбрасывают тень, придавая лицу вид изможденный и одновременно загадочный. Смотреть больно. Совсем его эти мерзавцы измучили…

Макс открыл глаза, взглянул на меня и попросил, с сожалением выпуская мою ладонь:

— Нинон, сходи, пожалуйста, к О’Туллу. Скажи, что я просил спуститься ко мне в мастерскую.

Короткое мгновение нашей нежности и невозможной близости прошло.

Когда я поднималась на третий этаж, мысли в моей голове крутились, метались и сталкивались, порождая хаос. Размышляя о том, что, по мнению Макса, вчерашнее происшествие связано с работой, иначе зачем бы ему О’Тулл, я не задумалась об очевидном — а почему Максу было не позвать господина владельца мастерской традиционным способом, то есть просто заорав с нашего этажа на хозяйский. И напрасно не задумалась — это была лишь первая ласточка…

Когда же я, вслед за Боллиндерри О’Туллом, вернулась на рабочее место, капитан меня поблагодарил и из мастерской выставил! Это здорово поубавило моей к нему симпатии. Макс протестовать и не подумал, предатель. Признаться, в этот момент у меня и к Максу симпатии поубавилось… Подслушать, о чем они говорят, не удалось, но обеспокоенные лица, взгляды, которыми мужчины обменялись перед началом разговора, — все свидетельствовало о некотором взаимопонимании. И о том, что мне лучше бы присутствовать, если я хочу быть в курсе.

К сожалению, этой точки зрения здесь больше никто не разделял.

Конечно, я не спорю — внутренние дела мастерской меня, временную сотрудницу, никак не касаются. Но… Не в том же случае, когда из-за этих секретов меня убить пытаются!

И вот теперь я сидела внизу, у Марты, от нечего делать помогала ей наводить порядок в витринах: она протирала сами стеллажи и закрывающие их стекла, а я стирала пыль с многочисленных артефактов и амулетов, выставленных для демонстрации в торговом зале. Пыльная, должна сказать, у Марты работенка!

Вот только занятые руки никак не мешали мне думать. И нервничать тоже.

Думы эти не радовали. Руки делали знакомую еще по дому работу — не раз и не два мне приходилось заниматься тем же самым в родительской лавке при мастерской, а в голове меж тем варилось ведьмино варево. Сами собой всплывали в памяти события месячной и двухмесячной давности, припоминались кое-какие детали и мелочи. Находилось простое объяснение многим странностям, и выстраивалась четкая цепочка причин и следствий.

К моменту, когда уборка закончилась, я совершенно точно знала, что мне следует делать. Поблагодарила Марту и, проигнорировав ее изумленный взгляд, отправилась наверх. Коротко постучала в дверь, которую уже так привыкла открывать без стука, и, не дожидаясь, пока мне запретят, вошла.

— Мастер Шантей, а можно я сегодня пораньше домой уйду? — выдала я с порога самым сладким тоном, имевшимся в моем арсенале.

Макс одарил меня растерянным взглядом. Верно, подозревал, что сегодня меня из мастерской не вытянешь и парой ломовых лошадей. И не без оснований. А вот хозяин откликнулся моментально:

— Нинон, — начал он вкрадчиво, — а это ничего, что у нас работы полно?

— Господин О’Тулл, ну, пожалуйста! — заныла я, отчаянно давя на мужскую жалость работодателя. — Меня вчера чуть не убили, я так испугалась, так перенервничала! Я ночью почти не спала, так переживала — вы не поверите!

В ответ меня смерили откровенно скептическим взглядом. Двумя скептическими взглядами. Сообразив, что драгоценного и лепрекона так просто не проведешь, я сменила тон и совершенно буднично закруглила мысль:

— А еще у меня останки убивца по всей квартире валяются. Если успели протухнуть, то и за два дня этот ужас не отмыть…

От этой мысли желудок, вроде бы со вчерашней ночи угомонившийся, опять подкатил к горлу. Боги, представляю, как там воняет!

О’Тулл, уловивший, к чему я клоню, среагировал мгновенно:

— На два дня не отпущу! Сегодня, так уж и быть, можешь быть свободна…

Ну, я же знала! Я всегда знала — наш начальник прижимистый, ворчливый, но не злой! Макс, вмешавшийся в наш разговор, мигом остудил мою радость:

— Одну не пущу!

Я сникла. Однозначно беспокойство Макса имело под собой основания, вот только присутствие ненаглядного в моих планах не учитывалось. Больше скажу — оно им, планам, прямо противоречило. Но все же я не зря считала этого мужчину лучшим в мире — оценив мою расстроенную мину, а также сообразив, что, находясь в квартире, я не смогу сунуть нос в их секреты, он повернулся к вервольфу:

— Лейт, выдели ей, пожалуйста, сопровождающего из своих людей. Это на один день.

Ну, так еще куда ни шло! На сопровождающего я согласна, сопровождающего я переживу и даже рада буду! Вопрос решили в десять минут, и вскоре я в компании одного из ребят, что ночью были у меня в квартире вместе с капитаном, уже усаживалась к скучающему на проспекте извозчику.

Дом № 37 по улице Зеленщиков встретил меня привычной тишиной и спокойствием. Я нырнула в парадную и, игнорируя удивление своего спутника, решительно постучалась в дверь квартиры на первом этаже. Здесь жили госпожа Рена Кинст, почтенная матрона и мать семерых очаровательных детишек в возрасте от года до двенадцати, с мужем, сапожником Льюко Кинстом. Доходов супруга семейству было маловато, и достойная женщина частенько бралась за разумную плату починить чье-то белье, помочь со стиркой либо готовкой, да и уборку ей можно было доверить безбоязненно. Женщиной она слыла ответственной и добросовестной, и пусть раньше мне к ее помощи прибегать не приходилось — я и сама вполне способна прополоскать свои немудреные наряды, а студенческий доход не так велик, — в нынешних обстоятельствах я готова была раскошелиться. Ничего, на жизнь хватит, а станет совсем туго — отпишусь родителям, что поиздержалась, на шедевр потратилась. Ради такого случая уж вышлют денег дитятку, отступятся от строгих воспитательных принципов!

Госпожа Рена к просьбе отнеслась с пониманием — конечно, она наслышана о кошмарном происшествии в моей квартире, и, разумеется, молодой девушке не стоит смотреть на такие ужасы. Она даже уступит мне в цене, я ведь и так столько всего пережила! Я представила, что ожидает добросердечную соседку у меня на чердаке, и мрачно вздохнула:

— Не стоит, госпожа Рена. Там такое!.. Как бы еще надбавка не потребовалась.

Поймала сочувственный взгляд, ответила на него грустной улыбкой и повела гостей наверх, нащупывая в кармане курточки ключи, предусмотрительно прихваченные Максом накануне.