Читаем без скачивания Лингус - Мариана Запата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня утром, когда я принимала душ, то решила, что мне нужно собраться и поддержать его. Мысленно я пыталась подготовиться к тому, что может произойти на этой выставке. Какие-нибудь зараженные гонореей шлюхи могут попытаться поцеловать его или облапать его упругую задницу. Женщины с обвисшими половыми губами, способными хлопать на бис, могут попытаться обнять его и прошептать на ухо пошлые словечки. Я собиралась изо всех сил постараться не реагировать. Это просто игра. Ну, актерам ведь приходилось целовать других женщин на съемках, верно? Чисто теоретически Тристан и был актером, только в данном случае главным героем оказался его член.
Уф. Мне хотелось плакать.
Когда я посмотрела на него, прикусив губу, чтобы не зарыдать, то поймала его взгляд на себе. При этом он так слащаво улыбался. Его красивые, ясные глаза были широко раскрыты, и в этот момент он выглядел таким чертовски счастливым, что внезапно вся моя неуверенность исчезла. Эта улыбка была адресована мне. Не кому-то другому. Она предназначалась мне, и я стала причиной, по которой он так улыбался.
Кроме того, разве он только что не сказал Уолтеру, что увольняется из-за меня? Меня? Маленькая старушка Кэт Бергер, которая ржала как мужик? Мне хотелось прыгать и бегать от радости. Тристан не говорил только для того, чтобы использовать свои голосовые связки, так что я знала, что это правда. Я хотела спросить его об этом, но подумала, что сейчас неподходящий момент для разговора.
Может быть, позже, когда он будет использовать свой язык. Ха.
Внезапно у меня возникла действительно гениальная идея. Я снова потянула рукав футболки Тристана с V-образным вырезом. Он наклонился, и я слегка коснулась нижней губой его уха.
— Думаю, позже тебе стоит познакомиться с моим языком, — сказала я гортанным голосом.
Я слышала, как он сглотнул.
Понятия не имею, откуда я взяла такие дерзкие слова. Возможно, Никки передала мне частичку себя для моральной поддержки. Может быть, она не причем. Я знала, что хочу, чтобы Тристан думал обо мне, пока будет раздавать автографы другим женщинам, которые, как и я, считали его красавчиком. Возможно, с моей стороны это выглядело, как проявление неуверенности, но я отказывалась думать об этом в таком ключе.
Мы молча прошли первый ряд палаток, постоянно переглядываясь и хитро ухмыляясь. У меня не было сил рассматривать палатки и их содержимое, потому что все мое внимание было сосредоточено на покрасневшем лице Тристана. Он продолжал надвигать очки на нос, даже когда они не двигались с места. Кажется, он знал, куда идти, и имел представление о том, как расположены палатки, потому что в мгновение ока мы подошли к той, на которой была та самая огромная фотография Робби Лингуса, которую я видела всего пару месяцев назад, когда мы встретились.
Мой желудок болезненно сжался от дикой сексуальности и мужественности, которые излучала фотография. Большие голые сиськи, принадлежавшие женщине, которая стояла на фото рядом с Робби, казалось, издеваются надо мной с расстояния в тридцать футов. Ее плоский живот и четкий пресс смеялись над моим животиком, когда я приблизилась. Сейчас его руки казались гораздо больше и более собственническим жестом обнимали эту женщину на плакате, чем в последний и единственный раз, когда я видела его раньше. Почему мне так чертовски больно смотреть на это фото, даже если я знала, что оно старое?
Тристан повернулся ко мне и оставил согревающий, сладкий поцелуй за моим ухом.
— Я бы повторил это сотню раз, пока не встретил бы тебя.
Он ушел до того, как успел договорить, и слова сыпались, словно оставляя след из хлебных крошек. Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Откуда это взялось? И это Тристан, который еще две недели назад просто сжимал челюсти, когда я говорила о свиданиях с другими мужчинами. Это Тристан, который даже тогда, вероятно, не понимал, что испытывает ко мне что-то помимо тех чувств, которые испытывают друг к другу все друзья.
Я ценила его храбрость и честность больше всего на свете. Когда и где этот человек успел отрастить такие яйца?
Я пошла за ним, придерживаясь плана, который мы составили в машине. Он предложил мне погулять, пока не закончит, или просто потусить рядом, — идея, от которой он пришел в восторг. Я решила подождать Тристана, пока желание блевать на его фанаток не станет слишком очевидным. Или до тех пор, пока я не начну убивать, нанося им телесные повреждения первой попавшейся на глаза вилкой.
В очереди перед палаткой и вокруг нее, где висел смелый плакат, стояли не менее двадцати человек. Судя по всему, поклонники Робби были такими же разношерстными, как собаки в приюте. Чертовы сучки. У каждой женщины было одинаковое выражение лица: отвисшая челюсть и вытаращенные глаза. Похоже, они считали его вторым пришествием, ни больше, ни меньше.
Глубоко вдохнув, я остановилась у палатки напротив Робби, чтобы присматривать за своим парнем с волосами цвета воронова крыла. Парнем? В самом деле? Момент был неподходящий, чтобы обдумывать, какую формулировку лучше использовать для описания сексуального божества, стоящего напротив меня. Он сел за стол, подписывая фотографии и все, что ему вручали женщины. Возможно, там были их обнаженные фотографии. Уф.
В палатке, рядом с которой я встала, висел большой крест, и три симпатичные блондинки мило мне улыбались. На них были розовые рубашки с надписью «Я люблю Иисуса» спереди.
— Привет! — Одна из них поздоровалась со мной в тот момент, когда заметила, как я пялюсь на крест.
— Привет, — ответила я, пытаясь так же добродушно улыбнуться в ответ.
— Я Бэмби, а это мои духовные сестры, Леди и Жасмин, — сказала она, и я сразу же нахмурилась больше на себя, чем на нее. — Ты знаешь Иисуса?
Я начала заикаться, пытаясь понять, почему одна из них выбрала имя Леди, и почему она спрашивает меня, знаю ли я кого-то, кто умер две тысячи лет назад.
— Да? — Ответила я, не в курсе, дала ли правильный ответ.
— Отлично! — с восторгом произнесла она, пихая мне в руки брошюру с надписью «Иисус любит всех» на обложке.
— Спасибо, — сказала я и схватила раздаточный материал, который был рядом со мной, быстро обернувшись, чтобы взглянуть на Тристана.
Он наклонился, написав что-то для женщины,
