Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Уж не знаю, что тут даст кварцевание, но если ей так спокойнее, то ради Бога. Пути Гедройц неисповедимы. Очень своеобразная мадам. Но выдающийся врач, этого у неё не отнять.

Кстати, пустила она меня к детям только при одном условии, что, выйдя, я отвечу на ряд её вопросов относительно того, с какого перепугу и на чем основываясь я решил лечь на обмен крови. Ладно, буду вертеться, как карась на сковородке. Выкручусь. Чай не в первый раз.

Мишку и Джованну разделили по разным палатам, что было понятно. Нечего друг друга смущать естественными надобностями. Так что я сначала пошел к сыну.

Он выглядел уже получше, хотя и был достаточно бледным.

– Привет, сынок. Ты как?

Мишка слабо улыбнулся.

– Уже хорошо. Только вставать пока не разрешают. И маму не пускают.

Развожу руками.

– Ну уж потерпи, боец. Мы должны пройти карантин. Еще меньше двух недель, и мы полетим в Город. Будешь с мамой. Тебе еще с месяц восстанавливаться. Крепко тебя задела эта зараза. Мне было ещё хуже, но, видишь, выкарабкался. Зато теперь вряд ли вновь заболеешь «американкой».

Явилась Гедройц и строгим тоном заявила:

– Государь, аудиенция окончена. Вашему сыну ещё опасно так утомляться. Попрошу вас покинуть палату!

Вот что с ней делать? Как работать с людьми республиканских взглядов и плюющими на твои титулы? А вот так и работать. Их мозги и опыт для меня важнее их убеждений, тем более что они не пытаются меня свергнуть.

Встаю.

– Ладно, сынок. Я завтра постараюсь прийти.

Мальчик кивает и вдруг, глядя мне в глаза, говорит:

– Спасибо, папа.

У меня на глаза наворачиваются слезы, и я, легонько сжав его руку, киваю в ответ:

– Спасибо, сын.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 18 мая 1919 года

Джованна выглядела получше, чем Мишка.

– Прости, что без гостинцев, профессор Гедройц запретила приносить что-либо.

Джанна улыбнулась.

– Да, она строгая.

Киваю.

– Она хороший доктор. Одна из лучших.

– Я хотела спросить, а почему она о себе говорит в мужском роде?

Вопросики у неё, однако!

– У профессора Гедройц был брат, которого она очень любила. Брат умер, и она в память о нём решила подписывать свои статьи его именем. А потом как-то так и пошло.

Принцесса усмехнулась и вынесла свой диагноз:

– Её нужно направить к доктору Фрейду.

Я рассмеялся.

– О, вижу, ты точно пошла на поправку. Полетишь с нами в Город через две недели или останешься поправляться в Риме?

Она непонимающе подняла брови:

– В город? В какой город?

Продолжаю весело улыбаться.

– Прости, я забыл, что есть еще и Вечный город. Городом, просто Городом, мы именуем Константинополь. Он единственный в своём роде.

– Понимаю. Ну, если врачи и родители будут не против, то, наверное, и я соглашусь. А Миша тоже полетит?

– Конечно.

Она вздыхает.

– Хорошо.

Что бы это самое «хорошо» значило? Понимай как хочешь…

Вновь явилась легкая на помине Гедройц и строго посмотрела на меня. Киваю.

– Иду, доктор, иду.

И, уже обернувшись в Джованне, прощаюсь.

– Ну, поправляйся, я еще зайду, когда меня пустят.

Джанна серьезно посмотрела на меня.

– Я вспомнила Редьярда Киплинга и его Маугли. Мы теперь с вами одной крови… Спасибо вам за всё.

Киваю и выхожу из палаты. Вот откуда у Виктора и Елены такие умные дети?

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 18 мая 1919 года

Граф Берголо пил кофе и читал газету, когда я явился к нему в палату. Он перенес обмен крови хуже, и Гедройц его пока не выпускала, как она это называла, «бродить».

Увидев меня, он тут же поднялся.

– Здравия желаю, ваше величество!

Жму ему руку.

– Как вы, граф?

Тот вздыхает и искренне отвечает:

– Плохо, ваше величество. Курить не дают, гулять не разрешают, просто тюрьма какая-то. У меня уже уши в трубочку сворачиваются без курева.

Усмехаюсь.

– Вижу, граф, что вы в добром расположении духа. Я хотел поблагодарить вас за столь смелый, хотя и безрассудный поступок. Это действительно было очень опасно.

Он поднимает брови в удивлении.

– Но вы же сами легли на обмен крови!

Развожу руками.

– Ну что тут сказать? Там были мой сын и сестра моей жены. Разве мог я поступить иначе?

Граф Берголо возразил:

– Принцесса Джованна – дочь моего императора, которому я приносил присягу верности. Я готов за императора пойти на смерть в бою, почему я должен страшится смерти за спасение его дочери?

Да, Маша знает толк в мужчинах.

Жму ему руку ещё раз.

– Вы, граф, достойный дворянин и настоящий офицер. Я не забуду того, что вы сделали для меня.

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:

ГАЗЕТА «КОПЕЙКА» (Санкт-Петербург). 19 мая 1919 года

Мы с великим вниманием следим за трагическими событиями в Америке. Сегодня пришли сообщения о страшном убийстве с САСШ. По сообщениям местных газет, 18 мая 1919 года толпа в 4000 белых в городе Омаха, штат Небраска, потребовала от полиции выдать Билла Брауна, чёрного, подозреваемого в изнасиловании белой женщины. Полицейские попытались рассеять толпу водой из брандспойтов, но их забросали кирпичами, разбив все стёкла в здании суда. Сожжено здание суда, подозреваемый линчеван толпой, его тело сожжено, после чего толпа рассеялась по городу, захватив оружие, а также нападая на полицейских и негров. Семь полицейских получили лёгкие огнестрельные ранения. Кроме того, толпа захватила мэра Эдварда Смита, перевернув при этом полицейский автомобиль, и попыталась повесить его. Мэр был освобождён полицией и провёл несколько дней в госпитале. Сам бунт на следующий день был подавлен федеральными войсками.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 20 мая 1919 года

Маркграф Палеокастронский маркиз Берголо хмыкнул:

– Тогда я так.

– А я вот так.

Мы уже два часа играли с ним в карты. В банального дурака. Делать было нечего, а чем еще заняться гвардейским офицерам, если к женщинам не пускают и выпивку не дают?

Как и предполагалось, нас посадили на карантин. На полные две недели. Поскольку «Внутренняя Монголия» не входила в систему самой больницы, то мы как бы никого и не стесняли, а тех, кто еще заразился на моем балу в палаццо Венеция, свозили уже во взрослую инфекционку госпиталя Умберто Примо, и мы никак не пересекались.

Всего заболело восемь человек. Из самого высшего общества. Что ж, вроде никто из них не умер, хотя ситуация была тяжелая. Элиты Рима испуганно попрятались в своих «Внутренних Монголиях» и носа на улицу не казали.

Зато Виктор и Елена приезжают каждый день. Елена расцеловала бы мне носик, но карантинные правила не давали ей этого сделать. Потому чувства передавались в основном на словах.

Кстати, вчера приезжал и Папа Бенедикт XV. Выразил поддержку и обещал молитв. Заверил в неизменной поддержке и всё такое прочее. Разговаривали, разумеется, через стекло.

Пришла телеграмма и от кузена Вилли, полная теплых слов и заверений. Тоже изобразил восхищение моим мужественным поступком. Конечно, присылали послания и лидеры Новоримского Союза, а также отметился американский президент.

Граф Суворин также бывал ежедневно. Развил кипучую деятельность, а изображения «распятого всесвятейшего государя императора» облетели весь мир. Газеты бесновались. Своя толика славы досталась и моему партнеру по картам, да так, что Виктор на радостях пожаловал ему титул маркиза. И я тоже не остался в стороне.

Дела шли своим чередом. Своим чередом шли и войны. В Румынии, точнее в Венгрии, мы наступали, а кайзер не спешил слишком помогать мадьярам. В Афганистане всё шло в целом по плану, но там война надолго. С норвегами, при посредничестве немцев, как-то разрулили, и кайзер уже вовсю подбивал клинья к созданию Нордического Союза.