Читаем без скачивания Улей - Сергей Фрумкин

Глава 34

Братство бежало. Постыдно спасалось бегством, оставляя в космосе обломки уничтоженных кораблей и останки своих лучших сынов.

История «Улья» уже знала такие случаи. Каждый прыжок, совершаемый по воле Бога-спасителя, говорил о пролитой крови, о потерянных жизнях, о Беде, с которой не было силы справиться. Но никогда еще поражение Братства не выглядело столь сокрушительным. Никогда за час обыкновенного космического боя не погибало больше половины лучших воинов «Улья»!

Кас и его Красные Демоны уходили последними. На небольших одноместных истребителях, вооруженные стрелковым арсеналом ближнего действия. Отступая, они вели яростную борьбу за каждый парусник, захваченный силовым мешком перехватчиков или станций противника. Они бросались в короткие атаки на тонущие в туманах защитных полей крейсера, чтобы спасти одного Брата, а потерять пятерых. Они расстреливали угодившие все же под их огонь корабли противника с таким исступлением, словно не хотели оставить неповрежденным не единого кристалла стали на их обшивке. Они не уклонялись ни от одного, даже самого неравного боя, и совершали такие безумные подвиги, что капитаны крейсеров Лиги потрясенно открывали рты, а затем долго еще не могли выйти из транса…

И все же они бежали. А их ряды все больше редели.

– Отец! – в который раз умолял Кас по связи – он то ревел, как лев, то скулил, как выпрашивающий обед пес. – Останови Бога!!! Ты же умеешь!!! Отец, умоляю!!! Там наши братья!!! Пусти меня!!! Я должен отомстить!!!

Ответа он не получал. Отец так и не заговорил с Первым сыном до того самого момента, когда за последним Красным Демоном сомкнулся главный люк порта.

Больше никого не ждали. Около пятисот Братьев все еще оставалось за пределами дома: одни попались в силовые ловушки; другие все еще сражались, отрезанные от «Улья» эскадрой противника; третьи просто оказались слишком далеко, чтобы успеть вернуться. Живые или мертвые они уже вошли в Книгу Героев – «Улей» запахнул люки и открыл огонь из всех орудий и излучателей, превратившись в пылающий огненный шар, очень похожий на маленькое умирающее солнце.

Кас ворвался к Отцу, на ходу сбрасывая с себя детали лат – мокрый от пота, с блуждающими глазами и с дрожащим от ярости и обиды подбородком.

– Почему, Отец?!! – едва не плача, закричал богатырь. – Дор погиб! Лод погиб! Сак погиб! Десятки тысяч братьев погибли!!! И ты даешь им уйти?!

– Не я им. Они нам. – Отец с мрачным видом обвел рукой голографическую карту, раскинувшуюся на половину площади стены центра управления. – Посмотри сам!

Кас приблизился. На карте красными огоньками светились корабли противника – сплошное красное море.

– Сколько их?! – ошеломленно пробормотал Первый Брат.

– Сотни тысяч. Нам нельзя было ввязываться в эту битву, Кас. Теперь вся надежда только на Бога.

– А Бог поможет?

– Бог уже проснулся! Остались считанные минуты!

Кас зарычал от душевной боли, огляделся, разыскивая, на ком бы сорвать злобу, яростно ударил кулаком по спинке разлетевшегося на куски кресла Отца и выскочил из центра управления.

– Он не скоро успокоится! – грустно подметил Вик.

Старший Первый Брат сидел в углу центра бледный, ошеломленный и беспомощный. И он боялся посмотреть в глаза Отцу, бродившему взад вперед, как средневековый призрак – такой же неживой, такой же мрачный, такой же озлобленный.

Отец ответил ему долгим печальным взглядом.

– Приведите ко мне мой приз!

Солдаты вахты Первого Уровня отшатнулись от сбежавшего с лифтовой площадки Каса, как от внезапно вырвавшегося из клетки льва. Первый Брат действительно был страшен – взъерошенные волосы, обнаженный торс, покрытый свежими, еще сегодняшними ранами, сжатые в кулаки ручищи…

– Живо!!! – заорал Кас. – Это мой приз, и я хочу его видеть! Мне нужно забыться… или убью всех!..

Он пошел в свои покои, а Демоны вахты переглянулись и бросились исполнять поручение – очень странное, для времени, когда весь «Улей» находится на грани гибели; когда каждый вернувшийся воин разыскивает своих погибших друзей; и когда сердце каждого оставшегося в живых обливается кровью утраты!

Сидя в своем домике в карантинной зоне, Линти не слышала ничего: ни о результатах поединка Болера, Каса и Грига, ни о нападении эскадры Лиги, ни о потерях Братства. Она чувствовала, конечно, что вокруг происходит нечто серьезное и непоправимое, но только чувствовала и потому сгорала от страха и любопытства.

За ней пришли только ближе к вечеру. Ничего не объяснили и повели к Касу. По «Улью», охваченному потрясением и скорбью.

Кас ждал полуголый, грязный от пота и засохшей крови и настолько злой, что у Линти от его вида задрожали колени.

– Раздевайся! Братству нужны новые воины, – приказал Кас. – Остальные вон!

– Что? – не поняла Линти.

– Раздевайся. Ты – мой приз. Я выиграл тебя и хочу воспользоваться.

– Я не буду!

– Что?

– Не буду…

Кас подошел к Линти, схватил девушку за волосы левой рукой, а правой всего одним движением сорвал всю одежду – от блузки до брюк.

– Ты что?! – Линти дернулась от боли и закричала от страха. Она попыталась вырваться, но разжать руку Каса не смогли бы и пятьдесят таких Линти.

– Сегодня погибло много моих друзей, – пробормотал Кас, изучая трепыхающуюся жертву. – Пусть у меня будет сын. Все равно ведь ты – мой приз. Жалко только, слишком хилая. Но раз Вик считает, что родишь настоящего воина – ему виднее…

– Что?!

– Неважно.

Кас швырнул девушку на кровать и стал расстегивать свои брюки.

– Пока не родишь, будешь жить здесь – не хочу, чтобы мой сын рос среди отрепья Девятого Уровня.

– Что?! – глаза Линти стали совсем огромными. Она вскочила на ноги, но Кас двинулся наперерез к дверям, отрезая путь к отступлению.

– Но я не собираюсь «рожать»! – Линти попробовала спорить, но ее дрожащий, умоляющий голос сорвался на писк и прозвучал очень неубедительно. – Никто уже тысячу лет не рожает! Это же дикость! Рожать опасно и для ребенка и для матери…

– Не говори глупостей! – Кас аккуратно взял Линти за талию, поднял, как пушинку, и повертел в руках, раздумывая, с чего начать настолько серьезное дело. – Сегодня мне нужна хоть одна полная победа, – объяснил он. – Пусть даже такая…

– Но есть же искусственное оплодотворение! Ну… Кас! Ну… пожалуйста!

– Не говори глупостей! – повторил Первый Брат. – Мой сын должен расти, как положено природой!.. И ничего с тобой не станет…

Григ так и не смог выбрать определенного места, где остановить свое ноющее тело. «Тело» продолжало бродить по коридорам, по лабиринтам сверкающих золотом покоев, по библиотекам, смотровым площадкам, спортзалам и спальням. И все потому, что молодой Первый знал – остановится – значит позволить депрессии окутать себя с головы до ног. Значит – окунуться в тоску. Значит – погрузиться в размышления, которые не приведут ни к чему хорошему. Линти досталась Касу, а ему – позор поражения. Позор, если не перед Братством, то перед самим собой!

Григ категорически запретил любым мыслям пробираться в свою черепную коробку, и те не пробирались. Пробирались их отголоски – тоска по потерянной первой любви и еще живая надежда, что есть все же какой-то шанс что-то сделать, на что-то повлиять, что-то изменить…

Крик Линти застал Грига во внутренних покоях Отца – парень и сам не заметил, что попал в один из кабинетов Владыки. Крик раздался совсем рядом, буквально за стеной, и сразу же стих. Григу даже показалось, что слух обманул его – здесь не могло быть Линти, и здесь не мог звучать ее голос. Но, понимая всю абсурдность своих действий, молодой Первый все же взялся внимательно изучать завешанные древними картинами стены – без всякой надежды, без всякой цели – просто потому, что не мог поступить иначе.

Вдруг крик повторился, заставив Грига задрожать от страха – настолько умоляющим был такой дорогой ему голос. Дрожа нервной дрожью, молодой Первый перевернул все картины и нашел, что искал – большую кнопку в виде выпирающего из стены камня. Он торопливо нажал, камень ушел внутрь, а часть стены за картиной чуть отъехала в сторону, оказавшись секретной дверью. Из образовавшейся щели упал луч света и донесся приглушенный голос Каса. Затем – еще один женский крик и тяжелый гулкий звук удара.

Кас! Линти… Кас имеет на это право! Полное право! Это же его приз!

Не думай, Григ! Только не думай! И… уходи, уходи отсюда, пока не поздно!!!

Кас притянул девушку ближе. Линти забилась, крича и вырываясь. Боялась она или нет, но инстинкт самосохранения оказался сильнее страха: острые зубки альтинки впились Первому Брату в плечо, а длинные ногти – в спину. Боль бы Кас стерпел, тем более – такую слабую. А вот дикий визг в самое ухо его взбесил – сегодня итак все вокруг играло Первому на нервах. Руки солдата разжались, Линти упала на ноги, и тут же получила затрещину, от которой перелетела через кровать и кувыркнулась на пол.