Читаем без скачивания Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья

— Ну почему?!

— Наверное, потому что ты живешь в нашем с мамой доме за наш счет. Стало быть, живешь по нашим правилам. Если я сказал нет — значит нет.

— Мама не против!

— А я да. Как видишь, не всегда мама может меня обработать. У тебя зимой будут каникулы, купите путевку заранее и езжайте. В свободное от учебы время. А если передумала быть врачом, так и скажи, забирай документы и езжай прямо сейчас. Ну так что, передумала с медициной, Полина?

— Нет, не передумала.

— Тогда ты идешь на учебу, — демонстративно разрывает бумаги вместе с электронными билетами и для нужного эффекта еще их сминает. — Пусть Сергей сдаст путевки, потерянные деньги я ему переведу на карту. И да, либо три раза в неделю, либо нисколько. Правда, есть еще один вариант — ты можешь хоть завтра переехать к Алмазову, вот только я не в курсе, хочет ли он этого. Три, Полина, — поднимает вверх три пальца, которые мне сейчас хочется оторвать к чертовой матери. Откуда в них обоих это напускное чувство спокойствия?! — Максимум три раза в неделю ты ночуешь у Сергея. Все, можешь спать.

— Я завтра распечатаю новые билеты, ваучеры и страховки. Это не сложно, папа. Все пропускают учебу и ничего страшного не происходит. А если тебе это все так не нравится, я завтра же перееду к Сереже. Он-то может и не звал меня, чем ты сейчас охотно пользуешься, но если мне чего-то надо добиться, я обязательно этого добьюсь.

— Сегодня. Точнее сейчас. Собрала свои вещи и вперед и с песней переезжай к Алмазову, — я черт возьми блефовала с переездом к Сереже, а вот папа — нет! Сжимаю от злости руки в кулак и все же срываюсь на крик.

— Зачем ты это делаешь?!

— Что делаю?

— Пакостишь мне, вот что!

— Я тебе даю свободно встречаться, будучи незамужней, со взрослым мужчиной и ночевать у него три раза в неделю. Прошу перенести отпуск на январь и даю тебе все, что другие не имеют и это я тебе делаю пакости?! Ты берега-то не попутала? Ради приличия могла бы и уступить. Встала в позу — так вставай до конца. Двадцать восемь минут у тебя осталось на сборы.

— Сережа, прекрати, а? Ну что вы делаете? — перевожу взгляд на стоящую у порога маму. Я бы запросто могла сейчас заручиться ее поддержкой, и папа ни за что не посмеет меня выгнать, но сам факт. Нет уж. Двадцать восемь минут, так двадцать восемь.

— Мам, помоги мне, пожалуйста, сложить одежду в чемоданы, а то я за двадцать восемь минут не успею собрать все необходимое.

— Уже двадцать семь, — зло ухмыляясь, бросает папа, выходя из комнаты.

— Поль, ну хоть ты будь умнее. Прекрати собирать вещи. Завтра утром он остынет, и ты спокойно поедешь отдыхать. Надо было ему сейчас соврать, что ты не полетишь, понимаешь?

— Нет, не понимаю, мама, — кидаю первые попавшиеся вещи в чемодан, не особо задумываясь нужны ли они мне вообще.

— Да ты подумай, глупенькая, из-за чего вы ссоритесь? Ерунда какая-то.

— Мам, если не хочешь мне помогать собирать вещи, тогда иди к папе. Все.

— Ну почему вы все такие упертые бараны?! Как же вы меня все достали! Одному слюни подотри, второму задницу, с третьим договорись, в ноги поклонись. Да пошли вы все! — истерично бросает мама и спустя пару секунд хлопает дверью.

Глава 47

Алмазов смотрит на меня, мягко говоря, неодобрительно. И я совершенно не понимаю с чем это связано. С тем, что я заявилась к нему на ночь глядя, да и вообще, как бы жить, или с тем, что я поссорилась с родителями. Одно хорошо, Сережа дома и, к счастью, здесь я не обнаружила никакую особь женского пола.

— Пойдем спать, — хватая меня за руку, сдержанно произносит Алмазов.

— Это все, что ты мне скажешь?

— Одиннадцать вечера. Да, пора спать. Сейчас мы вряд ли сделаем что-то толковое.

— И тем не менее, что ты обо всем этом думаешь? — допытываюсь я.

— Что дело хреново, раз вы взбесили единственного адекватного человека в вашей семье. Завтра же поедешь домой и нормально поговоришь с мамой. Не надо с ней портить отношения. А сейчас пойдем спать. Билеты я сам завтра распечатаю на работе. И пока я буду там — ты позвонишь маме и встретишься с ней.

— Я могу сделать это вечером. А на работу я поеду с тобой.

— А ты умеешь хоть кого-нибудь слушать, Полина?! — несдержанно бросает Алмазов.

— Ой, все. Давай ты еще будешь учить меня жизни. Спать, так спать.

Иногда в чем-то действительно проще согласиться. Лечь спать — не такая уж и сложная задача. А вот заснуть — да. Виски разрывались от бессонной ночи и мыслей. И тем не менее, я все же сумела настоять на совместной поездке в больницу. Во-первых, за делом голова не пухнет от мыслей, во-вторых, с моей помощью Алмазов справится быстрее. А с мамой обязательно поговорю вечером. Как бы мне ни хотелось это признавать — Сережа прав. Вывести маму на то, чтобы она послала всех — это слишком серьезно.

— Полин, Сергей Александрович в трех историях не поставил подпись в приемках. А вот в этих двух не заполнены МЭС. Я понимаю, что у него перед глазами только отпуск, но тем не менее правила никто не отменял, — настолько противным голосом произнесла над моим ухом заведующая, что невольно захотелось отрезать ей язык. И запах, какой же от нее исходит мерзкий запах. — Он уже десять минут как обещал подойти, но у меня нет времени ждать. Мне нужно отдать истории в канцелярию. Сходи к нему и поживее.

— Я не знаю где Сергей Александрович, я же за ним не слежу, — так сдержанно произнесла я, что сама офигела, зная нашу личную неприязнь. Господи, спасибо тебе, что ты меня всегда сдерживаешь.

— Он на функционалке. Давай побыстрее, — подгоняет меня, смерив презрительным взглядом. — Держи истории. Не принесешь через пять минут, я отправлю санитара без ваших историй. Потом пойдешь сама относить. А у них перерыв через пятнадцать минут, не забывай.

Забудешь тут, как же. «На функционалке» слишком растяжимое понятие и как назло Сережин телефон вне зоны доступа. Ходить по отделению нет никакого желания, равно как и топать потом в канцелярию самой. Правда, лучше бы осталась наверху и прошла лишних четыреста метров позже, только, чтобы не узреть сидящего на корточках Алмазова напротив своей сестрицы. Крепко зажмуриваю глаза, чтобы это развидеть, а заодно и успокоиться. Только это не помогает. В голове противные мысли. Очень противные. «Езжай домой, а я тут поработаю». Ну ведь гад какой. Открываю глаза и нет, картинка не меняется, ну разве что Алмазов положил руки на ноги псевдосестрицы. Видать, что-то приятное говорит, раз после улыбчивого Алмазова, улыбается и она. Я — не истеричка. Я сильная и уверенная в себе личность и до типично женского скандала не опущусь. Повторяю про себя трижды. Глубокий вдох… выдох… вдох… Алмазов выпрямляется, слегка сжимает плечо своей сестрицы и идет в сторону кабинета МРТ. Улыбочка на лицо и медленным, но уверенным шагом, к счастью, на моих ногах туфли с каблуком, иду к девице, которая, судя по задумчивому лицу, даже не подозревает о чьем-либо присутствии.

— Привет, — фу, как же приторно я произнесла это долбаное привет. — Соня, я не же ошибаюсь.

— Лучше София, — чуть улыбаясь, произносит она, заправляя за ухо длиннющие волосы. — Соня — я все же для близких.

— А какими здесь судьбами? Проходишь плановое обследование? Позвоночник?

— Нет, — безэмоционально произносит она. — Голова… немного болит. Надо и ее проверить, — грустно усмехается. Голова у нее болит, а накрасить глаза успела и боль, видать, не отрезвила.

За несколько секунд, во время которых мы сканируем друг друга взглядом, происходит что-то странное. Кажется, мы обе кривим лица, рассматривая друг друга. И первая, как ни в чем не бывало, начинает София.

— Зачем притворяться, что мы друг другу нравимся? У тебя вены на шее напряглись, ты злишься и хочешь послать меня, как минимум, на всеми известный матерный половой орган. Или вцепиться в мои длинные распущенные волосы. А может и то, и другое. Знаешь, и я тебя понимаю.