Читаем без скачивания Тайная жизнь растений - Питер Томпкинс

Симонтон говорит, что фрукты наполнены солнечным излучением полезного для человека цветового спектра между инфракрасным и ультрафиолетовым, их излучение медленно растет до момента полного созревания, а затем постепенно снижается до нуля по мере разложения. С момента сбора банана и началом его разложения проходит 24 дня. Банан наиболее полезен для человека в течение первых 8 дней. Он излучает оптимальную вибрацию, когда он желтый, не такую оптимальную — когда зеленый, и очень низкую — когда черный.

Каждый, кто жил в местах, где выращивают ананасы, например, на Гавайских островах, знает, что ананас, сорванный и съеденный точно в момент его созревания (этот момент длится всего лишь несколько часов) имеет восхитительный вкус, поражающий тех, кто привык к магазинным ананасам, собранным задолго до их созревания.

Наибольшее излучение имеют сырые овощи: две сырые морковки гораздо полезней тарелки вареной. Сырой картофель имеет излучение лишь 2000 ангстромов (наверное, потому, что постоянно растет под землей без солнца), после варки излучение загадочным образом повышается до 7000 ангстромов, а после запекания — до 9000 ангстромов. То же справедливо и для других несъедобных в сыром виде корнеплодов.

Бобовые, вроде гороха, бобов, фасоли, чечевицы излучают в сыром виде от 7000 до 8000 ангстромов. После сушки они теряют основную часть излучения. По словам Симонтона, они становятся плохоусвояемой, тяжелой для печени пищей. Чтобы получить пользу от бобовых, их также нужно есть сырыми прямо с грядки. Оптимальные результаты достигаются и с помощью их соков, особенно, если их принимать в 10 и 17 часов, когда они легко перевариваются и не перегружают организм.

По шкале Симонтона пшеница имеет излучение в 8500 ангстромов, после кулинарной обработки оно возрастает до 9000. Он советует употреблять пшеницу в разных видах, а не только в виде хлеба. Муку из цельной пшеницы нужно использовать для приготовления пирогов, пирожков с фруктовой начинкой и другой выпечки, смешивая муку с маслом, яйцами, молоком, фруктами и овощами. Хлеб, испеченный в дровяной печи имеет лучшее излучение, чем хлеб из газовой или угольной печи.

Оливковое масло дает высокое и очень долговечное излучение в 8500 ангстромов. Даже через шесть лет после выжимки оно дает в районе 7500 ангстромов. Сливочное масло излучает около 8000 и сохраняет его 10 дней, после этого оно начинает окисляться, а излучение достигает минимума где-то через 20 дней.

Океанская рыба и морепродукты — это хорошая пища с сильным излучением в 8500 — 9000 ангстромов, особенно свежепойманная и съеденная в сыром виде. Сюда входят крабы, устрицы и другие морепродукты, имеющие раковину. Лобстеров лучше всего живьем разрезать напополам и поджаривать на открытом огне. Излучение пресноводной рыбы гораздо ниже.

Во второю категорию Симонтон поместил пишу с излучением от 6500 до 3000 ангстромов. Сюда входят яйца, арахисовая паста, вино, вареные овощи, тростниковый сахар и приготовленная рыба. Хорошее красное вино излучает в районе 4000–5000 ангстромов. Оно даже полезнее, чем мертвая вода из городского водопровода, и конечно же лучше, чем кофе, какао, ликер или пастеризованный фруктовый сок, излучение от которых практически отсутствует.

В один голос с Никольсом Симонтон говорит, что если сок свежей сахарной свеклы дает 8500 ангстромов, то излучение рафинированного сахара из этой же свеклы падает до 1000, а белого кускового сахара в бумажной обертке — до нуля.

Симонтон причисляет к съедобным единственный вид мяса — свежекопченую свинину. Свежезабитая свинина излучает 6500 ангстромов, как и любое другое мясо животных. Но когда свежую свинину замачивают в соленой воде и вешают над костром, ее излучение поднимается до 9500 до 10 000 ангстромов. Другие виды мяса кушать бесполезно; это лишь нагрузка на пищеварительный тракт. Такая пища скорее истощает, чем питает тело человека, которому, чтобы не уснуть после такого обеда, нужно выпить кофе.

Приготовленное мясо, сосиски, колбасы и животные потроха входят в третью категорию по классификации Симонтона. Сюда же относятся кофе, чай, шоколад, джемы, ферментированные сыры и белый хлеб. Из-за своего низкого излучения, они приносят мало, а то и вовсе не приносят никакой пользы.

В четвертую категорию вошли маргарины, консервы, алкоголь, ликеры, рафинированный белый сахар и отбеленная мука — что касается излучения, то эти продукты совершенно мертвые.

Симонтон также применил свой метод для измерения излучения самого человека. Он обнаружил, что здоровый человек дает излучение около 6500 ангстромов или немного больше. Излучение от курильщиков табака, любителей алкоголя и потребителей мертвечины — неизменно ниже. Бови утверждал, что больные раком излучали около 4875 ангстромов, примерно столько же, сколько белый хлеб из отбеленной рафинированной муки до Второй мировой войны.

Кроме того, будущая жертва рака издает такое низкое излучение задолго до появления внешних симптомов болезни. Бови подчеркивал, что на этом этапе профилактические меры позволят предотвратить развитие болезни и серьезное поражение тела на клеточном уровне.

Бови и Симонтон утверждали, что для пополнения жизненной энергией и хорошего самочувствия человек должен есть фрукты, овощи, орехи и свежую рыбу, дающие излучение большее, чем излучение человеческого тела в 6500 ангстром. Пища с низкими вибрациями, вроде мяса и нездорового хлеба, вместо пополнения тела жизненной силой лишь обкрадывает его. Поэтому после такой пищи человек чувствует тяжесть и истощение, тогда как ожидал пополнить запасы энергии.

Излучение большинства микробов гораздо ниже 6500 ангстромов, из чего Симонтон вслед за Лаховским сделал вывод, что они поражают только тех, чьи жизненные силы снизились до такого уровня, что клетки тела начинают излучать ту же частоту, что и микробы. В то же время тело с нормальным уровнем излучения обладает естественным иммунитетом к атакам микробов. Это объясняет предназначение смертельных патогенов во вселенском порядке. Без сомнения, это позволяет также объяснить, почему растения со сниженным химическими удобрениями излучением являются желанной целью для всевозможных вредителей.

Симонтона осенило, что мощные целебные свойства, приписываемые с незапамятных времен травам, цветам, корням, коре, могут объясняться не просто их химическим составом, а испускаемым ими здоровым излучением. И хотя аптекарские полки до сих пор забиты химическими веществами, имеющими растительное происхождение, однако их лечебные свойства уже нельзя назвать чудесными. Похоже, что секрет силы растений утерян.

Старушки и отшельники, по слухам, понимают загадочные целительные свойства растений, но они, должно быть, приобрели эти знания экстрасенсорным путем, иначе леса были бы усеяны трупами святых и отшельников, случайно отравившихся белладонной, смертельно ядовитым пасленом или множеством других небезобидных растений.

Симонтон верит, что недалек тот день, когда вакцины для прививок будут делать не из трупов животных, а из лучащегося сока растений. В этом идеальном мире Симонтон представлял врачей с наушниками, как у радистов, которые будут диагностировать болезни по излучению своих пациентов и транслировать им излучения, возвращающие здоровье.

Пожалуй, Парацельс лучше всего разбирался в целебных свойствах растений. Он почерпнул эти знания от древних европейских травоведов, от мудрецов Востока, но в основном из непосредственного изучения природы. Согласно его «учению взаимного подобия», все растущие существа своим строением, формой, цветом или запахом намекают на свою пользу для человека. Парацельс рекомендовал врачу тихо сесть на лужок и расслабиться. Тогда можно заметить, «как цветы следуют за движением планет, открывают свои лепестки в зависимости от фазы луны, солнечных циклов или под воздействием далеких звезд».

Современным последователем Парацельса, несравненным знатоком трав и растений, стал молодой лондонский врач Эдвард Бах (Edward Bach). В 1930-е годы он отказался от доходной врачебной практики в Лондоне и уединился в леса и поля в поисках эффективных способов лечения своих собратьев. Парацельс всегда стремился возвращать здоровье естественными способами, чтобы больному не нужно было восстанавливаться после болезни, а потом еще и после лечения. Бах также был против болезненного и неприятного лечения. В большинстве английских больниц так называемое лечение причиняло больным невероятные страдания и часто приносило скорее вред, чем пользу. Тогда он решил найти более безвредные и приятные способы лечения в природе. Бах искал мягкие, но верные методы, которые бы излечивали не только тело, но и душу.

Как Парацельс и Гёте, Бах был уверен в том, что истинное знание можно приобрести не через интеллект, но через способность видеть и воспринимать естественные простые истины жизни. Парацельс утверждал, что чем больше вы ищете, тем лучше вы будете осознавать простоту всего творения. Он советовал врачам искать внутри себя духовные прозрения, которые помогут почувствовать и узнать энергии растений.