Читаем без скачивания Безумная Роща - Андрей Смирнов

СТРАЖИ

(история шестнадцатая)

…Долго падали вниз Тарнааль и Селкет, не переставая сражаться друг с другом и нанесли друг другу множество ран. Ломались долины Нижнего Мира, крошились горы, выплескивались во вне огненные моря Преисподней. Подобно павшей звезде пронзили они земли Владык Ада и огненные пещеры, лежавшие ниже тех владений, населенные ифритами и духами черного пламени. Упали они на острые адамантовые скалы, высившиеся в нижней части тех исполинских пещер, и раздробили скалы в мелкое крошево. Многократно уже были ранены они оба, однако продолжали бой, не взирая на раны. Поначалу ни один из них не мог взять верх, потому что равны были их силы, хотя и имели разную природу и происхождение. Однако Тарнааль обладал не только своей Силой, но и другой Силой, заключенной в клинке, который некогда был подарен ему людьми, Лордами и порождениями магии. Хотя погружена была в беспробудный сон эта Сила, боль Тарнааля и ярость схватки пробудили ее на короткое время. Поднял в этот миг Тарнааль свой меч и обрушил его на Селкет — и увидел он, что расползлась плоть мира, и в возникшей трещине проглянуло темное, не имеющее цвета Дно Миров. Сбросил Тарнааль туда Селкет и сам едва удержался на краю, но успел вовремя отступить. Был он сильно утомлен битвой и жестоко изранен. Кроме того, его мучил яд, которым отравила его женщина-скорпион. Но недолго отдыхал он, ибо гибельным было для него пламя Преисподней, и, чтобы излечиться от ран и от яда, следовало ему сначала покинуть это место. Пошел он наверх по мрачным дорогам Преисподней, по огненным ступеням, по мостам над бездной, по тропинкам, узким, как лезвие. Драгоценной кровью, сверкающей, как солнце, многоцветной, как радуга, окроплялся его путь, и кровь его, падая на камни Преисподней, приобретала вид больших драгоценных камней, свечение которых страшило демонов.

Пытались некоторые ифриты и духи черного пламени преградить ему дорогу, но стоило ему взглянуть на них, а им — на клинок, который нес он в руке, как мигом исчезало у демонов желание в чем-либо ему препятствовать. Тогда обратились обитатели Преисподней к Демону-Стражу, бывшему у них покровителем, и сказали ему:

— О могущественный! Необыкновенное, небывалое происходит в твоих владениях, а ты и не знаешь! Некто сияющий, подобный обликом богу поднимается наверх из самых глубин ада, оставляя за собой дорогу, на которую мы не смеем вступить. Но не для того ли он торит эту дорогу, чтобы ушли за ним многие, наказанные обитать здесь? А ведь начал он эту дорогу от самой трещины, проникающей до Дна Миров! Страшно нам, когда мы думаем, кто может подняться по этой дороге вслед за ним: те, кто доныне заточены были на Дне, и те, чье обиталище — Бездна! Великая война начнется тогда в Преисподней, ибо страшны в бою обитатели Бездны и обитатели Дна!

Сказал Демон-Страж, Хранитель Юга:

— Обязан я самолично разобраться в этом происшествии.

С тем последовал он до трещины, на которую указали ему ифриты и духи черного пламени, а затем, взбежав верх по языкам багрового огня (ибо он мог двигаться в Преисподней так же легко и быстро, как Тарнааль — в небесах), догнал уходящего. Увидел он, что идущий — другой Страж, неведомо каким образом оказавшийся в его владениях, и ухмыльнулся этому обстоятельству. Подумал он: «Если я сумею победить его и заточить здесь, изменится равновесие миров, которые храним мы, и придет в иное, более удобное для меня положение. Нетрудно будет одолеть его, ибо я вижу, что сильно он изранен.»

Сказал он, появившись перед Тарнаалем:

— Брат мой, что привело тебя в эти области?

Сказал Тарнааль:

— Дело, приведшее меня сюда, я уже исполнил и теперь возвращаюсь обратно.

— Не ты ли рассек плоть мира и разрезал печать, которой запечатано Дно? — Спросил его Демон-Страж.

Сказал Тарнааль:

— Я. Но не думаю, что тебе, в твоих владениях составит большого труда восстановить эту печать.

Сказал Демон-Страж:

— Это не имеет никакого значения. Ты явился в мои владения и станешь моим пленником. И если спросят меня другие миродержцы, по какому праву я поступил так, найдется у меня перед ними оправдание. Ты прибег к магии, которая считается запретной — а ведь мы, Хранители, поставлены оберегать эти запреты и следить за их соблюдением!

С теми словами он бросился на Тарнааля и увлек его за собой, а Тарнааль не мог даже и поднять руки с мечом, чтобы защититься, ибо силен был Демон-Страж в Преисподней, своей вотчине, а сам Тарнааль сильно ослабел от яда Селкет и ран, которые она нанесла ему. И вот, принес его Демон-Страж в глубокое подземелье и, соткав сеть, накинул ее на крылья Тарнааля. Затем он соткал другую сеть и связал ею его руки, затем связал его ноги, опутал туловище, грудь и шею. И вот, осталось ему набросить последнюю сеть на Тарнааля, чтобы навсегда похоронить его в глубинах Преисподней, как появился вдруг рядом с ними семилетний мальчик и сказал Демону-Стражу:

— Сними с него свои сети.

— Кто ты такой и как очутился здесь? — Спросил его Демон-Страж. Но затем, подумав, заметил:

— Впрочем, это не имеет никакого значения. Сначала я закончу то, что начал со своим пленником, и заберу себе часть его владений, а потом спеленаю и тебя, и допрошу с пристрастием.

Сказал ему мальчик:

— Ступай прочь. И не забудь починить прореху на Дно Миров, образовавшуюся в твоих владениях.

И изгнал мальчик Демона-Стража так легко, будто бы не был тот в числе самых могущественных Владык Преисподней, а был всего лишь бессильным мороком. Мальчик же распутал сети, которыми был связан Ангел-Страж, и сказал ему:

— Возвращайся туда, откуда пришел.

Спросил его Тарнааль:

— Кто ты? И какой Силой обладаешь, если распоряжаешься Демоном-Стражем так легко, да еще и в его владениях?

Сказал ему мальчик:

— Столь же легко буду я распоряжаться и тобой, Ангел-Страж, если мне это понадобиться. Ты знаешь меня, хотя прежде не видел ни разу. Я тот, кто много раз умирал, но никогда не рождался; также можно сказать, что я тот, кто много раз рождался, но никогда не умирал.

Тогда сказал ему Тарнааль:

— Я знаю тебя, господин. Ты — Предсказанный нам, ты — слабейший ребенок в народе, который почитают слабейшим, ты — Судья Стражей! Но скажи, господин, верно ли то, что я делал? Не допустил ли в чем ошибки или небрежения?

Сказал ему мальчик:

— Как мне судить тебя? Ты делал лишь то, что соответствовало твоей природе, и творил лишь то, что полагал должным. Суди себя сам, и если хочешь, чтобы ты был оправдан на этом суде, никогда не задумывайся о том, что и другие творят то, что полагают должным и делают то, что вытекает из их природы.