Читаем без скачивания Вперед в прошлое 5 - Денис Ратманов

— Пятьдесят на пятьдесят, — улыбнулся я. — Только список составь, что нужно для старта, я подумаю. Будем восстанавливать тачки и продавать, хороший должен быть доход. Тоже посчитай это. А в подмастерья Юрку возьмешь, ему это нравится.

Мы беседовали не как подросток и дядька, который ему в отцы годится, а на равных.

— Ладно. Смотри — магазинчик! — Каналья указал на одноэтажное здание с вывеской «Врата желудка». — Ты в него заходил в прошлый раз?

— Не. Выходить побоялся, — отшутился я.

Судя по удивлению на лице Канальи, он не понял. Пришлось объяснять:

— Там две двери. Одна — врата желудка, а вторая…

— Ага! — усмехнулся Каналья.

— А если серьезно, заходил и сразу вышел. Там бабища была черная, как туча. Зырк исподлобья — и бежать охота. Потому ты и не запомнил: я только заглянул — и сразу назад.

— А вдруг сегодня работает ее напарница? Симпатичная, молодая, а? — Он подмигнул и направился к магазину. — Ну?

Если за прилавком — туча, развернусь и уйду. Каналья уже взялся за ручку двери и поманил меня.

В магазинчике пахло свежим хлебом и колбасами. Грудастая кудрявая блондинка в стиле Мерилин Монро протягивала батон старушке с авоськой. Я невольно глянул на ее палец с обручальным кольцом, и сама собой проскользнула мысль: «Жаль». Каналья забрал у меня сумку, улыбнулся по-траволтовски и произнес:

— Доброе утро, красота!

Женщина расплылась в улыбке, уставилась на Алексея взглядом буренки.

— У нас для вас уникальное предложение, — продолжил он и поставил на прилавок сумку. — Кофе оптом от производителя. Бразильский, но расфасован у нас. Есть пробник.

— Пробник — это интересно.

Женщина оперлась о прилавок, демонстрируя грудь, выглядывающую из декольте. Смотрела она точно не на кофе, а на Каналью и готова была его съесть. Не глядя лизнула палец, сунула в пробник, разжевала кофе.

— Ничего так. Сколько хочешь за него?

Каналья обернулся ко мне, и я скользнул к прилавку.

— Пятнадцать в розницу, двенадцать пятьсот опт. Такой по двадцать две тысячи продают, — сказал я. — Отлично дополнит ассортимент.

Я кивнул на полку с чаем и разовыми пакетиками кофе.

— Меня зовут Карина, — проворковала женщина. — Опт — это пак?

— От трех штук, — улыбнулся я. — Возьмите на пробу, не пожалеете. Народ распробует — просить будет.

Женщина молча отсчитала деньги.

— Три упаковки.

— Напишите, пожалуйста, ваш номер телефона. В городе я только один день. Перед приездом позвоню, и вы закажете еще, если надо.

Карина просияла, написала телефон и протянула Каналье, указав взглядом на меня.

— Сын?

— Ага, — соврал Каналья.

— Жду звонка, — томно улыбнулась она.

А я поймал себя на мысли, что опыт взрослого повлиял на мою личность, и я превратился в геронтофила: равными я воспринимаю таких вот тридцатилетних теток, а не девушек. Или просто конкретно эта дама — секс-бомба, которую невозможно не заметить?

— Непременно, — вернул улыбку я.

Уже на улице сказал Каналье:

— Она на тебя запала. Будешь ей звонить?

Мечтательное выражение на его лице сменилось разочарованием, он посмотрел на свою ногу и промолчал.

Сегодня вместо одного запланированного пака кофе мы продали еще десять пачек. Я записал в тетрадь доходов-расходов: «Чистыми 96000 с оптовых продаж». Десять пачек купили за пятнадцать тысяч. «Доход от розничной торговли — 65000». Итог — 160000. 160 долларов. План перевыполнен. Если так и завтра будет, придется заказывать у деда еще один пак — для валютчика.

Назад мы возвращались в три часа дня.

За окнами мелькали желтые скошенные поля, пожухшие сорняки вдоль обочин. Деревья были не готовы и отказывались желтеть и сбрасывать листву. Лишь отдельные листья ветер гонял по дороге, как взятку приближающейся осени, чтобы повременила. Но все понимали, что откупиться не получится: и люди, и деревья, и перелетные ласточки, как черные бусы, нанизанные на провода.

На посту нас остановили гаишники, долго компостировали Каналье и бабушке мозги, сверяли документы, заглядывали под капот, уверяли, что Каналья не имеет права рулить. Леха дунул в алкотестер и согласился ехать на разборки в центр. Мордатый лейтенант сообразил, что так он потеряет полдня, посчитал, сколько это более сговорчивых бедолаг, и отпустил нас восвояси

Но потратили мы на этих козлов минут пятнадцать.

В шесть мы были возле моего дома. Поднялись с Канальей на второй этаж за мешками с фундуком, я толкнул дверь, но она оказалась закрытой. Наверное, мама ушла на дачу, Борис или с ней, или на базе. Наташка на репетиции.

Подписывая мешок с фундуком, который следовало перебрать, я заметил рядом с хризантемами роскошный букет розовых роз в красной вазе. Какой настойчивый у Наташки кавалер!

Загрузив машину, я распрощался с бабушкой до завтра, подмигнул Каналье. Он напомнил:

— Вечером поговорю со знакомым о твоем однокласснике.

Я скрестил пальцы и, зевая во весь рот, побрел в квартиру.

Подумать только, сколько бесценного времени мы убиваем в детстве! Того самого времени, когда можно было заложить фундамент под будущее и чему-то научиться. И как ни объясняй ровесникам, что учиться надо в юности, они лишь покрутят пальцем у виска. Сам недавно таким был. Только Илья все понимает, но друг — исключение, он слишком рассудительный. Такое впечатление, что он родился взрослым.

Жутко хотелось вздремнуть! Как в сорок шесть лет — каждый раз после сытного обеда. Нет! Лучше спать лягу пораньше. А сейчас — на базу, узнать, какие новости.

Едва открыл дверь, ведущую в подвал, услышал глухие звуки ударов и вскрики.

— Давай, Илья! — кричал Ян.

— Камон, Рам! Справа! Бли-ин! — это Минаев.

— Ну вы, блин, даете! — Чабанов.

Когда я спустился, понял, что Илья и