Читаем без скачивания Инфернальная музыка - Алан Фостер

– Пиввера знает, что делает. Если одна струнка души не отзывается, надо тронуть другую. – Джон-Том стер с ладоней морскую соль. – Ладно, пошли.

Выдр огляделся:

– Пошли? Куда пошли?

– Туда, куда шли все это время.

Джон-Том указал на звонкое облачко. Оно возбужденно голосило у опушки увечного леса.

– Шлепать за косяком безмозглых нот? Ты это всерьез?

– Я это всерьез.

– Интересно, че это я ни капельки не удивлен? – Запрокинув голову, выдр разглядывал тропу впереди. – Тока ты, кореш, не торопись, ладно?

Ты ж знаешь, лапы у меня не шибко годятся для скалолазанья. Тут вы, люди, затыкаете нашего брата за пояс.

Джон-Том двинулся вперед.

– Не волнуйся. Будет трудно – я помогу.

Когда стало ясно, что он идет в одиночестве, пришлось остановиться, оглянуться.

– Да идем же!

Мадж задумчиво водил по песку носком башмака.

– Знаешь, приятель, я б лучше остался и посторожил шлюпку. Ты ж не хочешь, чтоб мы с тобой застряли на этом поганом островке?

– До корабля плыть всего ничего. Идем. Где твое хваленое мужество?

Выдр неохотно поплелся за ним.

– Ваще-то при мне. Я просто хотел проверить, смогу ли в случае чего с ним совладать. В некоторых ситуациях, по твоей вине возникающих, это бывает совсем нелегко.

Между тем на прочно заякоренном судне солдаты терли и мыли все подряд, а принцессы собрались на корме – поговорить.

– Наконец-то! – с откровенным облегчением произнесла Сешенше. – Я уж думала, мы никогда не отдохнем от кошмарного выдра.

Схожим образом рассуждала и Алеукауна:

– Да! А ты заметила, как он на тебя пялился? Глазищи как у совы!

Что называется, откровенный взгляд!

Квиквелла шлифовала когти.

– У выдр в словаре нет такого слова – скромность. Во всяком случае, у особей противоположного нашему пола.

– Подруги, не слишком ли горячее у вас воображение? – Умаджи лежала на палубе, млея на солнышке. – Или вы чересчур мнительны? На меня он так не смотрел.

Сешенше и Квиквелла переглянулись и сдавленно захихикали, а Пиввера сказала:

– Ну, я даже не знаю. По-моему, он вполне ничего.

– Понятно, ведь он из твоего племени, – заметила Алеукауна.

– Да, понятно, но непрос-стительно.

Сешенше опять хихикнула.

– Так бери его себе, кто же против? – Ансибетта легонько пожала плечами. – Выдры-самцы такие… такие…

– Какие? – Пиввера взглянула на нее в упор.

– Упертые. Разве они умеют думать о чем-нибудь, кроме?..

– Кроме чего?

Пиввера не собиралась отпускать ее за здорово живешь.

– Кроме рыбы. Только о ней и говорят! Разновидности рыбы, блюда из рыбы, ловля рыбы. Более того: от Маджа пахнет рыбой. Он помешался на рыбе!

– Да неужели? – Пиввера недобро ухмыльнулась. – Что ж, дорогая Ансибетта, не буду спорить. Человеческая наблюдательность никогда не перестанет меня восхищать.

– Просто мне кажется, это так очевидно, – прошептала Ансибетта.

– О, несомненно, – согласилась Пиввера.

– Лейтенант?

Пауко стоял на баке, разглядывал берег.

К нему подошел Найк:

– Что-нибудь видишь, солдат?

– Вижу сияние, командир. Но не близко. На порядочном расстоянии, за рифом. – Пауко напряг великолепное зрение. – И оно почему-то кажется знакомым.

Покрытое хитином насекомовидное существо, что сгустилось в пульсирующем облаке, успело оглядеться по сторонам и выкрикнуть на своем языке эквивалент земного «О, черт!». После чего шлепнулось в море. Оно бы, пожалуй, даже заморгало от растерянности, если бы природа снабдила его веками.

Жук неистово бил по воде конечностями и шарил в поисках аппаратуры, дивясь легкости, с каковой он опять дал маху. Вероятно, он сурово обошелся с собой. Программировать телепортацию между измерениями – дело очень сложное, это не вокруг квартала объехать.

Он уже был готов проститься с жизнью, как вдруг чей-то широкий, гладкий, упругий лоб вынес его на поверхность и швырнул в воздух.

Отплевываясь и кашляя, жук закрутил многократное сальто и шмякнулся на голову другого исполина. Так он и перескакивал от кита к киту, и каждый полет был настолько молниеносен, что хитиновые конечности не успевали набрать на пульте необходимый для возвращения в родную реальность код. Болезненные возгласы и возмущенное шипение пришельца стихли вдали – морские великаны были полны решимости охранять судно от любых посягательств.

– И что вы об этом думаете?

Найк подошел к глядящим на море принцессам.

– По-моему, это тот самый незнакомец, который уже пытался помешать чаропевцу, – отозвалась Алеукауна. – Может быть, он тоже волшебник?

Наверное, очень неловкий или малоопытный.

– Интересно, чего он добивается?

– Ума не приложу. – Над ними навис могучий торс Умаджи. – Но я рада, что он ускакал. Всякий раз, когда он появляется, я дрожу.

– И я.

У Сешенше дергались кисточки на ушах.

Ансибетта рассеянно смахнула со лба растрепанные ветром локоны.

– Раз уж речь зашла о чаропевце… вот бы узнать, чем он сейчас занимается.

Пиввера фыркнула и повернулась к хмурой горе.

– Надеюсь, он скоро вернется, а с ним и это развратное, хвастливое и трусливое ничтожество.

Алеукауна ухмыльнулась:

– Стоит ли так волноваться о судьбе молодца с пером на шляпе?

– Не стоит, – ответила Пиввера с холодком, как и надлежит принцессе. – Я только одного хочу – поскорее вернуться домой.

– Брось юлить! Он тебе нравится. Признайся.

– Нравится? Что за чушь? Я слишком хорошо знаю его породу.

– Это все увертки, – безжалостно дразнила ее мангуста.

Пиввера больше не могла сдерживать раздражение.

– Да, он болтун, каких поискать, но, в отличие от многих болтунов, имеет кое-какой опыт. Мадж много путешествовал, посещал дальние края, у него были умопомрачительные приключения. Придворные хлыщи, которые приударяли за мной, в подметки ему не годятся. Их жизнь – сплошная тоска и бессмыслица. Нет, что бы вы ни говорили, спутник он интересный, хоть и не обучен манерам.

– Мадж?

Горилла хихикнула.

– В нем что-то есть, – упорствовала Пиввера. – Какая-то аура.

Энергия.

– Это называется похотью, – игриво подсказала Сешенше.

Пиввера задумчиво помолчала.

– Конечно, не может быть и речи о том, чтобы дать ему хоть крупицу власти. Но взять во дворец – почему бы и нет. Он забавный.

– Однако остается неприятный нюанс: он уже женат, – вкрадчиво проговорила Квиквелла.

– Неприятный, но устранимый! – парировала выдра. – Ты столько дней путешествовала вместе с ним, слушала его разглагольствования; неужели не поняла, что он предпочтет, если поставить вопрос ребром?