Читаем без скачивания Исполнение желаний - Владимир Круковер

Трейзин кивал головой. Потом заговорил. На сей раз он уподобился токующему глухарю. Но то, что он говорил, впечатляло:

— В нашей области 30 тысяч детей не имеют или отца, или мать; в младенчестве умирают 20 человек на каждую тысячу родившихся; третья часть всех умерших расстались с жизнью в трудоспособном возрасте, в расцвете сил; смертность от алкогольных отравлений превысила среднероссийский уровень в 2,5 раза; заболеваемость туберкулезом в 10 раз выше, чем в среднем по России; каждый год на 20 % увеличивается число детей-инвалидов; только 10 % школьников можно считать здоровыми; растет заболеваемость сифилисом в возрасте до 15 лет; только треть подростков знает, что СПИД неизлечим; 60 % пятиклассниц в анонимном опросе сказали, что мечтают работать проститутками; основными потребителями наркотических веществ являются лица в возрасте до 25 лет; реальное число наркоманов в области около 30 тысяч…

Я слушал и таяло раздражение на товарища, который не реагировал на его проект с детьми. А тут проявился цыганский поселок, где модно одетые дамы, меньше всего похожие на представителей цветастого табора, откровенно и безопасно предлагали дозу. Меня еще удивил жаргон, именующий эту порцию героина чеком. И скромная цена этого «чека» — сто рублей. В Америке, говорят, доза стоит гораздо дороже. Еще запомнились цыганские ребятишки, раскованные, как лесные зверята. Одна чумазая девчонка с гордостью сказала, что немного умеет читать по печатному. Стайка остальных цыганят посмотрела на нее с завистью.

Обвинять в чем-либо цыганских коммерсантов желания не возникло. При Горбачеве они с тем же откровением торговали водкой, а при Брежневе — крышками для консервирования и американскими сигаретами. Был бы спрос!

К тому же, цыганский народ всего лишь физически находится в 2000 году. Сознание, быт, социальная структура у них еще не вышла за уровень XV–XVI века. Если вдуматься, на Земле множество народностей одновременно сосуществуют в разных временных слоях: от каменного века до века еще не наступившего. Папуасы Африки, аборигены Австралии, воинственные чеченцы дохристианского периода, агрессивные националисты времен инквизиции, рабы — крестьяне азиатских стран, легионеры в мундирах вооруженных сил, иудейские фанатики… И наряду с ними люди светлые, проповедники любви, братства, люди, заглянувшие за горизонт, люди не только прозревающие будущее, но и живущие там…

Мне представилось, что таким людям дано решать проблемы, которые Трейзин старался изложить. Мне представились чистенькие коттеджи в сосновом бору, где бывшие наркоманы помогают избавиться от зависимости всем, кто этого хочет. Где не шарахаются от ВИЧ-инфицированных, как когда-то шарахались от прокаженных, а помогают им не только выжить, но и просто жить, жить долго и полноценно. Где человеку не нужно идти на панель для того, чтоб заработать 100 рублей на чек. И тем более — на еду.

Я увидел в этой лесной чаще благотворительную лечебницу, которая нынче ютиться в маленьких комнатушках подвала. Она напоминала сказочный замок, уютный и целесообразный. На фасаде этого замка был барельеф сердца. И вспомнился рассказ о том, что реабилитация наркозависимого должна идти по четырем направлениям: биологическая, психологическая, социальная и духовная помощь — четырехкамерное сердце наркомана.

А платной клиники в этом лесу не было. Она так и осталась в каменных трущобах города. И листик блокнота с вклеенной информацией из газеты «Новые Известия» о раздаче 70 тысяч в Калининградской области в рамках программы борьбы со СПИДом и наркоманией привлек мое внимание лишь на миг. Там были комментарии, сделанные руководством платной клиники. «Если опубликованная в газете информация о раздаче такого количества шприцев верна, можно констатировать, что имеет место бесконтрольная раздача шприцев всем желающим, а специфическая наркологическая функция не выполняется. Об этом свидетельствует полное отсутствие направлений из пункта обмена шприцев на лечение в нашу клинику». Далее в комментариях шли обычные гадости, которые говорят про конкурентов. Еще бы, с каждым наркоманом, обратившимся за помощью в благотворительную организацию, платная лечебница теряет больше тысячи долларов. Медики же из движения «Врачи без границ» лечат бесплатно, пациент только покупает в аптеке рекомендованные медикаменты.

Но в той сосновой идиллии, которую я вообразил, они и за лекарства не платили. Деньги на лечение выделялись частными и государственными организациями. Частными — потому, что цивилизованный человек, став богатым, ВСЕГДА помогает нуждающимся (имеется ввиду человек, а не двуногое существо с толстой цепью желтого металла поверх спортивного костюма). А государственными — потому, что государству ВЫГОДНО бесплатно и эффективно лечить ВИЧ-инфицированных и наркозависимых.

Мне представился Калининград в форме гигантского автомобиля, наращивающего скорость по дороге в ад. А перечисленная статистика обернулась спидометром, стрелка на котором знает только одно движение — вперед. Все быстрей движение, все ближе конечный пункт.

Я насильно заставил себя вернуться в идиллическою мечту, в зеленое братство оздоровительных центров. Собственно, почему идиллическую? Существуют такие общины, во многих странах существуют. И не так уж дорого обходится их содержание.

И ему по какой-то непонятной ассоциации вспомнился, вдруг, ребенок-даун, бродивший по супермаркету Мюнхена. Даже не сам ребенок, доверчиво смотревший на непонятный ему мир, сколько дружелюбное к нему отношение окружающих. У его сверстников даже мысли не возникало его подразнить, напротив, они старались ему помочь.

И тогда я совершил поступок. (Хотя давал себе клятву при Трейзине не проявлять своего могущества). Я обратился мыслями к Проводнику, уточнил некоторые нюансы и отдал команду. И буквально тотчас какой-то наркоман заорал:

— Не действует! Ах ты, рожа цыганская, ты что мне дал?!

Дальше — больше.

Лицо Трейзина вытянулось. Хотя, такое, вроде бы, и невозможно.

А мне, вдруг, стало скучно. Я знал все, что теперь будет происходить поэтапно. Как начнется ломка у всех наркоманов области, какие будут трагедии и смерти, сколь сильно удивятся врачи, потому что в больницах наркотики не потеряют своего действия, какая внезапная нагрузка падет на скорую помощь и реанимационные палаты…

Ну вот, подумал я, некто обращал воду в вино, а я — наркотики в воду. В полезный физиологический раствор с витаминами. А на фига, собственно?

И я, сославшись на плохое самочувствие, перехватил такси и уехал, оставив пораженного Трейзина. Меня по ассоциации с последней мыслью посетила идея возродить Иисуса Христа. Если он реально существовал, конечно? И поэтому я спешил в гостиницу вполне человеческим путем — на машине, дабы не пугать окружающих своими чудесами мгновенного перемещения.

Далеко отъехать от цыганского поселка не удалось. ОМОН остановил машину и, поставив нас с шофером «ноги раздвинуть, руки на капот, не шевелиться» в дурацкую позу, начал грубый обыск. Оказалось, что у меня в кармане несколько доз героина. Чудны дела твои, милицейский бог.

Меня грубо забросили в клетку «воронка». Я решил не сопротивляться, позабавиться. Создал себе невидимую подушку, чтоб пощадить попу на жесткой скамейке и «включил» кино, которое давно собирался посмотреть, — «Комедия строгого режима». Фильм оказался великолепным, талантливая пародия на зону. Я досматривал его уже в камере, так как, когда мы прибыли в отделение, я не стал отрываться от просмотра, а, расслабившись, не реагировал на ментов. И они, решив, что я под действием наркоты, просто забросили мое вялое тело в камеру. Я, собственно, не ощущал их действий. Невидимая тончайшая силовая пленка надежно защищала от ушибов и ударов. Сами же они ее не могли обнаружить, потому что она пружинила под их руками, создавая иллюзия осязания.

Александр Скорынин

Новоявленный президент, который пока считался временно исполняющим сию должность, планировал на годы вперед. Предстоящие через несколько месяцев выборы были пустой формальности. Уж что — что, а формировать общественное мнение ГБешники умели давно и хорошо.

Неожиданный взлет несколько ошарашил бывшего разведчика. И он не мог не осознавать, что обязан этим эмоциональному и наивному Ревокуру, который почему-то проникся к нему симпатией.

Скорынин давно составил психопортрет этого человека и выводы были противоречивы. Слабая, несколько психопатическая личность, склонная к необдуманным поступкам и сентиментальности не была готова к тому могуществу, которая по неведомым причинам имела. Действия Ревокура только на первый взгляд были благородными; его попытки уничтожить преступность приносили вред, так как нарушали естественное развитие общества. Да и форма проявления этого благородства была излишне кровавой.