Читаем без скачивания Наваждение (СИ) - Клара Флэйм

— Я знаю, что был не лучшим сыном. Не тем, кого вы хотели видеть во мне. Но я таков каков есть. Прошло много времени. Что-то изменилось во мне, что-то осталось прежним. В моей жизни было много того, чем нельзя гордиться…

— Да, уж мы видели по телевизору, — громким голосом перебивает сына отец. — Стас Яров, участник преступной группировки. Но знаешь, что, сын, — рот Златопольского кривится, когда он произносит последнее слово. — Я хочу сказать тебе спасибо, что не втянул в это свою мать, что не замарал честное имя Златопольских.

Стас так сжимает мою ладонь, что я ахаю, и он вздрагивает от моего стона и ослабляет хватку, потирая большим пальцем моё запястье. Он быстро дышит, будто только что сделал спринтерский забег на несколько километров. Но всё же держит себя в руках, я поражаюсь его выдержке.

— Зачем ты пришел? Тебе нужны деньги?

— Поверить не могу, что вы прежние. Ничего не изменилось, да, папа? — горький смешок срывается с губ парня. — Мне никогда не были нужны ваши деньги. — С этими словами Стас достаёт из внутреннего кармана куртки пластиковую карту и кидает её на стол. — Ни копейки не взял, — кивает он на неё. — Я думал, у нас есть шанс начать как-то всё сначала, ведь в наших венах течёт одна кровь. Я хотел познакомить вас со своей женой. — Стас смотрит на меня, и взгляды родителей тоже перемещаются на моё лицо. — Ася. Она замечательная. Она бы вам понравилась.

Тихий, спокойный, умиротворённый голос Стаса разливается по гостиной. Я понимаю, что он больше не злится, не терзается. Он отпустил их, своих родителей. Больше не держится за призрачную надежду на воссоединение со своей семьёй.

— Плохая была идея, да? — задаёт мне риторический вопрос. — Пойдём отсюда. — Он встаёт и тянет меня за собой.

Я замечаю немного удивлённый взгляд его отца, а у мамы в глазах появляется что-то похожее на удовлетворение. Будто она довольна тем, как всё складывается. И это задевает меня. Я останавливаюсь и вытаскиваю свою ладонь из руки Стаса.

Ну, уж нет. Я не уйду, пока не выскажусь. Второго шанса ведь у меня не будет. Я медленно разворачиваюсь и возвращаюсь в гостиную, оставляя Стаса в прихожей в полной растерянности. И пока он не понял, чего я добиваюсь, начинаю говорить.

— Да, что вы за люди? Как вы можете? Ведь он ваш сын! Единственный! Почему вы не хотите познакомиться с ним? — Мои слова растворяются в повисшей тишине. — Знаете, какой он? Он сильный и надёжный. Умный, понимающий. Он добрый, ласковый и нежный. Может быть, он наделал много ошибок, но вы сделали самую большую в своей жизни. Вы… Вы… — я запинаюсь. — Вы просто глупцы, если не понимаете, какое чудо произвели на свет!

Отец грозно поднимается со своего места и делает шаг ко мне. На его лице застывает гримаса злости. Ирина хватает его за руку, останавливая. Её изумлённое лицо пылает румянцем, стыдливым я надеюсь.

Чувствую руку Стаса, который тянет меня изо всех сил, но я не могу остановиться, сопротивляюсь, продолжая свою речь, невольно повышая голос:

— Однажды ваш сын станет прекрасным отцом. Не таким, как вы! У него будет всё: дом, семья, работа, друзья, дети. А когда придёт время внуки. А что будет у вас? Ничего! Когда-нибудь ваш идеальный мир рухнет. Иллюзия счастья исчезнет. И вы будете одиноки. Вам некому будет пожелать доброго утра или приятного аппетита! Никто не улыбнётся вам в ответ, не обнимет. Наверное, только тогда вы поймёте, что потеряли самую большую драгоценность своей жизни — своё продолжение. Мне жаль вас…

— Забери свою дикарку-жену и вон из моего дома! — орёт Златопольский. — Чтоб ноги вашей здесь больше не было!

Ирина успокаивает супруга, мельком поглядывая на нас. Стас на полминуты замирает, ещё раз оглядывает родителей, комнату, потом смотрит на меня и вдруг расплывается в самой широкой и искренней улыбке, что я когда-либо видела на его лице.

— Пойдём, принцесса, — обращается он ко мне и ведёт меня к двери.

Я в последний раз оглядываюсь на чету Златопольских, не скрывая своего отвращения к ним.

Мы выходим из дома и спускаемся по ступенькам. В то время как я дико злюсь, у Стаса рот до ушей. Он с такой игривостью и лёгкостью сбегает по ступенькам, что даже раздражает меня своим весёлым поведением. Идёт рядом чуть не вприпрыжку.

— Не понимаю, чему ты радуешься, — ворчу я на него. — Тебя уже второй раз вышвыривают из дома, как неугодного щенка, — тут же прикусываю губу и морщусь, жалея, что сказала мужу эти слова.

Стас резко останавливается и разворачивает меня к себе. Я не смотрю на него, мне совестно за произнесённое. Он поднимает мою голову за подбородок, вынуждая открыть ему стыдливое лицо. Я уже собираюсь извиниться, как встречаю его тёплый ясный взгляд и всё ту же радостную улыбку. Хмурюсь, потому что не понимаю его реакции.

— Я люблю тебя, — произносит муж.

— Я назвала твоих родителей дураками, — запоздало смущаюсь я.

— Ты назвала их глупцами, — усмехается Стас. — Я люблю тебя, слышишь? Я пытался вернуть то, чего у меня никогда не было. Ты — моя семья. — Стас дарит мне мимолётный нежный поцелуй, но земля всё равно уходит у меня из-под ног.

Я чувствую облегчение. Не знаю почему. Может, потому что мой муж освободился от угнетающей его недосказанности. А может, потому что я делаю счастливым каждый его день. И не только я. Все, кто окружает его: дед; мои родители, считающие его своим сыном; Игорь и Катя, оказывающие всяческую поддержку во всех его начинаниях; коллеги по клубу и его ученики. Все, кто его любит, уважает и ценит. И мне радостно, что наконец-то Стас это понял, почувствовал. У нас большая семья, но может, и правда, пора добавить в неё ещё одного маленького человечка?

— Я тут подумала, — замолкаю и ещё раз прокручиваю в голове возникшую мысль. — Нам надо наделать целую кучу детей, — от волнения произношу почти шёпотом и вижу, как глаза Стаса изумлённо распахиваются. А через секунду начинают темнеть, от заволакивающей их пелены желания.

— Хочешь начать прямо сейчас? — голос с моей любимой возбуждающей хрипотцой.