Читаем без скачивания Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фактор гонений на верующих используется всеми сторонами. В ОБСЕ, ООН поступали как обращения с Украины о дискриминации протестантов, УПЦ КП и греко-католиков на территориях сепаратистов, так и обращения патриарха Кирилла и представителей ОВЦС МП об избиениях священников и захватах храмов УПЦ МП. При этом в докладах украинской стороны сама УПЦ МП считается гонителем, а преследования в ее адрес игнорируются, а РПЦ не замечает убийства служителей и захваты протестантских Домов молитвы в ЛНР и ДНР. Справедливости ради надо сказать, что управделами УПЦ МП митрополит Антоний (Паканич) в Совете Европы отмечал, что УПЦ официально отмежевалась от акций сепаратистов (отобравших дома у баптистов и адвентистов под «православные центры») и заявила, что «не только не одобряет, но и никогда не примет отобранных в других конфессий храмов». 28 апреля прошла Лондонская консультация по Украине различных конфессий, организованная Британским миссионерским обществом и Миссией Евразия, – в резолюции отмечались факты гонений на различные общины, кроме УПЦ МП, а представитель УПЦ МП даже не был приглашен.
Многие случаи религиозной дискриминации сложно назвать именно нарушениями свободы совести, поскольку те или иные церкви и священнослужители участвуют напрямую в военных действиях на стороне Украины или ДНР и ЛНР, а также мотивируют бойцов.
У властей Украины есть возможность использовать законодательство для облегчения перехода храмов от одной юрисдикции в другую – по Закону о свободе совести Украины все религиозные общины автономны, независимо от того, входят они в какую-либо централизованную организацию или нет. По крайней мере, власти отказываются перерегистрировать уставы УПЦ МП, в которых указывается, что имущество общины принадлежит централизованной организации. Таким образом, УПЦ МП стремится предотвратить захват храмов. Теоретически община может передать собственность местной епархии, но большинство храмов – это памятники культуры, и как обычную собственность их в епархию не передашь. В отличие от ситуации с имуществом приходов в РПЦ, в УПЦ МП смена священника может означать смену юрисдикции вместе с храмом.
Наряду с этим «Оппозиционный блок», представленный в Раде, ориентирован на УПЦ МП (лидер Юрий Бойко в 2011 г. получал орден от патриарха Кирилла). Его депутаты заявляли о том, что не допустят насильственного перехода приходов в другую церковь (Александр Вилкул, октябрь 2014 г.). Они поддерживали УПЦ, когда Киевсовет увеличил налоги именно для нее (А. Вилкул, январь 2015 г.), а также заявляли о том, что единственная поместная церковь – это УПЦ во главе с митрополитом Онуфрием (депутат Вадим Новинский). Однако православие не играет первой роли в риторике депутатов блока, поскольку УПЦ и сама, и в рамках ВСЦ активно сотрудничает и получает вместе с другими церквями преференции и льготы от П. Порошенко и правительства Яценюка. В связи с этим блок ориентируется скорее на маргиналов, не принимающих «революцию свободы и достоинства» внутри УПЦ МП. Однако заявления блока приобретают все большее значение для УПЦ по мере обострения ситуации вокруг «захватов» ее храмов. Например, 29 октября 2015 г. Вадим Новинский инициировал создание временной следственной комиссии Верховной рады, которая должна дать правовую оценку захватам храмов УПЦ и побудить власть, правоохранительные органы провести непредвзятое расследование всех случаев[501]. В 2014–2015 гг. зафиксированы факты захвата 28 православных храмов, еще шесть находятся под угрозой захвата, два опечатаны.
Националистически настроенные политики в Киеве, сторонники «партии войны» в обществе оказывают большое психологическое давление на УПЦ МП, стараются ее дискредитировать, создав милитаристский образ РПЦ. Она якобы управляет УПЦ МП из стана «агрессора», посылает казаков на Донбасс, оправдывает действия президента В. Путина, руководит «Русской православной армией», благословляет лидеров ЛНР и ДНР, хотя никаких подтверждений этому нет (скорее, наоборот, несмотря на эйфорию внутри страны, в РПЦ были наказаны священники, благословлявшие добровольцев, едущих на юго-восток Украины).
Церковно-политические вызовы, с которыми УПЦ МП сталкивалась и ранее, с начала 1990-х гг., после Евромайдана 2014 г. превратились в реальные угрозы. Это стремление с помощью константинопольского патриархата создать единую поместную православную церковь из всех юрисдикций. В реальности максимум, что удалось сделать – признать Киевский патриархат в качестве одной из каноничных церквей (но и это решение поддержали далеко не все поместные церкви). Вторая угроза – переход приходов из УПЦ МП в другие православные юрисдикции. В значительной степени этот переход в 1990-е и 2000-е гг. происходил постоянно и был взаимным – общины перетекали из одной церкви в другую. С 2014 г. этот поток не стал более массовым, несмотря на все заявления в СМИ, но многие храмы УПЦ МП стали захватываться представителями УПЦ КП, которые регистрировали параллельные церковные общины.
В сложившейся ситуации стоит отметить синхронность действий церковной дипломатии РПЦ в Москве и УПЦ МП в Киеве. РПЦ вступила в борьбу за приходы УПЦ МП, де-факто поддерживая любые действия руководства УПЦ МП. Вся острота проблематики выражена, к примеру, в отчете о встрече 18 октября 2015 г. главы Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополита Илариона и патриарха Константинопольского Варфоломея. Митрополит Иларион сообщил Варфоломею: «раскольниками захвачено более двадцати храмов канонической Православной Церкви, происходят случаи убийств и насилия в отношении клириков Украинской Православной Церкви». Владыка Иларион выразил недоумение в связи с действиями иерархов украинских церковных структур Константинопольского патриархата в США и Канаде, направленными на поддержку раскольников[502].
Знаковое интервью «РИА Новости» дал в сентябре 2015 г. управляющий делами Украинской православной церкви митрополит Бориспольский и Броварской Антоний (Паканич). Он оценил ущерб от военно-политического конфликта так: «В зоне вооруженного конфликта оказались пять епархий нашей Церкви. Это более тысячи храмов и сотни тысяч верующих. Война нарушила привычную жизнь приходов в Донецкой и Луганской области. В ходе боевых действий было разрушено около десятка храмов, еще более 70 храмов получили разного рода повреждения. Три священника нашей Церкви погибли на Донбассе… за последние полтора года около тридцати храмов нашей Церкви оказались в составе так называемого “Киевского патриархата”. Причем только в трех из тридцати случаев речь шла о добровольном выходе религиозной общины из состава Украинской Православной Церкви. Во всех остальных случаях имели место захваты храмов в пользу “Киевского патриархата”». При этом на протяжении 2014 г. в Украинской православной церкви было открыто более 400
