Читаем без скачивания Дебют - Vells
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только многие их потуги были тщетны. Так как многим аристократам было это не выгодно. Ведь они вели со мной дела.
Изначально мне пытались приписать покушение на убийство Елены Полозовой. Нападение на учащихся царского лицея и учителей, а также на охрану этого учебного места.
Однако присланный из Петербурга дознаватель установил картину произошедшего, и подтвердил слова пришедшей на короткое время в себя Елены.
Было покушение, которое я пытался предотвратить.
Тогда дело сразу попытались повернуть в другое русло. Мне тут же предъявили обвинения в совращении Елены Полозовой. С припиской — нарушение главных правил царского лицея о нарушении границ дозволенных территорий учебного заведения. Тайные встречи с учащейся средних классов, общение с которой запрещены для старшеклассников без должного разрешения учебного комитета.
Также оставили преднамеренное нападение на учащихся и, учителей с охраной лицея, повлёкшее за собой травмы лёгкой и средней тяжести.
Ну и ещё пытались приписать мне возможное участие в планировании покушения на княжну Полозову.
Последнее им, кстати, так и не удалось пропихнуть, за отсутствием вообще каких либо доказательств и улик.
Зато в деле о тайных встречах и совращении младшей Полозовой доказательств хоть и косвенных они собрали много. Тут было и письмо написанное не мной, но от моего имени. Свидетельство служанки Елены, которая сообщила о полугодовалых пропаданиях своей госпожи до позднего вечера. Свидетельства об этом же от моих так сказать друзей лицеистов, что и я в эти промежутки припадал с территории старших классов лицея, а также многое другое.
Ну и дело о нападении со счетов списывать не стоило. По интересному стечению событий и непонятным причинам на мессе боя оказались лицеисты, которых вроде быть там не могло. На кой пёс их потащили с собой учителя и охранники, даже для дознавателя была загадка.
Но факт оставался фактом. Под ударом моей снежной техники пострадали многие, даже не удосужившись, защитится хоть как-то. Охранники отделались только ушибами и царапинами, а вот остальные получили куда более серьезные травмы, а один учитель и два студента даже сотрясения мозга средней тяжести, и сейчас были на постельном режиме.
Я не отпирался от нападения на людей явившихся после покушения. Но позволить опозорить Елену я не мог. Поэтому я заявлял, что Елена была мне нужна только для получения от неё поддержки и рычагов воздействия на её сестру Анастасию Полозову, которая уже не очень желала идти со мной под венец, и тем самым могла лишить меня титула князя, который я так хотел. Ведь я безродный человек, которому выпал один шанс на миллион.
С виду в простом деле, хоть и весьма громком, которое можно было быстро решить, кипели страсти. Одни аристократы желали посадить меня и лишить имущества. Другие напротив, спустить всё на тормоза, так как от этого зависели их деньги. Третьи понимали, что мои дела вскоре могут расшириться, и не понимали хорошо это или плохо. Им нужно было время для раздумий.
В общем, за два неполных дня, это всё дошло до царского двора, и тогда всё поутихло, так как в дело вмешался царский советник.
Как я думал, при дворе императора Белогорова посчитали, что страсти заинтересованных лиц в этом деле надо поубавить. Как первых, так и вторых. Как сообщила мне княжна Худалова, которая навещала меня, пока я был под стражей. При дворе слегка встревожены таким шумом вокруг меня, и возможными распрями между аристократией. Поэтому они, как всегда, решили угодить всем и посмотреть, что из этого выйдет.
— Оражен Григорий Александрович, — начал зачитывать приговор, явившийся на судебное заседание полный усатый с бакенбардами один из советников императора. — Разобрав все материалы по вашему делу. Императорской волей оглашаю вам решение. Оражен Григорий Александрович. По обвинению в совращении и действий сексуального характера в отношении княжны Елены Владимировны Полозовой с вас снимаются обвинения за отсутствием должных доказательств, и на основе вашего личного чистосердечного признания в отношении княжны Елены Владимировны Полозовой. Заключение — этого ныло. Однако на основании ваших же признаний. Вы лишаетесь императорской воли и права на свадьбу с княжной Анастасией Полозовой.
За необоснованное нападение на учащихся, преподавателей и охрану, повлекшее за собой травмы и опасность для здоровья. А также за нарушения главных правил царского лицея. Оражен Григорий Александрович лишается императорского патента на учёбу в царском лицее. Приговаривается к несению службы, сроком в один год шесть месяцев на территории Бессарабии в одной из застав вблизи Измаила в рядах Лиминского кавалерийского полка в чине унтер-офицера. Коим вы и являетесь. На основании чего и была назначена мера наказания.
По-прошествии срока назначенной службы Оражен Григорий Александрович может вернуться в Петербург и восстановится в Михайловской гимназии для завершения полного образования.
Завтра не позднее шести вечера Оражен Григорий Александрович должен отбыть из Петербурга в расположение полка. В случае неисполнения вышеперечисленного Оражен Григорий Александрович будет признан дезертиром и преступником. Всё имущество, принадлежащее Оражену Григорию Александровичу, будет измято в пользу императорской казны, как и долевая собственность в производственных отраслях.
В дверь моего кабинета постучали, выводя меня из моих мыслей, после чего она отворилась, и в дверной проём вошёл граф Рощинский.
— Григорий, — угрюмо произнёс он. — Экипаж подан.
Я встал из-за стола и сложил стопкой большие конверты, после чего взяв их, шагнул к пожилому аристократу.
— Эдуард Семёнович, — улыбнулся я ему, отдавая конверты в его руки. — Ну чего вы такой тучный. Вы же теперь большой человек. Даже банкир со вчерашнего вечера. И вскоре в ваших руках окажутся закладные ваших врагов. Выше нос.
— Григорий Александрович, — посмотрел на меня мужчина красными от недосыпа глазами. — Ну почему вы не откупились? Была же возможность в самом начале дать кому надо. Пожурили бы. Ну, может в Москву или провинцию какую сослали на годик. Вы же знаете что такое Лиминский полк.
Я подошёл к зеркалу, висевшему на стене рядом с дверью и, потянулся за верхней одеждой, и саблей.
— Да знаю. Это штрафной полк, куда ссылают тех, кого по возможности хотят видеть мёртвыми. Это Решкин-Флинфхов со своими прихлебателями постарался, а советники императора были не против. Им как жизнь, так и смерть моя
