Читаем без скачивания Чужая война - Наталья Игнатова

– «Бичи». Барбакиты. Орки. Тролли. Гобла. Сипанго. Люди, штурмовавшие Айнодор, – это все рабы Разрушителя?

– Не рабы. – Эльрик поморщился. – Они на себя работают в первую очередь. Себе силу ищут. А он стоит над, понимаешь? Политика тебе сейчас лучше известна. Кто у нас против кого дружит. Но вроде как они действительно объединились. И загребли себе больше плюшек, чем хотелось бы Величайшим. Вот Демиурги и наняли меня. А вы и так на них работаете.

– Скоты.

– Я разве спорю? – Император потер виски. – Но они платят честно.

– Ты должен добыть Паучий Камень?

– Да. Попытаться добыть. Я ничего им не обещал.

– И что ты собираешься делать?

– Размяться, побриться и умыться. Да! Еще позавтракать!

– Спятить можно, какой ты занятой!

АКВИТОН

Лошадь пала милях в пяти от монастыря. Шарль снял с мертвой кобылы полупустые чересседельные сумки и, постепенно прибавляя шаг, зашагал к обители.

Того эльфа он встретил в Руме. В средней руки кабаке. Шарль ждал там человека, который должен был передать послание для Магистра.

Человек так и не появился. Зато появился полупьяный эльф. Не спрашивая разрешения бессмертный упал на скамейку рядом с монахом и потребовал себе вина.

Шарль, не останавливаясь, благословил склонившуюся в поклоне крестьянку.

Эльф вылакал два кувшина «Румийского золотого» и начал петь. Пел он, может, и неплохо, но у Шарля не было музыкального слуха. Вообще.

Сначала был стандартный эльфийский набор: любовь-морковь, розы-мимозы. Монах привычно пропустил его мимо ушей.

Он прошел через распахнутую калитку. И, уже не сдерживаясь, побежал к келье Магистра.

А потом эльф запел о том, как двадцать лет назад пропал единственный наследник айнодорского престола.

– …Отец, все сходится! Когда я притащил его в номер, он рассказал все подробности. Пропал двадцать лет назад. Испанский корабль. И самое главное – принц был альбиносом. – Шарль медленно и глубоко вздохнул и продолжил уже спокойнее:

– Его настоящее имя – Элеман.

Магистр долго смотрел куда-то мимо Шарля. Потом перевел взгляд на него:

– Три дня назад Элидор выехал в Гульрам. Боевой выход. Его уже не догнать. Кого другого, может, и сумели бы перехватить. Но не Элидора. Мы будем ждать. Он всегда возвращается.

Монах кивнул и вышел.

Эзис. Мерад

Аль-Апсар застыл над шахматной доской, не касаясь искусно вырезанных фигур. Крючконосый и безбородый, он походил на ястреба. И парчовый, шитый золотом халат блестел под лучами, жаркого июльского солнца.

В саду солнце было робким. Зеленые листья деревьев разбивали ослепительный жар на безобидные веселые блики. Шумел фонтан, дышал прохладой, благостной и недостижимой для тех, кто был сейчас на узких раскаленных улочках Эрзама.

Аль-Апсар думал.

Самуд, лучший боевик «Горных кошек», беспощадный убийца и толковый командир, убит. Погиб он глупо и бездарно – от рук таких же убийц, каким был сам. Погиб, едва успев занять пост сераскира Мерада. Хороший пост. Высокий. Барбакитам стоило немалого труда добиться его для Самуда.

«Может быть, не стоило связываться с этими монахами?» Аль-Апсар протянул было руку к белому коню. Но передумал. Взял ферзя, белого ферзя, поставил его, нарушая все правила, в самом центре шахматной доски.

– Белый Крест. Хитрый враг. Страшный враг. «Нет, тот человек был действительно опасен». Орден никогда не мстил за убитых, это знали здесь, на Востоке, так же хорошо, как на Западе. И тем не менее убийство настоятеля в Весте откликнулось убийством сераскира в Мераде. Почему?

Неужели все-таки месть?

Ведь ничего не пропало из дома Самуда. Ни одна драгоценность. И перстень… Золотой перстень с рубином, перстень, стоивший подороже, чем сам Самуд, остался лежать в тайнике. Дожидаясь своего нового хозяина. Значит, все-таки месть. Аль-Апсару очень не хотелось думать, что Белый Крест уже тогда знал о Силе, заключенной в этих перстнях. Шакор, преемник Самуда, погиб несколько часов назад. Аслан был нем как рыба. Он согласился разговаривать лишь с Аль-Апсаром лично. И ему-то уж толстяк рассказал, что сераскира – опять сераскира! – убили двое огромных нелюдей. – А, может, это были дэвы, султан? – Аслан тряс объемистым животом. – Дэвы. Они были огромны. С красными, как кровь, глазами. И волосы белые. Только один в маске и с длинной косой. А второй без маски и без косы. Это не люди, султан. И, наверное, не нелюди. Уже ушел Аслан, перестав наконец дрожать от страха и сожалея о том, что запоздал позвать охрану Шакора, когда вломился в покои к сераскиру беловолосый нелюдь.

Позвал бы вовремя – получил бы деньги. А так – жизнь сохранил, рассказав все, как есть. Ничего не утаив. Ничего.

Ушел Аслан, бесшумно исчезли вышколенные рабы. Не видно и не слышно было вездесущей охраны.

Аль-Апсар сидел у фонтана, нависнув над шахматной доской.

Он смотрел на фигуры.

Огромный беловолосый эльф убил Самуда, сераскира Мерада. Убил и ушел живым. Огромный беловолосый эльф убил Шакора. Сераскира Мерада. И вновь ушел живым. Только на сей раз вместе с эльфом ушел и перстень.

Стража столицы потеряла преступников, едва они выехали из города.

Люди Аль-Апсара продолжали следить за нелюдями и в квартале менял, куда вернулись убийцы, в наглости своей не боясь, видно, ничего. И после – когда эти двое выехали из Мерада, направляясь на восток.

В Эрзам.

Аль-Апсар коснулся черного ферзя. И вновь убрал руку.

Его людям следить было проще.

Железный Зигфрид, генерал ордена Бича Божьего, – хороший друг Аль-Апсара. И Аль-Апсар верил генералу. Но верил меньше, чем льву, которого держал за решеткой в одном из тенистых углов своего сада. Льву Аль-Апсар отдавал тех, кто надоедал ему. Тех, кто начинал мешать или переставал правильно понимать приказы.

Лев всегда смотрел на Аль-Апсара спокойными желтыми глазами. И человек понимал, что зверь не делает разницы между ним, господином, и теми, кого убивает он, лев, по приказу господина.

Зигфрид и Аль-Апсар оба были такими львами. Друг для друга. А решетки между ними не было.

Последние вести от генерала были плохими. Совсем плохими. Зигфрид сказал, что потерял звездочку, одну из последних, одну из самых важных. Звездочку, которая решала, на чьей стороне окажется перевес.

Аль-Апсар вежливо сочувствовал рыцарю. Но не понимал, право же никак не понимал исман, много ли правды в рассказе генерала.

Готского воина, в сердце которого хранилась черная звезда, якобы увели из-под носа у самого Зигфрида четверо нелюдей. Один из которых был высоким беловолосым эльфом.

Генерал сам преследовал похитителей. Он пытался убить их магией – своей магией, полученной в дар от Разрушителя. Генерал считает Разрушителя Икбер-сарром и поклоняется ему, как Богу. Пусть. Каждый волен в своих заблуждениях. Да. Зигфрид сильный маг, и он был уверен, что уничтожил беглецов. Он ошибся.

Аль-Апсар взял белого коня. Повертел в пальцах, разглядывая тонко вырезанную фигурку, любуясь искусством мастера.

– Эльф. Игрок, – пробормотал исман. И поставил коня рядом с белым ферзем.

Звездочка могла попасть в руки Белого Креста. Брату Джероно пришлось поспешить, чтобы перехватить ее по пути. Он убил монаха Артура – главу ордена: Сам стал главой… И исчез.

Аль-Апсар одним движением сбросил с доски черного коня.

Зигфрид говорит, что вместе с Джероно исчезли три десятка его людей. Генерал и Аль-Апсар ждали торжества Белого Креста. Но монахи не получили звездочку.

Она просто пропала, затерялась где-то между Граасом и Тальезой.

Нет, Аль-Апсар не понимал, что происходит. И Аль-Апсар переставал верить Зигфриду. Чем дальше, тем больше переставал.

Вот только генерал был действительно растерян, когда рассказывал обо всех этих событиях.

– Один из них маг, – говорил он. – Сильный маг. Он сумел защититься от меня и защитить других.

– Эльф? – предположил исман. Генерал отмахнулся:

– Эльф – боец. Убийца. Один из лучших. Но не больше того. Монах не может быть магом, Аль-Апсар. Анлас учил, что маги – воплощенное зло.

– Глупо.

– Я не спорю. Маг – шефанго. Его давно нужно было убить.

– Давно? Ты давно знаешь его, генерал?

– Да.

– Почему же не убил?

Лицо Зигфрида перекосилось, как будто он откусил недозрелый персик:

– Я не смог, Аль-Апсар. Я тогда еще не был магом.

– А он?

– Видимо, был. Все это было очень странно.

Вездесущий эльф не давал Аль-Апсару покоя. Даже не будучи магом, этот монах умудрялся убивать его людей, едва удавалось тем занять высокий и важный пост сераскира.

Почему именно сераскиров?