Читаем без скачивания Ленин. Вождь мировой революции (сборник) - Герберт Уэллс

Реакционеры из исполнительного комитета уже не решались на открытые выступления. Однако Чернов несколько раз выходил на трибуну и говорил со скромной и подкупающей беспристрастностью. Ему предложили место в президиуме… На вторую ночь съезда председателю была подана анонимная записка с предложением избрать Чернова почетным председателем. Устинов огласил эту записку, но тут Зиновьев вскочил с места и закричал, что это уловка старого исполнительного комитета, желающего овладеть собранием. Зал заседания немедленно превратился в ревущую массу яростных лиц и размахивающих кулаков, обе стороны буквально выходили из себя… Однако Чернов все еще сохранял большую популярность.

Во время бурных споров о земельном вопросе и о ленинской резолюции большевики дважды собирались уходить со съезда, но вожди все-таки удержали их… Мне казалось, что съезд безнадежно раскололся.

Но никто не знал, что в Смольном уже ведутся секретные переговоры между левыми эсерами и большевиками. Сначала левые эсеры требовали, чтобы было создано правительство из представителей всех социалистических партий, как входящих, так и не входящих в Советы. Они требовали, чтобы это правительство было ответственно перед Народным Советом, состоящим из равного числа делегатов от рабочих и солдатских организаций и организаций крестьян, пополненным представителями городских дум и земств. Они требовали исключения Ленина и Троцкого из правительства, а также роспуска Военно-революционного комитета и других репрессивных органов.

Соглашение было достигнуто утром в среду, 28 (15) ноября, после ожесточенной борьбы, тянувшейся всю ночь. В ЦИК, состоявший из 108 членов, было решено ввести еще 108 членов, избранных пропорционально от Крестьянского съезда, 100 делегатов, избираемых непосредственно армией и флотом, и 50 представителей от профессиональных союзов (35 от всероссийских союзов, 10 от железнодорожников и 5 от почтово-телеграфных служащих). Думы и земства были отведены, Ленин и Троцкий остались в правительстве, и Военно-революционный комитет продолжал свою работу.

Заседания съезда были перенесены в императорское училище правоведения, на Фонтанку, 6, где помещался исполком крестьянских Советов. Здесь, в огромном зале заседаний, собрались делегаты в среду вечером. Старый исполнительный комитет ушел и открыл свое особое заседание в другой комнате того же дома, при участии отколовшихся делегатов и представителей армейских комитетов.

Чернов переходил из собрания в собрание, зорко следя за всем происходящим. Он знал, что соглашение с большевиками уже обсуждалось, но не знал, что оно уже достигнуто.

«Теперь, когда все стоят за создание общесоциалистического правительства, – говорил он на собрании отколовшихся, – многие забывают о первом министерстве, которое не было коалиционным и в котором был только один социалист – именно Керенский. В свое время это правительство было ведь очень популярно. Теперь все обвиняют Керенского, все забывают, что он был поставлен у власти не только Советами, но и народными массами…

Почему же общественное мнение повернулось против Керенского? Дикари делают себе богов и молятся им, но если боги не исполняют их молитв, то дикари их наказывают. То же самое происходит и сейчас… Вчера Керенский, сегодня Ленин и Троцкий, а завтра еще кто-нибудь…

Мы предложили уйти от власти и Керенскому, и большевикам. Керенский согласился, – сегодня он заявил из своего убежища, что отказывается от поста министра-председателя. Большевики же хотят удержать власть, но не знают, что с ней делать…

Удержатся ли большевики или нет, судьбы России от этого не изменятся. Русская деревня великолепно знает, чего она хочет, и принимает свои собственные меры. И в конце концов спасет нас та же деревня…»

Между тем в большом зале Устинов сообщил о соглашении между Крестьянским съездом и Смольным. Делегаты приняли это сообщение с бурной и необузданной радостью. Вдруг в зале появился Чернов и потребовал слова.

«Я вижу, – начал он, – что между Крестьянским съездом и Смольным заключается соглашение. Такого рода соглашение будет незаконно, потому что настоящий съезд крестьянских Советов соберется только на той неделе…

Кроме того, я должен предупредить вас, что большевики никогда не исполнят ваших требований…».

Его речь была прервана взрывом хохота. Он быстро учел положение, сошел с трибуны, вышел из зала заседания – и унес с собой всю свою популярность…

Поздно вечером в четверг 29 (16) ноября было открыто чрезвычайное заседание съезда. В воздухе чувствовался праздник, на всех устах была улыбка. Последние деловые вопросы, еще остававшиеся нерешенными съездом, были быстро покончены, и тогда выступил седобородый старейшина левых эсеров, старик Натансон. Дрожащим голосом, со слезами на глазах, огласил он отчет о «брачном союзе» крестьянских и рабоче-солдатских Советов. Каждый раз, как ему приходилось произносить слово «союз», зал разражался громовыми аплодисментами… Когда Натансон кончил, Устинов возвестил о прибытии делегации Смольного в сопровождении представителей Красной Гвардии. Их встретили грандиозной овацией. Рабочий, солдат и матрос по очереди всходили на трибуну, приветствуя съезд.

Затем выступил представитель Американской социалистической рабочей партии Борис Рейнштейн. «День заключения союза между Крестьянским съездом и Советами рабочих и солдатских депутатов есть один из величайших дней революции. Весть о нем громким эхом облетит весь мир, она раздастся и в Париже, и в Лондоне, и за океаном – в далеком Нью-Йорке. Этот союз наполнит радостью сердца всех трудящихся!

Великая идея восторжествовала. Запад и Америка давно ожидали от России, от русского пролетариата, чего-то необычайного и потрясающего… Мировой пролетариат давно ждал русской революции, давно ждал великих дел, ныне осуществляемых ею…»

После приветствия председателя ЦИК Свердлова огромная крестьянская толпа устремилась на улицу с криками: «Конец гражданской войне! Да здравствует объединенная демократия!».

Ночь уже наступила, и на обледенелом снегу отражались бледные блики луны и звезд. На набережной выстроился в полном походном порядке Павловский полк. Его оркестр играл «Марсельезу». Под громкие приветственные крики солдат крестьяне выстроились в колонну и развернули огромное красное знамя Исполнительного комитета всероссийских Советов крестьянских депутатов, на котором было заново вышито золотом: «Да здравствует союз революционных трудящихся масс!». Затем следовали другие знамена, знамена районных Советов. На знамени Путиловского завода было написано: «Мы преклоняемся перед этим знаменем, чтобы создать братство всех народов!».