Читаем без скачивания Смерть говорит по-русски (Твой личный номер) - Андрей Добрынин

Профсоюзное собрание закончилось, как и следовало ожидать, затемно, улыбающийся Терранова, пожимая всем руки, проследовал в окружении тело- хранителей и ликующей толпы к выходу из клуба докеров. Автомобили и охрану он оставил у заднего выхода из клуба, а сам направился к парадному, куда специально для него должны были подогнать один-единственный «Кадиллак». Ошибка его состояла в том, что он недооценил хитрости противника. Корсаков вовсе не считал скопление охраны и лимузинов возле одного из выходов гарантией того, что жертва покинет здание именно через этот выход. Наоборот, подсознательно он сразу склонился в пользу парадного выхода. Терранова забыл еще и о том, что мощные микрофоны и шум толпы позволяли сметливому человеку на расстоянии в несколько десятков метров определить, что происходит в помещении. Слоняясь поблизости, Корсаков услышал рев и взрыв аплодисментов после заключительной тирады ведущего. Шум перемещался в вести- бюль, однако то не был гул негромких реплик, которыми выходящие с собрания обычно обмениваются друг с другом, — слышались восторженные возгласы и здравицы в честь «старины Луки» и «молодчины Луки». Такое могло происходить лишь в присутствии самого триумфатора, сопровождаемого к колеснице толпой. На белых шторах, закрывавших окна вестибюля, плясала многорукая и многоголовая масса теней, медленно двигавшаяся к парадному выходу. Корсаков, стараясь держаться подальше от света, падавшего из окон, не спеша направился по переулку туда же. Когда к парадному выходу подкатил черный лимузин, Корсаков окончательно уверился в том, что правильно выбрал позицию. Выделить в повалившей на улицу толпе кубообразную и слегка раскоряченную от собственной массивности фигуру Террановы оказалось проще простого. Корсаков вытащил из-за пояса пистолет, Терранова сделал один шаг, другой, повернулся вполоборота, разговаривая с кем-то... Метрах в пятидесяти от выхода из клуба в темноте полыхнули вспышки. Терранова не успел среагировать на звуки выстрелов, потому что первая же пуля, выпущенная из мощного пистолета, пробила его висок, пронизала навылет череп и, выйдя с противоположной стороны, вырвала височную кость, обрызгав всех стоявших рядом мозгом и кровью. Терранова взмахнул руками — при его могучей комплекции этот жест выглядел комично — и всей своей огромной массой навзничь грохнулся об асфальт. Стрельба прекратилась мгновенно, хотя жертва и успела получить три пули в голову и в шею, и потому телохранители не смогли определить, где находился стрелок. Выхватив оружие, они принялись метаться в разные стороны, кто-то бросился вызывать «Скорую помощь», кто-то попытался помочь раненому, но было уже поздно. Простреленная голова Луки Террановы покоилась в быстро расползавшейся луже крови, рот недоумевающе приоткрылся, и закатившийся глаз с тем же недоуменным выражением уставился в звездное небо. Таким и запечатлел покойного репортер «Кро-никл», которому вместо скучноватой заметки о рутинном профсоюзном собрании неожиданно удалось сделать сенсационный репортаж. Через несколько часов Корсаков с улыбкой читал этот репортаж, сидя в удобном кресле самолета, выполнявшего рейс на Брюссель. В противоположном направлении через океан летел другой самолет, в котором сидел спешно вылетевший из Неаполя в Нью-Йорк Марко Галло. Джо Скаличе поручил ему взять на себя руководство семейством, верхушка которого редела на глазах. Надо сказать, что по-собачьи преданный семье Марко на сей раз принял поручение без всякого энтузиазма. Вылавливать в десятимиллионном городе стреляющего без промаха маньяка с кучей паспортов ему еще не приходилось.

Возле здания насосной станции, расположенного на берегу небольшого водохранилища, стоял фургон водопроводной компании. В нескольких сотнях метров за плотиной, там, где горная речка делала поворот, белели строения виллы, окруженной ухоженным парком. К реке от виллы уступами спускались террасы и тянулись дорожки, вдоль которых возвышались статуи римских богов. Рабочие в форменных комбинезонах водопроводной компании не смотрели в сторону виллы, по горло занятые своим делом. Судя по их суете, насосной станции предстояло подвергнуться нешуточному ремонту. Слышались команды, туда-сюда перетаскивали лестницы, козлы, какие-то агрегаты, часть рабочих принялась возобновлять побелку стен. Тишина царила только в стоявшем поодаль фургоне. В прямоугольном чреве фургона имелся особый отсек, отделенный от основной части кузова глухой звуконепроницаемой стенкой и совершенно незаметный для постороннего, который вздумал бы открыть дверцы и заглянуть в кузов. Отсек был набит звукозаписывающей аппаратурой, принадлежавшей итальянской разведке. Новейшая установка американского производства, для предоставления которой итальянским коллегам потребовалось разрешение самого президента, позволяла прослушивать и записывать все разговоры в закрытом помещении на расстоянии свыше километра. Интерес к горной вилле объяснялся тем, что она была через подставных лиц приобретена неаполитанской мафией-каморрой и превращена в место проведения важных совещаний. Агентура полиции и разведки в рядах каморры в последнее время отмечала возросшую активность международных контактов криминальных структур: неаполитанской, сицилийской, американской. Кроме того, в кругах, близких к мафии, стали необычно часто мелькать лица явно не итальянского происхождения, большинство из которых знало по-итальянски лишь несколько обиходных слов и уж совсем не владело ни неаполитанским, ни сицилийским диалектами. Были замечены также выходцы с Востока, скорее всего иранцы, судя по их подчеркнутому аскетизму, набожности и чопорному поведению. Настораживала та почтительность, с которой местные мафиози относились к этим загадочным людям: она однозначно указывала на складывающееся зловещее партнерство. Слежка за подозрительными иностранцами позволила установить лишь их имена, скорее всего фальшивые, и то, что они находятся в стране абсолютно легально. Контакты между высшими лицами различных мафий отмечались в последние месяцы чуть ли не ежедневно, позднее, после появления гостей с Востока, в этих встречах стали участвовать и они, однако совещания с участием всех сторон происходили лишь несколько раз на вилле, за которой немедленно организовали постоянное наблюдение. В чердачном помещении насосной станции установили мощные телескопы и съемочную аппаратуру с дальнобойной оптикой, а подслушивание велось из специального фургона, замаскированного под фургон водопроводной компании. Разведчикам приходилось вести самые настоящие ремонтные работы, зато в окрестностях насосной станции перестали слоняться мрачные личности, ненавязчиво интересовавшиеся природой возникших неполадок и ходом ремонта. Утечка сведений через руководство водопроводной компании практически исключалась, так как агентом разведки являлся сам председатель компании и производство работ исправно отражалось во всех технологических и бухгалтерских документах. Постепенно удалось выяснить, что в ведущихся контактах принимают участие главарь одной из мощнейших нью-йор-ских семей мафии Джо Скаличе, бароны сицилийской мафии Козимо Наварро и Карло Арредаменти, неаполитанцы Гаэтано Турко и Микеле Пезенти. Фотографии всех этих людей были получены во время съездов на вилле, однако содержание переговоров тогда узнать не удалось, поскольку по поводу предоставления установки в пользование итальянцам еще только шли переговоры. Неожиданно американцы сделались на удивление уступчивы, прислали установку, помогли смонтировать ее на грузовике, обучили итальянских операторов. Причина такой перемены крылась в докладе аналитиков ЦРУ, где говорилось, что зафиксированный космической съемкой строящийся объект на севере Ирана является скорее всего суперлабораторией по производству наркотиков из местного растительного сырья. По мнению аналитиков, на такое предприятие иранцы могли пойти только в сотрудничестве с крупными криминальными структурами Запада. Основным рынком сбыта готового сырья должны были стать США, основными путями транзита — Турция и, как ни странно, Россия. К подобным соображениям руководство ЦРУ отнеслось скептически, однако приходилось признать их определенную логичность — так безукоризненно логичен порой оказывается бред сумасшедшего. Вчитываясь в доклад, вновь и вновь его обсуждая, начальство пришло к выводу, что происходящие события оставлять без внимания нельзя: необходимо предоставить итальянцам соответствующую аппаратуру, но в то же время получить постоянный доступ к результатам наблюдения и прослушивания. С последним итальянцы легко согласились, полагая, что сотрудничество в борьбе с наркомафией не может нанести вред ничьим национальным интересам.

Замеченные наблюдателями подозрительные европейцы в высоких совещаниях участия не принимали. Большая их часть проживала во флигелях виллы и караулила ее территорию, хотя тем же занималась и охрана из местных бандитов. Было ясно, что этим людям предстоит выполнить какую-то более важную задачу, нежели простая сторожевая служба, поскольку для охраны виллы не составляло труда набрать сколько угодно готовых на все здешних уроженцев. Полученные фотографии позволили установить личность некоторых из загадочных чужестранцев. Таких набралось трое, все — американцы, все ранее воевали в качестве наемников в различных «горячих точках» планеты — в Конго, Катанге, Южном Судане, Центральной Америке, служили инструкторами в армиях различных государств. Впрочем, преступлений в обычном смысле слова за ними не числилось. Данные были получены из ЦРУ, которое через различные подставные организации само постоянно занималось вербовкой отрядов наемников для укрепления армий антикоммунистических режимов. Напрашивался вывод о том, что в данном случае имело место формирование своего рода подпольной армии, призванной решить в некой точке «х» серьезные военные задачи, далеко превосходящие уровень заурядного терроризма, — для последнего требуются скорее фанатики, чем профессиональные солдаты. Те иностранцы, которые не были опознаны, сохранили свое инкогнито, видимо, потому, что происходили из Европы и не работали ранее под эгидой ЦРУ. Оставалось непонятным, для чего мафии понадобилось набирать профессиональный военный отряд: она прекрасно умела решать задачи по устранению неугодных руками собственных киллеров, создавая порой для этой цели даже специальные организации вроде «Мердер инкорпорейтед» Луиса Бухалтера и Аль-берто Анастазиа. Стоило, однако, принять на веру головокружительные выводы доклада аналитиков из ЦРУ, как все становилось на свои места: в борьбе с воинственными горными племенами, для которых война — образ жизни, а промысел наркотиками —  главный источник доходов, не могли пригодиться даже самые кровожадные городские бандиты, умеющие стрелять из-за угла, скрываться с места преступления и заметать следы, но не знающие толком ни современного оружия, ни полевой тактики на различных театрах военных действий, ни тем более восточных языков.