Читаем без скачивания Схрон - Василий Головачев

Посредине коридора, всего в двадцати шагах от засевших в контрфлеше разведчиков, стоял неизвестно как оказавшийся там призрак – не то мыльный пузырь, не то колеблющийся туманный столбик. Вспыхнувший луч фонаря выхватил из полутьмы странную кисейно-прозрачную фигуру: так выглядел бы персонаж русских сказов Кощей Бессмертный, слепленный из редкого сероватого тумана. Но от этого «Кощея» прянула вдруг такая мощная волна пси-излучения, что, несмотря на защиту, Федор снова всем телом ощутил удар, точнее, ожог.

Марич сориентировался первым. С криком: «Это рой!» – он открыл огонь по «Кощею» из аннигилятора.

И тотчас же весь коридор зашевелился, зафонтанировал дымками, превратившимися в настоящий полк призрачных «Кощеев». Теперь стало понятно, каким образом инспектору удалось подобраться к разведчикам вплотную: он передвигался по коридору в форме ручья, вернее, цепочки бесшумно крадущихся пленок жидкости. А еще люди убедились, что их оружие неэффективно против этого диффузного монстра, своеобразного двухуровневого роя.

Луч аннигилятора легко разрезал каждого «Кощея» на части, которые мгновенно соединялись в ту же фигуру. Разряды «универсалов» так же успешно кромсали призрачные струи, пробивали в них дыры, но уничтожить ни одного призрака не смогли. И даже «глюк» не дезинтегрировал солдат роя, двигающихся с поразительной быстротой, а главное, успевающих ответить противнику из многих видов оружия, самым мощным среди которых было, несомненно, пси-излучение. Впечатление создавалось такое, будто на двух представителей человечества обрушился залп из суггесторов «удав» и «слон».

Вряд ли пси-защита скафандров и собственная воля спасли бы Полуянова и Марича от гибели, не вмешайся в этот бой иная сила.

С дальнего конца коридора вдруг замелькали частые вспышки выстрелов, и в свете фонарей разведчиков засверкали живой ртутью чьи-то скафандры. Полуянов насчитал семь фигур, но удивиться, откуда здесь столько людей, не хватило сил. И хотя огонь велся в основном из «универсалов» миллионовольтными электрическими разрядами или плазменными сгустками, инспектору пришлось часть сил бросить на отражение неожиданной атаки.

– Берегись! – послышался в наушниках рации энергичный голос Белого. – Свои! Федор, ты жив?

– Скорее да, чем нет, – отозвался Полуянов со вздохом облегчения. – Кто это с тобой?

– Хансен с ребятами Ромашина.

Призраки роя изменили тактику. Теперь они начали собираться по пять-шесть особей и наседать таким отрядом на одного человека. Тактика принесла успех. За считаные секунды группа Белого поредела, потеряв двух человек, и вынуждена была отступить. На пол коридора стали рушиться стены, обломки потолочного перекрытия, здание не выдерживало пульсации ядерного и кваркового огня. Наступило короткое, чудовищное по напряжению равновесие сил. Люди стреляли скупо, но метко (стрельбой управляли, разумеется, инки скафандров), инспектор же, потеряв треть массы, не мог развить пси-наступление сразу на все направления, задавить «дробную» цель. И снова в действие вмешалась другая сила.

За спиной Полуянова рухнула груда обломков, загораживающих коридор, и в образовавшейся бреши появились две человеческие фигуры, рыжеволосая и черноволосая, в необычных комбинезонах защитного цвета с пятнами камуфляжа. Еще толком не разглядев их, Федор шестым чувством угадал, что это Ивашура и Костров.

– Держитесь! – раздался чей-то призыв.

В луче фонаря вспыхнул, как голубое пламя, поднятый над головой Ивашуры меч. Затем прогремел его сильный звучный голос:

– Убей его!

Дриммер сменил сияние с голубого на ослепительно желтое, стал потом белым, будто раскалился от хлынувшей в него энергии, и миллионом ослепительных искр метнулся в стаю призрачных «Кощеев».

Зашипело, словно от падения в воду множества угольков. На всех диапазонах – пси, электромагнитном и звуковом – раздался многоголосый вопль, затем сменился скулящим ворчанием, замолк на невыносимо низкой ноте… и инспектор «хронохирургов» перестал существовать. Однако и меч-дриммер уже не вернулся к владельцу, исчерпав всего себя без остатка.

Еще некоторое время люди, в большинстве своем пораженные финалом боя, настороженно всматривались в очистившееся от туманных вихрей пространство коридора, вслушивались в звонкую тишину и молчали. Потом тишину нарушил возглас Ивана Кострова:

– Кажется, мы подоспели вовремя, командир.

И лишь тогда все задвигались, зашевелились, заговорили, потянулись к пришедшим на помощь союзникам.

– Федор, ты здесь? – позвал Ивашура.

Полуянов разгерметизировал скафандр, откинул капюшон шлема, подошел к нему и обнял. За ним ко вновь прибывшим приблизился Белый, тоже снял шлем, потряс руку Ивана.

– Как вы здесь оказались, рыжий?

– Стреляли, – с улыбкой ответил Костров знаменитой фразой из фильма «Белое солнце пустыни», снятого в конце шестидесятых годов двадцатого века в его родной Ветви времени.

Подошел Марич, убрал шлем, пристально глянул на собранного и внимательного Ивашуру.

– Игорь Васильевич?

– Он самый. А кто вы?

– Эмиссар Тех, Кто Следит. Мне передали, что следует встретить гостей, правда, в связи с некоторыми осложнениями… э-э… я не успел. Но шли мы к лифту, где я должен был ждать вас.

– Лифт рядом. И мы не одни. – Ивашура повернулся к проделанному в горе обломков проходу, крикнул: – Вероника, Тая, идите сюда.

Послышались шаги, шорохи, женские голоса, и в проходе появились две женщины в таких же комбинезонах, что были на Ивашуре и Кострове. Марич, безопасники Белого, да и он сам молча смотрели на приближающихся женщин.

– Они такие же десантники, как мы, – засмеялся Ивашура. – А может быть, и получше нас. – Посерьезнел. – У вас есть послание для нас? Вести от Павла Жданова?

– У меня есть весть от Жданова, – раздался чей-то голос, из-за спин безопасников вышел человек в скафандре, и все ошеломленно перевели взгляды с его лица на лицо стоявшего с Ивашурой Григория Белого. Потому что подошедший был его точной копией, разве что прическу имел другую. Лишь Марич, Полуянов да сам Белый не проявили особых чувств, догадываясь или просто зная, в чем дело.

– Привет, копия, – сказал Григорий-первый.

– Привет, дубль, – в том же тоне отозвался Григорий-второй. – Узнал?

– Как же я себя-то не узнаю?

– Знакомьтесь, друзья, – вмешался в их диалог Полуянов. – Один Гриша Белый – ваш, один – наш. Я хочу сказать, что мы с вами, – Полуянов кивнул на «своего» Белого, – из другой Ветви. По какой причине нас послали не на родину и поменяли местами, я не знаю, да и не важно это. Главное, что мы добились цели, обезвредили «санитаров».