Читаем без скачивания Том 6. Дураки на периферии - Андрей Платонов

Голос ямщика. Стой смирно! Стой, говорю! Ногу дай! Ногу! А ты куда, ты куда, Абракадабра! Чухайся, чухайся тут! Филипп, Филипп! Филька! — кого я зову! Давай сюда молоток, и гвоздей не бери, что они тебе — казенные? В избу отчего их тащишь? И топор, он втупорже тут был! — а игде теперь? Волоки враз к месту назад! Эх, народ балованный какой на готовых харчах! С такого постоя без колес уедешь, и лошадей раскуют… Чего ты, чего ты Зорьку кусаешь, — душегубка вредная этакая! Право что Абракадабра! И верно что Абракадабра! — вот ведь лошадь какая, да матка еще! Эх ты, супротивщица, сухое колесо! В корень бы тебя надо, да глупа ты, дурная губерния!

Арина Родионовна (откладывая готовую варежку и спицы). Управилась… Лето у нас скорое, лето пройдет, а там опять зима… Вот, гляди, и сгодятся ему варежки-то, хоть руки будут в тепле…

Со двора является Даша.

Даша. Тута!.. Он тута! Я сама его видела!

Арина Родионовна. Знаю уж! Слыхала, — мне Филька давеча сказывал.

На пороге появляется ямщик.

Ямщик. Игде вода у вас? Лошадей поить пора!

Даша. Тамо, в речке… А к нам из колодца водовозы возят!

Ямщик. Эк какая! Мое дело конное, я господ по службе вожу! Достань мне воды к экипажу!

Даша. Куда тебе воды?

Ямщик. К экипажу, говорю, где я нахожусь.

Даша. Сычас, сычас, батюшка, доставлю!

Ямщик. Доставь, дочка… Чья сама-то будешь?

Даша. Мы-то? Мы сироты были — ничьи…

Ямщик. Не в утехе, стало быть, росла, а выросла как раз в пользу…

Арина Родионовна (ямщику). Иди, батюшка, иди к своему делу, у нас своя забота есть.

Ямщик. Забота всем полагается… А Филька ваш мошенник!

Арина Родионовна. Знаем уж, давно знаем, — к чужим мошенник, а своим слуга. Ступай, батюшка!

Ямщик. Слуга, говоришь, своим-то? Да то-то!.. А мешка у вас лишнего нету?

Арина Родионовна. Нету, нету… Ступай, тебя лошадь зовет, ишь звонит…

Ямщик. Лошадь умна, она обождет. Лошадь тварь… (Уходит).

Арина Родионовна (Даше). Глянь-ко, варежки какие я Александру Сергеевичу связала. Теплы ли будут и впору ли придутся?

Даша (примеряя варежку на свою руку). Теплы, матушка, да и впору, — а не впору, так потянутся.

Арина Родионовна. А я все сумлеваюсь… Да ты не тяни их и рукою не марай — сними прочь!

Даша. А у меня руки чистые!

Арина Родионовна. С чего они чистые? Аль ты без дела сидишь?

Прибегает Маша.

Маша. Сейчас придут… Они меня своей ручкой тронули и назвали сестрой!

Даша. О! Аль правда?

Арина Родионовна. Добр мой Сашенька-то и милостив… А ты на людях-то молчи — мало ли что!

Маша (в испуге). А я вам только сказала! Бабушка, иль опять я дурочкой стала?

Арина Родионовна. Иль ты и вправду одурела? Его, слышно, сам царь боится, а тебя он сестрой назвал — какая же ты дурочка? Тебе нельзя!

Маша. Мне нельзя, я у Пушкина младшая сестра!

Арина Родионовна. А кто сестра ему — та умница.

Маша. И правда, бабушка!

Арина Родионовна. И-их! У тебя-то и прежде добра в сердце занять можно, кому нужно было. Беда, что разум твой неприметный, да Александр Сергеевич, вишь, заметил его и в родную к себе взял…

Маша. И тебя… Он тебя родимой зовет.

Арина Родионовна. А то как же! Сейчас небось явится… (Причитает по старинному обычаю). Голубчик ты наш — и за что тебя казнят, почему не милуют! Чем ты кого прогневал; а кого прогневал — так пусть смилостивится, окаянный! И в силу-то он еще не вошел, и кость его не окрепла, а что речь его кому неугодна, так он с малолетства смышленый! И ты-то, царь-батюшка, чего детей от родителей отымаешь да разлукой казнишь, — аль остатнее время настало?

Маша. Бабушка Арина, бабушка Арина, ты не плачь, бабушка! Александр-то Сергеевич веселый, а вы причитаете, иль он помер?

Арина Родионовна. Ему что! Мал еще, он не понимает, оттого и веселый.

Даша. Александр Сергеевич все чисто понимает! Чего ты, бабушка, говоришь такое!

Арина Родионовна. А знаю, что говорю… Он-то умник, а я — иль глупая! Ступайте по делу, не стойте у меня на глазах!

Даша. Батюшки, воды-то лошадям надобно! (Уходит во двор).

Маша (тихо и таинственно). Бабушка, я пойду гляну.

Арина Родионовна. Кого?

Маша. А опять его!

Арина Родионовна. Я тебе гляну! Стало, дело у него там, — потерпи еще!

Маша. Я потерплю, бабушка, — и ты тоже потерпи.

Арина Родионовна. Потерпи, потерпи, и я потерплю.

Маша. Мы с тобою вместе будем терпеть.

Маша усаживается на лавку рядом с Ариной Родионовной, складывает руки на коленях и так «терпит». Во дворе позванивает время от времени дорожный колокольчик, что привязан, должно быть, к шее пристяжной лошади.

Входит ямщик со двора.

Ямщик. Запрягать-то не пора еще? Время, гляди, за полдень! Ты бы, бабушка, наведалась к господам да спросила — ямщик, мол, Кузьма, там думает.

Арина Родионовна. Чего тебе? Не кличут — сам не называйся. Иди, иди к своему месту!

Ямщик. А ты бы спросила… Я-то не один человек, нас трое — две лошади со мной, управься поди!

Арина Родионовна. Ступай прочь, ступай прочь, — наш-то, я слыхала, может, завтра поедет!

Несколько ранее из двери, что ведет в господские горницы, является Александр, одетый в дорогу. Он улыбается и глядит с порога на свою няню, слушая, что она говорит.

Александр. Нынче, нынче, матушка!

Александр обнимает Арину Родионовну; Маша стоит возле, глядя на Александра сияющими глазами.

Ямщик. Нынче-то способней; завтра, глядишь, дождь, глядишь, ветер…

Александр. Запрягай!

Ямщик. И то, барин! (Уходит).

Арина Родионовна (вглядываясь в Александра, словно в первый раз видя его). Пришел, батюшка… Пришел ко мне!

Александр. Прости меня, матушка… Гневил я тебя и непокорным был…

Арина Родионовна. Бог тебя простит… А что гневал, так я к тебе гнева не знала. Далече ли, батюшка, едешь-то?

Александр. Далече… Далече, матушка.

Арина Родионовна. Знать, и вернешься не скоро?

Александр. Не скоро, матушка…

Арина Родионовна. Увижу ль я тебя, нет ли? Ан, увижу, без тебя не помру. Я жить буду долго, тебя ожидаючи… Машенька!

Маша. А!

Александр. Ах, Машенька! Совсем невестой стала, и прелесть какая!

Арина Родионовна. Не хвали, не хвали ее даром, с похвалы девка портится…

Александр. Машеньку испортить нельзя… Был бы я волен, уехал бы с Машенькой да с вами, матушка, в деревню, стал бы мужиком, двор бы постоялый открыли…

Маша. А Дашу тоже бы взяли?

Александр. И Дашу взяли бы.

Арина Родионовна. Машенька, ты бы на стол собрала… У нас лапша с грибами… Поел бы, батюшка, в дорогу.

Александр. Не буду я кушать… Я хочу с вами разговаривать, а у меня лапша будет во рту, — так нельзя!

Арина Родионовна. Возьми-ка, родной, варежки, я тебе связала, руки не озябнут, и меня вспомнишь…

Александр. Спасибо вам, матушка… Да там тепло, там и зимы нету.

Арина Родионовна. А кто сказывал-то? У нас зима, а там нету! Того не бывает: везде одинаково. Бери-ко да спрячь подалее.

Маша (вдруг в печали). А как же мы-то одни тут останемся?..

Александр. И я один буду, Машенька!

Маша. А нам страшно! Не уезжайте от нас!

Арина Родионовна (на Машу). Да ты уж — чего думаешь!.. Я сама к царю пойду, — ишь, чего вздумал: детей губить!

Александр (смеясь). Куда вы пойдете, к какому царю? Нету царя!

Арина Родионовна. Я пойду, мне надобно к нему! Неужели у нас и царя нет, а один Аракчей остался! Так я и к Аракчею дойду! У меня право есть, я тебя в люди выходила, а они чего! Кто у дитяти хозяйка-то, царь или я?

Маша. Заколдуй их, бабушка, пусть они обомрут!

Арина Родионовна. По нужде и заколдую, коли сами не опомнятся!

Маша. Заколдуй!

Александр. Терпи, матушка, как я терплю… Сам государь велел мне уехать, к кому же ты пойдешь?