Читаем без скачивания Зеркало Грохашша, или Отраженные - Игорь Пронин

– Знаю, знаю твои к ней чувства! Даже не знаю, могу ли тебя порадовать. Видишь ли, сейчас обстановка очень напряжена. Лопухов уверен, что Алекса работает на Кремль, готов ее прикрывать… Попозже, когда все уляжется, мы конечно подкинем ему информацию об этой даме. Так, для порядка… Попозже. А вот с тобой пора решать сейчас.

– И как?..

– Пока не решили. Закуем до времени, а как появится подходящая миссия, так и пойдешь исполнять. Подрезать-то тебя вряд ли станут, я сам выступлю против, – Феропонт подмигнул. – Я в тебя верю, Ник-Ник. Лет через двести будет из тебя толк. Да, еще: как я понимаю, ты дал наводку для Алексы? Когда она пойдет за зеркалом?

– Ночью. Утром я должен был встретиться с ней на Ленинградском вокзале, забрать зеркало и уехать подальше от Москвы. Я подготовил маршрут… Послезавтра утром был бы в Адмиралтействе с зеркалом Грохашша.

– Весь в шоколаде! – захихикал Феропонт. – Не вышло чужими руками жар загрести? Ну, ничего, все образуется, как ты сам сказал. Алексу встретит Войцеховский, заодно и Манану прояснит… Не наше дело. Все, поболтали и будет. Идем в Петропавловку. Бегать не будешь, я надеюсь?

Ник-Ник только вздохнул. Шумно и тяжело, как лошадь. И еще чуточку облегченно:

«Все-таки лучше, чем как Алекса, в Спираль…»

Манана отпустила Нину, точнее сказать, выгнала ее домой. Нечего в такую ночь торчать в салоне. Клиентов тоже отвадила: наложила на всю свою контору заклятие невидимости. Пусть побродят по дворам, пусть поищут – сейчас не до церемоний.

К ней постучались в ровно десять вечера. Манана усмехнулась – ох уж этот Войцеховский, благовоспитанный хоз. Она не пошла к дверям, открыла на расстоянии. Михаил Петрович был один.

– Здравствуйте, Манана Ираклиевна.

– Здравствуй и ты, Михаил Петрович. Случилось что?

– Сегодня тебе привезли кое-что из Питера. Будь так любезна, покажи.

Манана изобразила недоумение, потом широко размела руками.

– И откуда ты все знаешь, касатик? Что ж, убей меня теперь.

– Покажи, а я подумаю.

Старушка руками вытащила из-под кровати мозаичный портрет. С одной стороны глупо ухмылялся первый президент, с другой угрюмо поглядывал второй. В руке Мананы появилась отвертка, она сунула ее в заранее очищенную от замазки в тон дереву щель и распахнула портрет как книгу. В футляре плотно сидели зеркала, около трех десятков – маленькое, каждое хитро изогнутое.

– Дальше, – предложил Войцеховский.

– А мы тут вдвоем?

– Нет, я с официальным визитом. Ну давай, складывай, как ты обиралась это делать?

– Я не собиралась, – покачала головой Манана. – Мне зеркало Грохашша ни к чему, как и тебе. Это Лопухов хотел с ним что-то сделать, обещал гонца прислать.

– Понятно…

Войцеховский подошел, бережно забрал у старухи футляр. Много зеркал… Из них смотрели двойники Михаила Петровича. Один большелобый, другой растянут в ширину, у третьего широк только нос, а лоб и подбородок сходятся в точки.

– Похоже, Манана, очень похоже.

– Может быть, – она пожала плечами. – Сам знаешь, собирать тоже должен мастер, единого рецепта нет. Однажды я видела – работа заняла больше суток. Важен каждый миллиметр, и это надо чувствовать… Двух одинаковых зеркал не бывает, даже обычных.

– Да, – согласился Войцеховский. – А ведь оно маленькое получится, карманное почти. Карманное зеркало Грохашша – звучит, а?

– Звучит!

Они негромко посмеялись. Войцеховский в это время советовался с Министром и Борцом, следившими за происходящим его глазами. Оба маститых хоза пришли к выводу, что набор стеклышек очень, очень сильно похож на разобранное зеркало Грохашша. Тянуть дальше – рисковать. Оборвав смех, Михаил Петрович грохнул футляр об пол. Тут же из воздуха на разлетевшиеся стекла просыпался дождь стальных шариков, разбивших, размолотивших в хрусткий порошок то, что могло бы стать зеркалом Грохашша, пропуском на высший план.

– Неужели вы их на нулевом плане совсем без зеркал оставили? – покачала головой Манана. – Юрий такой разумник… Как же допустил?

– А это ты у него спроси, Манана Ираклиевна. Только уже не здесь, уж извини.

Мусор на полу исчез. Манана могла бы сопротивляться, попробовать одолеть Войцеховского, но он не был один. Малейшее магическое воздействие с ее стороны, и в салон ворвется десяток помощников, и не тех, что были с ним в прошлый раз, а куда опытнее. Если содержимое двойного портрета было признано зеркалом Грохашша, то судьба Мананы решена на высочайшем уровне.

– Отныне ты не нейтральна, – провозгласил Войцеховский.

– Постой! – попросила Манана. – Подожди минуту, ты же знаешь, я не буду стараться вырваться. На других планах, кстати, не старайтесь, я уже прижалась к Кремлю. Но мне интересно… Касатик, по старой нашей дружбе: кто меня выдал?

– Узнаешь когда-нибудь, – мягко улыбнулся Михаил Петрович. – Разве от хоза такие вещи утаишь?

– Ну, дарагой, если все равно узнаю – что ждешь? – у старушки прорезался акцент. – Лопухов где-то прокололся, да? Ох, не верила я ему, говорила Юре: глупый у тебя хоз на таком важном деле сидит, ох, глупый!

– Лопухов-то да, но при чем тут Лопухов… – Войцеховский сделал вид, что замялся. – Я тебе помогу, а ты мне поможешь? Что тут творилось, Манана, что за порталы, что за Вторжение через колодец?

Прежде чем ответить, Манана создала чашку чая, отхлебнула.

– Ты ведь понимаешь, что не могли эти нехристи с Сириуса на первом плане без поддержки Кремля развернуться. Наверное, хотели тут шороху навести, тебя с толку сбить, зеркало вот протащить под шумок – сам думай, зачем мне говорить? Только что-то не заладилось, вот ты и пришел. А если бы сейчас тут вокруг все горело, а над городом корабль ихний завис? Ты бы про зеркало и не вспомнил, да и Борец тоже. Но что-то случилось…

– Русалка застряла в колодце, как – не успел разобраться. Исчез колодец, закопали как-то его сириусяне… – Войцеховский по приятельски присел рядом и потер виски. – Да, и мне так видится. Но разве Юрий будет играть без второго дна?

– Юрий может и нет, а Лопухов будет. Я ему, Юре, говорила: ну смотри, кто у тебя на таком важном деле сидит!

– Сириусяне смогли создать свой колодец, только присосавшись к порталу нечисти… Этим что надо?

– Ой! Кого спрашиваешь, милый? Да не знаю я это Темное Ведомство, чем они там живут, чем дышат – мне не докладывают.

– Странно… – протянул Войцеховский. – Голова у меня болит, Манана, сильно болит голова. Лопухов заказал работу Александре, знаешь такую? Нет? Ну, не важно. А она не придумала ничего умнее, как на доставку зеркала подписать одного своего питерского дружка, и вот его-то ты знаешь.