Читаем без скачивания Троица - Конн Иггульден

Сердитым движением Йорк нырнул рукой в сумку под плащом и швырнул флакончик в огонь, где тот остался лежать в целости, постепенно чернея от копоти. Внутри его слышалось тихое шипение, а вокруг затычки образовался венчик зеленого пламени.

– Он как дитя, – сказал Йорк, – столь же безвинен. Думаю, он понимал, что я собираюсь сделать, и не осуждал меня за это. Это было бы чудовищно, обречь свою душу на проклятие за этого недоростка.

– Ты бы уже нынче вечером был королем, – с горьким гневом произнес Солсбери. – Мы бы с тобой обеспечили свое будущее, на целый век возвеличив себя, свои семьи и дома. За это я бы с легким сердцем обрек проклятию хоть тысячу душ, включая свою, а затем заснул с беспечностью младенца.

– Уйми свою язвительность, – махнул рукой Йорк. – Это тебе не игра престолов, а реальные исходы и реальная кровь. Меня удивляет, как ты толкаешь меня на трон короля и вместе с тем пытаешься управлять моей рукой. Настолько ли ужасно то, что я не смог погубить ребенка? Знаю ли я тебя вообще?

Под испытующим взглядом Йорка Солсбери опустил взгляд, тяжело переводя дыхание, пока не отлегло.

– Меня ты знаешь, – сказал он наконец. – И ничего ужасного в этом нет. Сообщи ты мне о его кончине, я бы почувствовал утрату, и не в последнюю очередь из-за любви к его отцу. – Он поднял обе руки вверх, ладонями наружу. – Ладно, Ричард. Больше я расспрашивать ни о чем не буду. Посылай Эдуарда в Уэльс, а мы с тобой отправимся на север, хотя при одной лишь мысли об этом старые мои кости начинают ныть. Отыщем с тобой другой способ, не связанный со смертью Генриха.

Маргарет посмотрела через плечо, и глаза ее при виде сына стали ярче. Мальчик ехал на коне так гордо, а вокруг него шли шотландцы. Чтобы Эдуард не отставал, лэрды усадили его на лошадь, а сами отправились пешком. Несколько первых миль Маргарет переживала за его безопасность, но он соскользнул с седла всего один раз и в тот же момент был легко подхвачен юношей, который водрузил его обратно, а Эдуард звонко рассмеялся.

Вид у этих воинов кланов, отобранных Марией для похода в Англию, был несколько пугающий. Высоких среди них почти что не было. У всех имелись густые бороды – рыжие, черные, темно-каштановые, иногда заплетенные в косички с амулетами. Меж собой эти люди общались на странном гортанном языке. Английский, а тем более французский знали лишь немногие, или, во всяком случае, не сознавались в этом, а при самых простых вопросах улыбчиво переглядывались, внезапно разражаясь смехом по непонятным причинам.

Нрава эти воины были крутого, это от Маргарет не укрылось. Мария Гелдернская не солгала, когда сказала, что отбор произведет по их силе и ратной опытности. На каждом была длинная желтая рубаха до колена, без рукавов. Уже вскоре после выхода стало понятно, кто из этих бородачей может позволить себе масло шафрана, а кто довольствуется конской мочой. Поверх своего боевого облачения они набрасывали бесформенный кусок ткани (меж собой они называли его «плат»), который на шее скреплялся застежкой, становясь чем-то вроде плаща, а то и одеяла для спанья. У одних эти тряпки были темно-синими или красными, у других имели своеобразный вышитый орнамент коричневых и зеленых тонов.

Удивляло число голоногих – на них помимо рубахи и тряпки ничего не было. Встречались и такие, кто носил узкие штаны вроде тех, что были у соотечественников Маргарет во Франции. За годы использования эти штаны, казалось, приросли к ногам вместе со всем салом, которое в них втиралось для защиты от ветра и холода. Остальные шагали как были, с голыми волосатыми ногами, открытыми чуть ли не до бедер, и препоясанные тряпьем, которое для удобства ходьбы подтыкалось и топорщилось складками.

Дни были по-зимнему коротки и ко времени, когда войско перешло границу, уже стемнело. Шли весь световой день, затем отдыхали и ели, завернувшись в коконы своих платов на сырой земле. Еды было в обрез, даром что шотландцы обчищали кладовые любой встречной деревни или городка. Вперед при ходьбе ставили нескольких метких лучников – высматривать зайцев или косуль. За неделю пути с этими людьми Маргарет почувствовала себя исхудавшей, хотя бодрость вопреки всему только прибывала на скудном рационе из овса и нескольких жгутов вяленого мяса.

К той поре как отряд добрался до города Йорка и собравшегося возле него внушительного воинства, уже вовсю вступал в свои права декабрь. При виде палаток и закованных в броню рыцарей шотландцы как будто вскинулись, и Маргарет забеспокоилась. При всех их обещаниях верной службы она привела в Англию ее давнего врага. А потому легко было представить какой-нибудь скоропалительный жест или скабрезную шутку, из-за которой горячие шотландские парни накинутся на ту самую армию, которой прибыли помогать.

Впереди четырех тысяч королевы спешили разведчики с новостями. Маргарет велела себе не тревожиться, но вот на ее глазах к ней направил коня лэрд, прямо через свой шагающий строй.

Эндрю Дуглас мог говорить на французском и на английском, но все это перемежал с бормотанием на гаэльском, как будто разговаривал сам с собой. Его формальное положение при шотландском дворе было Маргарите неизвестно, хотя Мария сказала, что ему доверяет. Этот лэрд был крупным и статным – один из немногих, решивший ехать верхом, хотя с конем он управлялся в основном силой, а не деликатностью. На Маргарет он взирал с диковатым огоньком лихости в глазах. Был он на редкость волосат: бородища, в которой вполне могло укрыться птичье гнездо, в сочетании с густыми черными волосами до плеч и кустистыми бровями. Если не считать носа и открытых мест на щеках, пронзительно-синие глаза Дугласа взирали как будто из волосяных кущ, словно из-за занавеси. В присутствии королевы он держался достаточно учтиво, хотя бормотание на гаэльском несколько смущало.

– Миледи, лучше будет, если я своих людей остановлю, пока они не всполошили овчарню. Надеюсь, я ясно выражаюсь, – сказал он, добавив что-то совершенно невнятное. – Им надо будет найти хорошее место для постоя, рядом с рекой – только выше по течению, чем у этих молодцов, чтобы не хлебать их ссаньё.

Маргарет растерянно моргнула, чувствуя, что не вполне понимает, но не рискнула переспросить. Ее родным языком был французский, и шотландский акцент она местами не разбирала вовсе. Хотя общий смысл был более-менее ясен, и она кивнула. Дуглас что-то гортанно крикнул на своем языке, и шотландцы, остановившись, стали отстегивать от поясов свои мечи и топоры. Маргарет вновь забеспокоилась:

– Почему они готовят оружие, Эндрю? Ведь здесь нет врагов.

– У них так заведено, миледи. Когда англичанин рядом, держи железо поблизости. Просто привычка такая, не обращайте внимания.

Маргарет позвала своего сына, с любовью глядя, как он погоняет лошадь, раскрасневшись, часто дыша и лучась блаженством: еще бы, столько воинов смотрит. На расстоянии, за основным расположением войска, собралось примерно три дюжины со знаменами. Королева и лэрд направились в их сторону, послав коней легкой рысцой.

– Вон там герцог Сомерсет, – указала Маргарет, поворачиваясь к Дугласу.

– А с ним граф Перси, – усмехнулся он. – Его флаги мы знаем неплохо.

– Я очень признательна, что честь вашей королевы и ее сына будут залогом того, что между вами не будет столкновений, – твердо сказала Маргарет.

К ее удивлению, он рассмеялся.

– О, в перемириях мы знаем толк, как и в этих наших союзниках. Если б вы чуток разбирались в кланах, вы бы знали, каково доверяться этим парням.

Несмотря на его заверение в верности, с приближением всадников Маргарет занервничала, но испытала неимоверное облегчение, заметив среди них Дерри Брюера; судя по виду, рад был и он.

Как самый старший из лордов, Сомерсет спешился первым и припал перед Маргарет на одно колено, а сразу за ним граф Перси и барон Клиффорд. Остальные в молчании смотрели, как их господа приветствуют королеву и ее сына. Держа руки на рукоятях мечей, они одновременно мерили холодными взглядами ряды шотландских воинов.

– Ваше высочество, рад вас видеть, – сказал, распрямляясь, Сомерсет. – Принц Эдуард, приветствую вас.

– Смею лишь гадать о цене, какую вам пришлось заплатить за такое количество войска, миледи, – мрачно добавил Генри Перси. – Молитвенно уповаю, чтобы бремя оказалось не чересчур велико.

То, что перед королевой стоит именно Перси, можно было понять по форме его носа-клюва, характерного для всей их породы. Впечатление такое, что перед ней стоит его отец в более молодые годы.

– Полагаю, милорд Перси, что это дело короны, – едко ответила Маргарет, заставив его вспыхнуть. – А теперь, милорды, позвольте представить вам лорда Дугласа, военачальника этих отборных ратников.

С приближением Эндрю Дугласа граф Перси ощутил глухую враждебность. Шотландец намеренно показал, что ладонь его пуста, и протянул ее так, словно делал большое одолжение. Нехотя подержавшись с ним за руку, Перси обернулся и, кривя рот, закусывая язвочку на внутренней стороне губы, кисло оглядел этот, в его понимании, шотландский сброд. Видно было, как Дерри Брюер наблюдает за происходящим с легкой насмешкой.