Читаем без скачивания Лавкрафт: Биография - Лайон Де Камп

Кроме того, у него были навыки редактора и некоторый практический опыт в выпуске любительских изданий. С некоторой закалкой он смог бы стать превосходным редактором. Даже незначительный успех на такой работе избавил бы его от необходимости недоходного «призрачного авторства» и большей части той суеты, которой он наполнял свои дни.

Затем, произведения Лавкрафта портит отсутствие убедительных персонажей и правдоподобных диалогов. Это следствие его малочисленных контактов с людьми — его изоляции от всех, за исключением небольшого круга родственников и сходных по духу друзей. В литературе ужасов искусство создания характеров и диалоги не являются первостепенными, но любой рассказ, в котором эти составляющие хорошо проработаны, лучше, нежели рассказ — равный во всех других отношениях, — в котором они сделаны плохо или отсутствуют совсем.

Другой характерной чертой прозы Лавкрафта, привнесенной из его уединенной, изолированной жизни, является некоторая равнодушная безличность. Он проявляет небольшой интерес или сочувствие своим героям. В сущности, его персонажи ни едят, ни пьют. В редких случаях, когда им приходится иметь дело с женщинами, они обычно попадают в беду. Здесь тоже обладание большим житейским опытом помогло бы Лавкрафту в сочинительстве. Поскольку обычно он по своему желанию не общался с окружающими и не интересовался взглядами, значительно отличающимися от его собственных, он был бы вынужден делать это по требованиям своей работы.

Стань Лавкрафт редактором, он, быть может, никогда бы не достиг статуса, равного положению покойного Джона В. Кэмпбелла. Но такая работа могла бы дать Лавкрафту как личности некий более необходимый статус, уверенность в себе и житейский опыт, равно как и доход.

На сроки 1923–1924 годов и 1924–1925 годов Соня была избрана президентом Объединенной ассоциации любительской прессы, а Лавкрафт — редактором. В конце второго срока Лавкрафт отказался занимать свою должность дальше. Он продолжал посещать собрания клуба «Синий Карандаш» и жаловаться на поток почты от любителей, но после этого уделял любительской печати уже меньше времени.

После того как другие члены «лавкрафтовской ОАЛП» также отказались от должностей, президентом уговорили стать Эдгара Дж. Дэвиса, а редактором — Виктора Э. Бэкона. Однако, лишенная лавкрафтовской магнетической притягательности для других писателей-любителей, эта фракция вскоре угасла. После 1925 года собрания и издания прекратились. Лавкрафт так и не помирился с другой фракцией ОАЛП, которую он называл «псевдообъединенной Эрфорда»[307], по имени одного из ее руководителей, Дж. Ф. Роя Эрфорда.

Лавкрафт продолжал интересоваться деятельностью Национальной Ассоциации Любительской Прессы и порой отсылал свои эссе в любительские журналы, но уже никогда не занимал выборных должностей в любительстве. Когда летом 1925 года ему предложили председательство в Отделе критики НАЛП, он отказался, находясь в то время в тяжелом нервном состоянии. Однако в тридцатых годах он иногда помогал этому отделу.

В последние годы своей жизни Лавкрафт по-прежнему сотрудничал с НАЛП в качестве «исполнительного судьи» и набирал в нее новых членов. Он все так же волновался из-за несговорчивости любителей, тративших свою энергию на междоусобицы и интриги вместо совершенствования своего литературного стиля, так и не поняв, что организации такого рода привлекают людей, для которых подобные склоки являются главным удовольствием в жизни.

Что же касается самой значимой работы Лавкрафта — его рассказов, — то время, отданное за эти годы любительской печати, было растрачено на хобби, которое большинство людей давно бы уже забросило или, по крайней мере, уделяло бы ему меньший интерес в свободное от других дел время. Лавкрафт же так и не смог полностью посвятить себя профессиональной карьере — из-за своей заветной позы «джентльмена-любителя».

Пока Лавкрафт жил с Соней в Бруклине, большинство его работ были «призрачными». Помимо не прекращавшегося потока заказов от Буша и случайной работы от других претендентов на звание писателя, он получил кое-что и от Гудини, снабдившего Лавкрафтов билетами на свое шоу на старом ипподроме 15 января 1925 года.

Мастер побегов, будучи борцом со спиритизмом, разоблачал трюки несметных медиумов. Помимо других заказов, Гудини предложил сотрудничество между ним самим, Лавкрафтом и Эдди над книгой с предполагаемым названием «Рак суеверия». Дабы повергнуть дракона оккультного мошенничества раз и навсегда, Гудини должен был предоставить основополагающие идеи, Лавкрафт — подготовить наброски глав, а Эдди — написать саму книгу с редакторской помощью Лавкрафта.

Лавкрафт набросал планы двенадцати глав, Эдди написал одну, и Лавкрафт подправил ее. Но затем Гудини заболел перитонитом и 31 октября 1926 года умер. Лавкрафт считал, что Гудини представлял собой «один из худших случаев заблуждавшегося разума», так как он, хотя и был «образованным человеком, наделенным талантом и умом», довольствовался быть «всего лишь ловким шоуменом».

Лавкрафт и Эдди осилили еще две главы, но не смогли найти издателя и забросили этот проект. Они обнаружили, как и другие до них, что публика будет платить огромные деньги, чтобы ее дурачили, но практически ничего, чтобы ей открыли на это глаза.

Лавкрафт написал в 1924 году один рассказ — «Дом, который все избегали». Объемом чуть более десяти тысяч слов, он продемонстрировал растущую склонность Лавкрафта к сочинению более длинных произведений. Он весьма хорош, хотя и — как жаловался Райт, когда Лавкрафт отослал этот рассказ в «Виэрд Тэйлз», — слишком затянут и многословен в начале. В нем также чересчур много характерных для Лавкрафта прилагательных вроде «ужасный» и «непристойный». Лавкрафт думал, что как медленное разворачивание сюжета, так и упомянутые прилагательные необходимы для создания жуткой атмосферы, которую он считал главным пунктом рассказов ужасов. Тем не менее в этом рассказе Лавкрафт умело использовал местный колорит, который он знал лучше всего.

«Дом, который все избегали» основан на реальном доме и легенде. Дом — это особняк Стивена Харриса, номер 135 по Бенефит-стрит, Провиденс, где Лилиан Кларк жила до смерти Сюзи Лавкрафт. Это большой, коробкообразный желтый дом, обшитый досками, на восточной, поднимающейся вверх стороне улицы, в паре кварталов от Энджелл-стрит. С одной его стороны свободный участок, а с другой — ряд схожих старых больших деревянных зданий.

В доме Стивена Харриса два этажа, а также мансарда под пологой крышей. Кроме того, из-за склона холма его подвал выходит на Бенефит-стрит на уровне тротуара. Вход в жилые квартиры здания осуществляется через лестницу на южной стороне. Два огромных вяза на Бенефит-стрит затеняют дом от дневного солнца и, когда покрыты листвой, практически скрывают от взоров западный фасад. Во времена Лавкрафта особняк пустовал годами и сильно обветшал. Впоследствии он был починен и заселен.