Читаем без скачивания Весь мир на блюдечке сметаны - Виталий Бодров

Стараясь не шуметь, я поднялся на ноги. И тут же справа от меня загорелся неяркий свет.

— Замри, ведун, — поприветствовал меня насмешливый голос. — Даже не думай применить одну из своих штучек, которых, я уверен, у тебя полный мешок. Кстати, сумку осторожно сбрось с плеча, тебе она только мешает.

Направленный самострел делает тебя очень послушным. Я скинул сумку с плеча, вглядываясь в лицо сидящего на небольшом пеньке человека. Владеет чарами, несомненно, шар света о том говорит ясно, но зачем тогда самострел? Для скорости разве что? Или еще один из числа криворуких колдодеев, как давешние?

И вот тут меня пробрало. По-настоящему, будто с Кощеем поручкался. Потому что в этот момент свет луны коснулся глаз незнакомца и поделил их на две половинки. Черную и белую.

— Нигредо, — прошептал я пересохшими внезапно губами. Совсем тихо, голос неожиданно ушел погулять, но дядька с самострелом услышал.

— Ты прав, ведун, — усмехнулся он, глядя мне прямо в глаза, отчего меня повторно накрыло волной мелкой дрожи. — Я — нигромант. Один из тех, которыми пугают непослушных детей.

— Очень маленьких детей. — Я постарался, чтобы мой голос звучал твердо. Сейчас такой момент, чуть дашь слабину — и все, Совраном дядьку звали.

— Я чувствую твой страх, ведун. — Нигромант медленно растянул губы в улыбке. Так я представлял себе улыбку вампира, только у этого клыков не было.

Я судорожно вспоминал все, что знал о нигромантах. Полезного оказалось мало. Пожирают живьем детей (детей у меня нет), приносят в жертву Косяку девственниц (девственниц тоже нет), могут сбить взглядом дракона (это проблемы дракона), высасывают из колдодеев паверу (моей и комар не напьется), могут инвертировать паверу (то есть сделать из Темного Светлого и наоборот, это тоже мне безразлично), убивают колдодеев и присваивают себе их жизненную силу (чарунов в городе — толпа, хоть какого цвета, чего ж он ко мне привязался?), любят собак — кулинария или зоофилия, это не ко мне.

— Что тебе нужно от меня? — поинтересовался я, прикидывая варианты. Нож в сапоге, не дотянуться, сбежать не успею, остается только заговаривать ему зубы и ждать своего шанса. И надеяться, что он выпадет не слишком поздно.

Дядька Рагунс заблудился. Эта ночная беготня по садам-огородам совершенно выбила его из колеи. Молодому чаруну было стыдно, но ничего поделать он не мог.

Другие охотники за ведуном с легкостью взмывали над высокими заборами или разваливали их боевыми чарами, иные даже просачивались сквозь доски. Дядьке Рагунсу вся эта роскошь нынче была недоступна. Многие солнца пройдут до того, как он сумеет слепить самое простое заклинание из темной паверы. Переучиваться ведь куда труднее, чем просто учиться. Даже если урезать память, поможет мало — действия закреплены на уровне рефлексов, а тело свою память нипочем не отдаст.

Этот район дядька Рагунс практически не знал и чувствовал себя неуютно. Выбраться никак не получалось, а спросить у местных Темный побаивался, не тот сегодня день, чтобы так рисковать. Зарежут и тут же в огороде прикопают. И все, был чарун, и нет его, невелика потеря.

Наконец молодой чарун обнаружил более-менее знакомые места, здесь они сегодня пробегали всей толпой. Вон и забор снесенный, и будка с собакой на дереве, туда ее нечаянно дядька Бурак зашвырнул, когда ведуна ловили.

И тут зажегся световой шар. Рагунс приободрился, рядом кто-то из своих (сейчас, ввиду исключительной ситуации, даже Темные свои… или Светлые?) и, несомненно, поможет уставшему чаруну найти дорогу домой.

Почти сразу услышал и голоса, незнакомые, но нынче в Краснореченске столько чарунов, что удивительного здесь ничего нет. Дядька Рагунс уже собрался было подать голос, но тут он разглядел в руках одного из них взведенный арбалет, и желание общаться мгновенно пропало. Не умея работать с темной паверой, он не мог даже определить, может ли чаровать хоть один из них. Точно не тот, что с арбалетом, колдодеи оружием такого рода принципиально не пользуются. И все же, кто эти двое и что делают здесь в столь поздний час?

Все стало понятно, когда тот, что с арбалетом, произнес: «Ты прав, ведун. Я нигромант». Рагунса аж передернуло: вот они, главные враги! И если с ведуном еще как-то можно договориться, то адепта Нигредо остановит одна лишь смерть.

Темный задумался. Из оружия у него был только кинжал в поясных ножнах, а чаровать он не мог. И все-таки вмешаться он был обязан. Если ведун отдаст нигроманту кота, быть беде. А ему придется, под арбалетным болтом не торгуются.

На инструктаже Леди Иллиара сказала ясно: к Нигредо чудо-кот не должен попасть ни при каких обстоятельствах. Остановить — даже ценой собственной жизни.

Придется ведуна выручать. Заодно нигроманту насолить, пусть другому (лицо незнакомо, а память у него на лица хорошая), но из той же стаи, что ему, Рагунсу, жизнь испортила.

Было страшно. Живым меня нигромант отпускать не собирался и честно об этом сказал.

— Позови кота, получишь легкую смерть.

Смешная угроза. Бабушка чуть не с детства обучила меня нехитрому приему — остановке собственного сердца. Как раз для того, чтобы такие вот легкой смертью не торговали.

— Маловато, еще надбавь, — насмешливо сказал я.

— Не боишься смерти, — сразу сообразил адепт Нигредо. — Умеешь умирать по собственному желанию, да? Полезная штука. Я тоже подобным владею, потому и знаю, как с такими смельчаками бороться. Уибо стана себо!

Я почувствовал, что не могу шевельнуться. Наверное, так себя ощущал Гипронеон, живым обращенный в камень. Думать можешь… и глазами моргать… Все! Ни пальцем шевельнуть, ни сердце свое остановить — ничего не могу.

— Сейчас будет немножко больно, — ласково сказал нигромант, и я бы закричал, если б смог. Увы, он не оставил и этого.

Дядька Рагунс сделал глубокий вдох и выдох. Высунулся из-за дерева и крикнул:

— Отпусти его, нигромант!

В ответ вжикнула арбалетная стрела.

— Темный. — В голосе колдодея он яственно услышал насмешку. — Шел бы ты себе, пока хуже не стало. Не в свои дела лезешь, не пожалеть бы…

Страх вдруг ушел, билась только в сердце веселая звонкая ярость.

— Спасибо тебе, дядька, за заботу, но я уж как-нибудь сам разберусь.

Что-то незримое легко толкнуло его в грудь.

— Я предупреждал, — ласково мурлыкнул нигромант. — Ты не послушал. На силу свою понадеялся, колдодей? Так сила, что дым, дунул разок — и нет ее. Попробуй-ка сейчас почаровать, Светлый.

Дядька Рагунс ухмыльнулся и ударил. Так, как никогда не бил, так, как требовала Леди Иллиара, только у него не получалось до этой минуты. На инструктаже Светлая Леди предупреждала, что адепты Нигредо больше уязвимы к чарам огня. Оттого и ударил не чем-нибудь — Огненным Сверлом, прекрасно вдобавок пронизывающим чужие защиты.