Читаем без скачивания Расслышать умерших - Франсуа Брюн

Это тоже немного похоже на одержимость, но благодатную: контакт души с душой, или тела славы с телом славы, которые в итоге теряют всякую форму. Это абсолютная прозрачность, совершенное общение.

Возвращение к Богу, очевидно, знаменует собой и полное примирение, конец всякой вражды между братьями. Не могу отказать себе в удовольствие привести по этому поводу еще одно потрясающее видение, переданное нам из мира иного.

Мы уже кратко упоминали сообщения, полученные от Зигварта, юного немецкого солдата, увлеченного музыкой настолько, что и после смерти продолжал ее сочинять. Несколько лет спустя вслед за ним попала в мир иной и его сестра Дагмар, так что и от нее у нас осталось несколько чудесных сообщений, совсем не похожих на сообщения ее брата; оттуда, в частности, мы и взяли это необычное описание церемонии в мире ином:

«То, что я должна тебе рассказать и сообщить, требует предельного внимания, потому что здесь, в наших мирах, сейчас происходят очень важные вещи.

Сегодня был святой и потрясающий праздник. Людей самых разных национальностей посвящали в воины. Они прибывали бесчисленными рядами, процессия без начала и конца. Это было впечатляюще. Глаза у них у всех были закрыты, как у слепых, и все их чувства были направлены вовнутрь.

Я видела, как они проходят, без единого слова, и все же я слышала мелодию каждой души, звучавшую потрясающими внутренними звуками.

Все знали, что впереди их ждет очень важное событие, поэтому и мелодия каждого из них более или менее соответствовала идее ожидания. Мне не хватит слов, чтобы достоверно описать, что мы при этом пережили. Это было настолько впечатляюще, что кто-то, кто еще пребывает в телесной оболочке, возможно, просто вылетел бы из нее от силы пережитого. Но мы, благодаря нашему тонкому организму, можем переносить даже такие потрясения.

Послушай же, эти тысячи людей двигались без единого слова к цели, которую они предчувствовали, но не могли видеть, даже глазами духа. Их всех словно притягивал один магнит, всех в одном направлении. Затем наступила тишина. Эти тысячи людей достигли цели.

И лишь постепенно я заметила, что их духовные тела медленно стали озаряться светом, сверху вниз. Каждый стал похож на подсвечник, с вершины которого, разрастаясь, распространялось сияние. Оно становилось все ярче и ярче, пока в итоге на голове у каждого не вспыхнуло пламя. У одних оно полыхало ослепительным светом, у других было более приглушенным, но у всех был свет, пламенем озарявший головы.

Свет стал столь ярким, что его сила неизбежно должна была пойти на убыль и исчезнуть.

Мы все, присутствовавшие на этом событии, с нетерпением задавались вопросом, что же теперь произойдет.

И тогда мы почувствовали, как начало возникать огромное творческое, творящее слово – оно росло, росло, пронизывая нас, проходя сквозь каждую частицу нашего существа, вплоть до того, что мы почувствовали, что мы уже внутри этого творящего слова, словно оно творит и нас самих. Это было похоже, как если бы каждый из нас был сотворен заново, настолько велика была мощь этого пронизавшего нас слова, которое, к тому же, становилось все больше и больше.

Все упали на колени, и каждая из этих тысяч душ начала звучать.

Все было Свет, Слово и Мелодия.

В нашем языке нет средств, чтобы описать, хотя бы отдаленно, что мы пережили, сначала, когда это “слово”, как творческая сила, проникло в нас, пронизав собою все наше существо, и потом, когда мы смогли его разглядеть, воспринять его содержание и понять его.

Языки пламени сияли над коленопреклоненными людьми, над воинами, склонившимися к земле, и творящее слово алело сквозь ряды, как оживляющий ураган. Я пережила самое сильное событие из всех, что когда-либо выпадали на мою долю.

Как же мне описать то, что тогда в нас произошло? Господь наш Христос отдал Себя каждому из нас в огромном причастии.

И тогда ко всем вернулось зрение. Их духовные глаза открылись, и они узрели Христа! И они узнали Того, Кто отдал им Себя.

Это тотчас же породило огромную волну любви, самого глубокого уважения, несказанной благодарности, и эта волна понеслась, словно огромный космический прибой, к вашей земле и пробила темный слой, который в тот миг укрывал землю, словно панцирь. По нему пошли гигантские трещины, и свет проник внутрь, к вам! Он бы вас ослепил, если бы толстый слой вашей телесности не образовывал естественной защитной преграды.

Темный слой пробит.

В огромное Алилуйя слились все голоса, и эта песнь хвалы донеслась даже до вашей земли. Эти миллионы воинов тогда познали Христа, они смогли осознанно принять Его в себя, и это был настолько сильный и потрясающий опыт, что его следы пребудут в них на протяжении большей части их будущих жизней.

Все стали христианами, воинами Света, потому что Христос их обратил, а любовь Христова, великодушно прощающая всех, очистила их. Теперь и мы тоже, все мы поняли тайну этой битвы:

Воины мировых битв прошли посвящение в воинов Христовых!

Те среди вас, кому было даровано узнать то, что мне посчастливилось вам сообщить, должны сохранить это в самых глубинах своего сердца, как зерно, которое должно там прорасти. И тогда неиссякаемая любовь Господа нашего Иисуса Христа сможет и на земле возжечь языки пламени на головах и в сердцах людей. И тогда и вы, вместе с нами, отпразднуете великое Причащение армий, ставшее одновременно великой Пятидесятницей.

Я протягиваю вам руку для совместной дороги.

Ваша Дагмар»[562].

X

Единение с богом: предельный опыт блаженной души

И все-таки уже с самого начала, с самого момента перехода в мир иной, чувство счастья и блаженства в нем зависит не столько от красоты природы (хотя все упоминают, как она там невероятно прекрасна), не столько от разнообразного и богатого убранства человеческого жилища (хотя многие говорят о городах из света, как в волшебных сказках или в Писании), ни от той удивительной свободы, какую дает независимость от пространства и времени (хотя, похоже, что все, хотя бы в начале, с удовольствием ею пользуются), ни от возможности, уже без навязчивых материальных забот, как в нашем мире, припасть к самим источникам познания, ни даже от мира и гармонии человеческих взаимоотношений, которые, наконец, очистятся постепенно, мало-помалу, от эгоизма и тщеславия, от всего, что делает их в нашем мире столь трудными и хрупкими.

Нет! Все это, конечно, важно, но все это – лишь довесок. Сердцевину этого счастья-блаженства составляет опытное познание Бога.

1. Бог как энергия

Прежде всего, мы узнаем Бога как излучение энергий, оживляющих, благотворно воздействующих энергий, с помощью которых Бог снова и снова возрождает нас к жизни. Вот свидетельство человека, которому удалось, пройдя через опыт прикосновения к смерти, вернуться к жизни, переданное И.-К. Хампе:

«С тех пор Бог представляется мне фундаментальным источником энергий, неисчерпаемым и вневременным, Он беспрестанно излучает энергии и впитывает энергии в себя в беспрерывной живой пульсации… Он совершенная гармония… Разные миры образуются из разных вибраций, у них разная частота. Вот почему разные миры могут сосуществовать в одно время и в одном месте…»[563]

Пьер Моннье сообщает нам то же самое из того места в мире ином, в котором он оказался:

«Во всех вещах существуют частички Бога (вы можете называть их “энергиями” и не ошибетесь)… Божественные энергии, разлитые в творении, на самом деле являются “воздействием” Бога на жизнь, на мысли, на личность…»[564]

По И.-К. Хампе, его заглянувший за пределы смерти информант выражается в терминах «восточной философии», и действительно, – такое представление о Боге с трудом вписывается в наши привычные западные шаблоны мысли, сформированные католицизмом и протестантизмом и восходящие к аристотелевскому представлению о Боге как о «чистом акте». Я знаю, что опять разочарую большинство западных богословов своим несогласием с идеей статичности Бога, как она дана у Аристотеля и Фомы Аквинского. Но и очень динамичным невозможно назвать такого бога, который, только чтобы не подпасть ни под чье влияние, уже заранее все решил о моих с ним взаимоотношениях. Это называется предопределением. Если такой бог и динамичен, то динамизм его уж слишком неподвижен!

Тогда как живой христианский Бог не имеет ничего общего с таким богом Фомы Аквинского, а вернее, Аристотеля. Этот Бог динамичен, как это хорошо подметила восточная мысль. В этой точке сходятся все крупнейшие религии. Это нетварные энергии патристического, византийского и современного православного богословия. На иконах их изображают в виде нимба, золотистого сияния вокруг головы, в отличие от золотого фона иконы, так нетварные энергии отличны от сущности Бога. Бог как самораскрывающийся и сообщающий Себя (энергии, присутствие) и Бог как первооснова, как неисчерпаемый источник (сущность). В этом все православное богословие от самых его истоков до наших дней. И вот мы встречаем то же самое различие в свидетельстве Пьера Моннье! Хотя, конечно, выраженное его собственным языком: