Читаем без скачивания Знак Пути - Дмитрий Янковский

При Ярополке он наверняка дошел бы до самых верхов, но тут власть сменилась, а еще хуже, что сама западная окраина, после того как три года назад там пересохли все колодцы, впала в безвестность. Почти весь честной люд разъехался по вновь построенным теремам и избам, а во владении сорокалетнего Тризора остались немощные старики, живущие в трухлявых землянках, бездомные бродяги и тати, ставшие чуть ли не местными князьями.

А вместе с владениями впал в безвестность и сам староста. Владимир уже не кликал его на общий сбор, не посылал гридней для поддержания порядка, а пришедшие поляки и вовсе не замечали, западной стороны сторонились, понимая, что она не стоит усилий, потраченных на нее.

И вот в таких мрачных думах шел Тризор с базара до своего обветшалого терема, а два хмурых безоружных тельника устало топали за спиной. Туго набитая калита била в бок богато расшитого кафтана, стянутого серебряными бляхами пояса, мягкие сапоги на толстом каблуке проминали давно не выметавшуюся пыль на дороге. Эта одежка, да добрая еда с питьем, были теперь единственной радостью – больше и деньги-то тратить не на что, разве что зашибить кого, да уплатить виру.

Терем стоял на холме, возле одного из последних годных колодцев, а кругом него притулились с десяток обжитых изб, как молочные поросята возле свиньи. Без воды жизни нет, а таскать от рыночной площади в гору, очень уж тяжко. И вдруг Тризор разглядел в стороне от жилья необычное оживление – десятка три крепких молодых мужиков расселись среди заброшенных изб, слушали одного говорившего, оживленно размахивающего руками. Но самое странное то, что даже расстояние в триста шагов не могло скрыть поблескивающего булата у поясов да за спинами. Оружие… Но ведь не поляки!

– Ого… – буркнул под нос староста. – Да тут никак заговор зреет! Ну и дела!

Ум начал привычно взвешивать цену увиденного, прикидывал самые разные варианты, как извлечь выгоду из случайно раскрытой тайны. Первая мысль – выдать полякам. Но что толку? Поляком ведь от этого не станешь! Ну, дадут денег, которых и так без меры, может предложат какой-нибудь захудалый пост при ихнем князе. Нет! Это все мелко… Мелко! А достичь русичу чего-то большего нет и не будет возможности. Нет, надо ставить на своих! Ведь если сейчас подсобить, да если заговор удастся, то кто бы ни был князем после позорно сбежавшего Владимира, а он, Тризор, все равно будет в большой чести, вместе с другими бунтовщиками. Если хорошо подсобить, так можно заработать и гривну на шею… А уж это почет, равным которому сыскать трудно.

Глаза старосты даже блеснули желтоватым светом заветной награды, он живо представил долгую песнь Баяна, прославляющего подвиги бунтарей, а о нем, Тризоре, в честь громкого имени, будет аж три куплета. И собравшиеся в Золотой Палате будут кричать ему здравицы, а он на равных сядет на одну лавку с сильномогучими богатырями. И ворот кафтана заставит портного скроить так, чтоб гривна всегда виднелась, вызывая завистливые и уважительные взгляды многочисленных друзей да редких врагов.

Тризор остановился так резко, что сонные тельники налетели на него как лодьи на песчаную отмель.

– Под ноги глядите, дурни! – ругнулся на них староста. – Распоясались! А ну живо домой, у меня еще дела есть не для ваших глаз. Толку с вас все равно как кобылы перьев – тельник без оружия окромя смеха ничего не вызывает. Ну! Или вас попросить ласково?

Все знали, что гневить старосту стоит едва ли, поэтому тельники хоть и обиделись пустым попрекам, а все же зашагали к терему бодрой поступью. Тризор поглядел им вслед и молвил тихонько:

– На кого ставить, я решил. Теперь надо обдумать саму ставку. Нда… Всему есть цена, но цена гривне из княжьих рук и пиру в Золотой Палате так высока, что тут можно и шкурой рискнуть. Терять все равно нечего.

Он сощурил глаза и решительно направился туда, где прятались вооруженные люди. Дорога была тяжелой, под ноги то и дело подворачивались прогнившие обломки бревен, а сырые, пахнущие тленом ямы провалившихся землянок так и норовили проглотить неосторожного путника, словно бездонные пасти чудовищ. Он пару раз оскользнулся на рыхлой пересохшей глине, сбил колено, но яростный свет воображаемой гривны манил вперед так сильно, что боль от ушибов не замечалась вовсе.

Владимир вздрогнул, когда позади чуть слышно скрипнула дверь, а Микулка так резво подхватил со стола меч, что воздух испугано свистнул отточенной сталью. Белоян, сидя на лавке у стола, напрягся так, что под вздувшимися мышцами хрустнули кости, только Ратибор не шевельнулся, так и стоял у окна, выказывая расслабленность, полную пренебрежения к опасности. Но тревожились зря, это вернулся Претич, правда за его спиной почтительно склонил голову богато разодетый незнакомец, но если воевода привел, значит так нужно. Князь доверял Претичу настолько, насколько вообще можно доверять другому человеку.

– Кто? – чуть обернувшись спросил Владимир.

– Это староста заходной окраины. – пояснил воевода. – Предложил помощь.

– Помощь? – брови князя знакомо поползли вверх. – И как же он, позволь спросить, прознал про наши задумки?

– Глазастый… – опустил голову Претич. – Его и кличут Тризором.

– Чернобогов ты сын, вот что я тебе скажу. Привыкли в чистом поле мечами махать, а как непривычная обстановка, так с вас больше хлопот, чем проку.

Староста переступил с ноги на ногу и бледнея от волнения вставил:

– Так я, княже, затем и пришел! У меня есть люди, которые как раз для нее, для непривычной обстановки, тоись. Дерутся почище лесной нежити, голыми руками сердце выдернуть могут. И слушают меня, как Боги слушают Рода – муха в рот залетит, не заметят.

Владимир обернулся к незнакомцу всем телом, глаза недоверчиво прошлись по нему сверху донизу.

– Эк ты мастак хвалиться. Хотя… Ты поясни, поясни! Я ведь не волхв, мысли читать не умею. Говори, не стесняйся! А то еще грохнешься тут от избытка чувств. Сколько у тебя тех молодцов, о которых баял и кто они такие?

– Тати. – честно признался Тризор, стараясь не глядеть на страшную морду верховного волхва. – Но они все у меня вот где!

Он накрепко сжал кулак, вытянув руку перед собой, а Владимир невесело усмехнулся:

– Дожили… Татей звать на подмогу. Стыдобища-то какая! Эх… Сколько их?

– Не меньше сотни, но могу и полторы набрать – дело не хитрое.

Белоян чуть слышно щелкнул зубами, а Микулка шумно отложил меч на стол. Владимир обернулся к друзьям, пытаясь прочесть в глазах хоть намек на подсказку – он никогда не старался тупо выпячивать безраздельную княжью власть, его горделивая молодость не боялась склонять голову перед мудростью да чужим опытом, хотя у самого с избытком хватало и того, и другого.

Ратибор отчетливо мотнул головой, всем своим видом выказывая недоверие к такой подмоге, волхв не шевельнулся, а Претич только пожал плечами, предано глядя в рот князю.

– И чего ты хочешь взамен? – пристально глянул князь на старосту.

– Ничего. Хочу послужить светлому князю.

– А… – понимающе кивнул Владимир. – Значит хочешь слишком многого, ежели сразу сказать не решаешься… Гляди, не перегни палку, а то вместо награды еще должен останешься. Лучше кажи правду. Боярином хочешь стать? Так это вряд ли! У меня их и так как собак.

Тризор молча мотнул головой, а князь удивленно вздернул брови.

– Нет? Удивительно. Чего же тогда? Уж не на мое ли место метишь?

Староста чуть улыбнулся и снова качнул головой. В его глазах постепенно разрастался живой душевный огонь, было видно, что он прекрасно знает чего хочет и готов пожертвовать жизнью за это.

Князь молчал, вглядываясь в лицо странного незнакомца, опыт подсказывал, что герой и бессеребреник не станет путаться с татями, но эти живые глаза, этот полный огня взгляд заставляли крепко задуматься, прежде чем вышибить ногой под зад…. Наверно такой же взгляд был и у самого Владимира, когда он робичем, юношей-оборванцем, шел к Святославу попытать счастья на княжение в Новгороде.

– Если предашь, – сказал наконец князь, – Я тебя на твоих же кишках повешу. Помни! Но помни и то, что все герои попадают в вирый. Все до единого. А уж земные награды хватают и вовсе горстями.

Что-то мелькнуло в глазах Тризора, но это был не страх, даже не трезвое раздумье, а только неукротимое желание поскорее начать то, для чего явился.

– Я готов… – тихо вымолвил он, предано глядя в глаза. – Ты только прикажи, княже, когда и где надо ударить. Я сделаю все!

– Хрен с тобой… – Владимир устало махнул перемотанным кулаком. – Добро пожаловать на военный совет! Хотя такие советы больше пристало на пирах держать, но тут уж извини, не до пира, сам понимаешь. Погляди сюда – вот кусками бересты означен княжий терем, это конюшня, а вот вдоль этих улиц расселились их сотники и тысяцкие. В первую голову надо бить именно их, этим как раз Претич займется, а вот когда простые ратники выберутся из казарм в кутерьму городских проулков, тогда самое время для твоей ночной рати. Соображаешь?